как люди, самые обыкновенные люди, — забрюзжал горбун. — Кому понравится, что жить мешают…
Я устал от этих отговорок. Люди будут против… Мне уже начало казаться, что люди будут против всего, что мне захочется изменить. Привыкли жить они под рукой существа, которое не только о них, но и о себе думать не хотело. А мне что, терпеть всё это запустение? Вот уж нет.
— Если кто-нибудь начнёт возбухать, разговор будет коротким, — сухо оборвал горбуна я, и он не нашёл в себе смелости возражать.
Я искал выход недолго и за советом обратился к Шаману. Расспрашивал его, как Николай Алексеевич изменил Скалку и как поборол вечное «люди будут против».
— Колян только через год начал город перестраивать, — подумав, ответил рогатый.
— Перестраивать?
— Ну да. Раньше у нас было точно так же, как в Шатовке. Потом Колян начал хозяйничать. Слушал всех, пытался сделать, как люди хотят, но в итоге плюнул на ихнее мнение, а никто и пикнуть не посмел.
— И где он брал материалы для строительства и всё прочее? Строителей, инженеров.
— В крепости Чарка. Это единственное место поблизости, где есть спецы.
— У вас тут ещё и крепость есть? — удивился я, и тут же понял, что сболтнул лишнего.
К счастью, Шаман понял по-своему:
— А чё это, у нас? Ваш Зафар со своими братками тут раньше шороху наводили, вот они и отстроились.
Немного поразмыслив, я решил отправить в Чарку посланника на переговоры. Из всех, кому можно было хоть немного доверять, на эту роль подходил горбун. Я выделил ему трёх рогатых в сопровождение и триста дюпонов.
Дорога предстояла дальняя, но тут подсобил покойный Зафар и его личный гараж. Там стоял автомобиль представительского класса без дверей, колёс и с накарябанной на капоте надписью «Принадлежит Зафару». А рядом примостился потрёпанный, но всё ещё работающий внедорожник, отдалённо напоминаюший Ниву. Бывший хозяин украсил и его, прикрепив на капот фигурку кулака с поднятым средним пальцем. Именно на внедорожнике, гордо задрав кривой нос, и поехал горбун в крепость.
Я заранее похоронил и самого Черепаху, и три сотни дюпонов вместе с ним, но всё-таки надеялся на его возвращение с хорошими новостями.
После отъезда горбуна не прошло и дня, как ко мне пожаловал один из членов экспедиции Николая Алексеевича.
К тому времени я уже поменял мебель почти во всём доме. Это оказалось совсем не так просто, как я думал. Сложно было найти целые вещи, а уж подобрать их в одном стиле так и вовсе стало непосильной задачей. Но я сделал, что смог. Выбросил к чёрту курильни, провонявшие кровать, диваны и кресла.
Я сидел в зале и давил рвотные позывы после обеда. Никак не мог привыкнуть к этому смердящему вареву, которое повар называл «супом для вегетарианца». Обиделся, гад. Вдруг в дверь постучали, и в щель пролезла голова Шамана.
— Босс, — обратился он ко мне. — Там от Главного человек приехал. Надо бы принять.
— От Главного? — тошнота резко отступила, я сел поудобнее и ответил: — Это может быть интересно.
Вряд ли моё мнение имело значение, потому как тут же Шаман распахнул дверь и пропустил в зал мужчину. Высокого, крепкого, с лицом аристократа и аккуратной бородой с белоснежной проседью. Одет он был в серый костюм-тройку, в одной руке держал трость с металлической рукоятью, а в другой шляпу-котелок. В целом весь его вид настолько не сочетался со свалкой и бесконечными горами помоев, что я даже невольно встал.
— Здравствуйте, Константин Андреевич, разрешите представиться: личный советник Главного, — на этом слове он сделал особое ударение и приподнял руку с котелком. — Иннокентий Витольдович Краповинский.
Только когда он представился, я понял, что иначе его звать и не могли. Именно так: вычурно, растянуто и заковыристо, чтобы язык заплёлся в узел или сломался пополам.
— Очень приятно. И чему обязан такой честью? — расплылся я в гостеприимной улыбке.
Прежде чем приступить к разговору, Иннокентий чуть повернул голову к Шаману, и тот быстро ретировался из зала, успев только извиниться напоследок.
— Главный отправил узнать, кто вы есть, и напомнить, что подобные перемены без его согласия не происходят.
— Так получилось, — начал я, толком не понимая, что мне грозит. — Я уверен, что Главный уже прекрасно осведомлён о произошедшем, так что буду говорить прямо: я и не собирался…
— Оставьте, — небрежно прервал меня Иннокентий. — Мне известно, кто вас надоумил, так что нет нужды оправдываться. Николая Алексеевича к этому разговору я также пригласил, он скоро прибудет. Нам предстоит кое-что обсудить, но вряд ли вам это придётся по душе.
— И что же за тема такая? Если вы не пожурить меня пришли и не выяснить причину убийства Зафара, то есть что-то третье, но оно пока от меня ускользает.
— Помощь бесплатной не бывает. Уверен, вы не хуже меня это знаете.
«Ну, начинается.» — подумал я. — «Сейчас обдерут, как липку, а потом выкинут, всё равно, что контрацептив использованный.».
Долго я голову ломал, откуда такая щедрость, а всё оказалось проще некуда. Захватили территорию, посадили марионетку, себе самые сочные куски забрали, а мне объедки оставили. Земляне, называется. Учёные… чтоб их.
Одного только я не очень понимал: почему именно меня на роль шута назначили? Неужели своих людей не хватило? Того же Шамана поставили бы на это место, он бы и не заметил подвоха.
Иннокентий присел на краю дивана, предварительно смахнув невидимую пыль, и осмотрелся.
— А вы быстро обживаетесь, — заметил он после паузы. — Бывал я здесь, когда ещё Зафар… кхм… правил. Признаюсь, мне это было неприятно.
— Согласен, было мерзко. Да и сейчас не скажу, что меня всё устраивает. Нормальной мебели не найдёшь, а запах, сколько не выветривай, всё равно остаётся.
— Скоро привыкнете. Все привыкают.
— К слову, Николай как-то говорил, что есть ещё люди с Земли.
— Немного, но есть, — кивнул Иннокентий.
— И что, все сидят на таких местах? Городами управляют?
— Да. Николай очень трепетно относится к землякам. Можно сказать, это его слабое место.
— Слабо мне вериться, что всё так просто, — изучающе взглянул я на Иннокентия. — Наверняка есть какая-то причина, кроме «платы за помощь».
Советник улыбнулся и ответил вопросом на вопрос:
— Вы знаете, как местные относятся к Главному?
— Как и везде, наверное. Кто-то любит, кто-то не любит, кому-то он поперёк горла стоит. Хотя, думаю, последних куда больше.
— У вас же были подчинённые на службе? Как они относились, скажем, к министру внутренних дел? То есть к человеку на несколько порядков выше них по должности.
