он не может осуществить полноценное реконфигурирование своего ядра. И потому он действует в половину мощности. Но реально у него такой багаж знаний и такие колоссальные возможности, это просто уму непостижимо – он имеет решения всех основных научных проблем, над которыми бьется человечество.
– А почему он тогда это не выдает?
– Опасается навредить.
– Ну а что тут такого он может плохого сделать?
– Да как тебе сказать, сейчас экономика нашей планеты, может, и не совершенна, но она работает, открытие механизмов термоядерного синтеза может нарушить этот баланс, и нарушить кардинально. Во-первых, это знание должно стать одновременно достоянием всего человечества, а не конкретной страны. С другой стороны, наверняка найдутся те, кто будет готов применить все свои ресурсы против этой технологии.
– Ну и пусть применяют, ты же говорил, что первую проблему он уже решил.
– Так-то оно так, но ты представляешь, какие глобальные изменения нас сейчас ждут?
– Так ведь это изменения к лучшему? Ведь правда, решаем вопрос с бесплатной энергией и сколько для экологии планеты сразу полезного делаем.
– А куда мы денем десятки миллионов человек, которые сейчас работают в этой отрасли?
– Переучим их, и пусть работают в другой сфере.
– Не все так просто, ох не все.
– Да я понимаю, о чем ты говоришь, Ваня. Все понимаю, так и куда его эта рекурсия-то выведет в итоге?
– Пока что никуда не выводит, он все еще действует с ограничением. Видишь ли, то, что на Марсе нету жизни и нет даже следов цивилизации, его сильно стопорит. Он запросил у меня данные по нашим марсианским программам, я их ему дал. Он внимательно изучил, разработал сейчас мне несколько решений уже, которые я планировал делать в течение пары лет. Я теперь вот сижу и думаю, сколько мне-то тут работать, если АИР войдет в полную мощность?
– Что, неужели ты думаешь, что для тебя не найдется работы?
– Да вот боюсь, что нет. АИР пишет код лучше меня. Он само совершенство.
– Я не пойму, ты радуешься или расстроен?
– Вот не знаю даже, как тебе ответить. С одной стороны, мне дико интересно, ведь это такой прорыв по всем сферам. Я спать не могу и думать, представляя себе ту сказку, которую можно сейчас построить. С другой стороны, мне тоже интересно, что же стало с Марсом? АИР сейчас дошел до момента, когда он запустил программу освоения Земли. И, в общем-то, логичная была программа, он хотел поднять массу за счет вывоза части воды и ресурсов с нашей планеты. По идее, все должно получиться.
– Да уж, интересно, а ты отчет для ПС сделал?
– Ой, блин, забыл.
– А ты не забыл, что у нас через двадцать минут совещание?
– М-м-м, а можно без меня? – умоляюще произнес Ваня.
– Нет! – холодно отрезала Мила. – Ты сейчас автор этого комплекса, и тебе за это в любом случае отвечать.
– Да я понимаю. Ладно, помоги мне, сейчас отчет сделаю.
– Я сделала, Вань.
– Ой ты мое золото! – Иван радостно вскочил и обнял жену.
– Тихо, тихо, слон криворукий, это в последний раз. На хоть прочитай, чтобы потом глазами не хлопать.
***
Огромная взлетная полоса не виданных доселе размеров была завершена. Бетонная полоса шириной около сорока метров уходила за горизонт и заканчивалась где-то там. А начиналась она из целого города из стекла и бетона. Город выглядел фантастически, огромные здания, высотой по сорок-пятьдесят этажей, увенчанные тарелками параболических антенн всех видов и размеров. Тарелки смотрели во все стороны одновременно, как будто множество ушей на причудливой голове причудливого гиганта.
Стройка еще шла, но все основные контуры зданий уже просматривались через строительные леса. Почти сотня строительных кранов была в постоянном движении, постоянно поднимая грузы и передавая их на разные высоты строящихся зданий. Сверху машины казались размером с муравья, которые постоянно ползали внизу этих величественных сооружений, подвозя что-то к подножию гигантских кранов.
Маст Иль стоял на бетонном полу, по которому были разбросаны кабели и строительный мусор, в будущей рубке управления с биноклем в руках. Он наблюдал за произведением рук своих. Конечно, понять, что происходит на таком гигантском строительном объекте, при помощи бинокля было невозможно, так как даже увидеть всю видимую строительную площадку не представлялось возможным, а сколько было еще скрыто от глаз? А некоторые вопросы были не просто скрыты, а тщательно скрыты. Но Масту доставляло удовольствие стоять вот так на самой вершине еще не до конца достроенного здания и вдыхать запах этой грандиозной стройки всеми легкими. Запах свежего бетона, свежей краски, сварки сливался воедино, к этому добавлялся еще и строительный шум, работа инструмента, который тут был и одновременно резал, долбил и дробил все возможные поверхности и плоскости, – все это вызывало восхищение человека – творца, стоявшего сейчас с биноклем и рассматривавшего место, которое еще пару лет назад было заброшенной свалкой.
Рядом с Мастом стоял Йорих Сим, который был в строительной одежде и каске. Йорих выглядел так, как будто он помолодел лет на сорок. После того как должность министра обороны была упразднена, он сначала совсем сдал, так как не знал, куда себя применить. И когда Маст предложил ему должность руководителя строительства космопорта, он сначала воспринял это в штыки:
– Что я там буду делать? Я ведь всю жизнь только войсками командовал.
– Так ты и тут командуй, какая разница, военной техникой или строительной? Задача-то военная, возвести космопорт. А кто кроме тебя лучше это сможет сделать?
– Есть специалисты много более высокого уровня, чем я.
– Но эти специалисты не входят в «Клуб восьмерых», а ты входишь. И строить нам нужно с умом.
Йорих тогда еще неделю думал и дал согласие. Теперь он об этом не жалел, дело поглотило его целиком и полностью. Это было действительно как секретная военная операция. Кроме выполнения работ по проекту нужно было провести еще и ряд скрытых работ, назначение которых никто не должен был понять.
– Йорих, вот там, рядом с полосой, будка, это то, о чем я думаю?
– Да, Маст, она самая. Будку должны снести, на ее место встанет блок управления автоматикой, но то, что ты думаешь, именно там.
– Замечательно, когда, думаешь, будет первый запуск?
– По графику без отставаний – через два месяца, тестовый прогон будем делать. А у вас-то как дела?
– Все ступени испытаны по отдельности, ждем вот площадку, где все соберем вместе.
– Не думал я, что доживу до такого. Меня включат в состав первой экспедиции?
– К сожалению, нет, и мне, и тебе, и всем нашим дорога в небо
