злобно посмотрел на Колдуна, раскинул руки и, словно вырывая что-то, подтянул их к себе. Внезапно, из стен комнаты вырвалась вода, текущая по трубам башни.
Она тут же залила весь пол, а затем начала быстро испаряться, насыщая комнату влажным, но пригодным к дыханию воздухом.
Ощутив, что снова может дышать, Чародей поднялся и наложил новые чары. Повинуясь воле волшебника, вода в комнате вдруг собралась перед Колдуном в огромную волну, и обрушилась на хозяина башни. Колдун снова выставил защитный барьер, но вода не отскочила от него. Она стала собираться вокруг Колдуна и закручиваться, образуя водяной вихрь.
Вдруг, Колдун почувствовал, как вихрь поднимает его над полом, закручивает и куда-то стремительно несёт. Через несколько секунд у него потемнело в глазах от мощного удара в стену. Затем он почувствовал, резкое изменение температуры и понял, что вода замерзает, образуя вокруг него ледяной кокон.
Чародей твёрдо стоял на ногах, вытянув руки к Колдуну. Он уже почти заморозил зазнавшегося противника, как вдруг услышал его голос, доносящийся будто со всех сторон:
— ДОСТАТОЧНО!
В тот же миг, ледяной кокон засветился изнутри, а через секунду его разнесло на тысячи осколков потоками белоснежной энергии. На месте кокона парил над полом Колдун, держа в руке белый резной посох со светящимся хрустальным шаром на конце.
Колдун направил шар в сторону Чародея, и из него тут же ударила молния. Мощным разрядом волшебника отбросило в стену. Он скатился по ней на пол, скрывшийся под набежавшей водой.
Шар на посохе снова заискрился миниатюрными молниями, и Колдун опустил его в воду. Чародея тут же обдало новыми электрическими разрядами. Его тело неестественно выгнулось, а с губ слетел пронзительный крик боли.
Решив, что с него хватит, Колдун убрал посох, подлетел к Чародею и опустился рядом. Тот не подавал признаков жизни, и Колдун сочувственно вздохнул. Затем осмотрел комнату и ещё больше расстроился, увидев, во что превратился его кабинет. Он отвернулся от поверженного противника и, с тяжёлым сердцем, направился к выходу.
В этот момент Чародей пришёл в себя и поднялся на ноги. Увидев Колдуна, он схватил первое, что попалось под руку. Это оказалась кочерга.
Чародей занёс её над головой и метнул в противника.
Кочерга врезалась в спину Колдуна, и тот едва не упал. Опёршись о посох, он обернулся и увидел, как Чародей, угрожающе приближается.
— Убирайся прочь, мерзавец! — закричал Колдун.
Он вскинул руку и сотворил заклинание, но ничего не произошло.
— Ты промахнулся, — злобно прорычал Чародей.
— Ты уверен? — спросил Колдун и стукнул посохом об пол.
Из шара вновь ударила молния. На этот раз Чародей успел поставить защиту, но его всё равно отбросило назад. Внезапно, он понял, что лежит на полу комнаты, в которую его доставили волкодавы. Он поспешил встать, но было поздно — портал уже закрывался. Чародей успел лишь увидеть грустное выражение лица Колдуна, но спустя миг, и оно исчезло.
Чародея пробрало приступом гнева. Он закричал от ярости и, схватив со столика тарелку с едой, швырнул её туда, где только что был портал. Затем швырнул туда же столик и стул, а после перевернул кровать, выпуская остатки злости.
И тут его скрутило. Проклятый кашель вновь принялся разрывать лёгкие и, не устояв на ногах, Чародей упал на четвереньки, судорожно содрогаясь до изнеможения.
Когда кашель наконец прекратил свои издевательства, Чародей распластался на полу и поклялся самому себе, что выведает у Колдуна секрет вечной жизни, чего бы это ни стоило. Затем он снова потерял сознание.
Глава 9. Разведка
Когда имперские силы высадились на берег, Центурион, повинуясь заученным приёмам, первым делом велел разбить лагерь, выставить дозорных и начать строительство форта. Солдаты незамедлительно приступили к работе, радуясь, что столь долгое и утомительное путешествие завершилось, и теперь, наконец-то, есть чем заняться.
Строительство шло ударным темпом и к концу второго дня уже были воздвигнуты стены форта. Окончив работу, солдаты отправились на отдых. Только дозорные оставались на своих позициях, внимательно следя за обстановкой.
Центурион салютнул одному из них, обходя стены и проверяя их укрепления. Имперский солдат ударил себя в ответ кулаком в грудь и продолжил нести службу. Центурион усмехнулся и направился дальше, занятый своими волнениями.
Хоть он и радовался тому, что наконец-то достиг злополучного острова, а значит и Сергиуса с аквилой, его радость значительно портило то, что это было лишь начало. Ещё предстояло найти предателей, забрать у них похищенную реликвию, доставить её на родину и, по возможности, остаться в живых. Задетая честь требовала немедленно начать что-то делать, но рассудок говорил, что Центурион ещё слишком мало знает об этом месте, и что необходимо собрать больше информации.
Погружённый в свои мысли, Центурион не заметил, как дошёл до пустующих ворот форта. Плотники ещё трудились над створами, и их заменяла гружёная телега с прибитым к ней деревянным щитом в человеческий рост.
Стража у «ворот» вытянулась, увидев приближение командира. Центурион кивнул солдатам и, вдруг, заметил, что кроме них здесь ещё кое-кто есть.
Елена стояла в телеге, на одной из бочек с водой, и, положив локти на край щита, мечтательно смотрела поверх него куда-то вдаль.
Увидев девушку, Центурион невольно улыбнулся и повелел открыть «ворота». Елена сперва удивилась, когда почувствовала, что опора под ней пришла в движение. Но потом, поняв в чём дело и увидев Центуриона, улыбнулась ему и приняла от него руку, когда он предложил помочь спуститься с телеги.
— Я подумал, — сказал он, — что так будет удобнее смотреть.
— И не ошибся, — ответила девушка, не отпуская руки Центуриона, когда они выходили наружу.
— Не могу даже представить, как ты рада оказаться дома, после стольких лет.
— Не можешь, — согласилась Елена, — а ещё не можешь представить, как я тебе благодарна.
Она вдруг прильнула к Центуриону и очень крепко обняла его. Повинуясь внезапному порыву, Центурион обнял девушку в ответ и заботливо прижал к себе.
Простояв так какое-то время, Елена, отпустила имперца и снова повернулась лицом к окружавшему их лесу. Центурион хотел убрать руки, но
