больше всего и спрашивал. Откуда мы знакомы, как её найти, что я вообще про неё знаю…
— И что ты ему рассказала?
— Да ну тебя! Нечего мне рассказывать!
— Точно?
— Тоже допрос учинишь? Не знаю я ничего, говорю же! И вообще, мне бежать пора, лекция уже началась…
Я снова мягко, но настойчиво удержал её за локоток.
— Знаешь, знаешь. Иначе с чего бы так нервничала?
— Да не нервничаю я! — возмутилась Катя и дернулась, пытаясь вырваться. Однако, обернувшись, встретилась со мной взглядом и вдруг обмякла, широко раскрыв глаза.
— Так что ты знаешь? — вкрадчиво, с нажимом спросил я, не прерывая зрительный контакт.
— Мне кажется… Я её видела вчера… — пролепетала Скворцова. — Правда, я не уверена. Издалека видела, может, просто обозналась.
— Где? Когда?
— Прямо тут. Вчера после обеда. Последней у нас была лекция по ботанике, в оранжерее. И там неподалёку, в зарослях, подсобки какие-то. Там обычно дворники да садовники инструмент свой складывают. И, кажется, комнатки есть для отдыха…
Хм… Интересно, интересно…
— А она тебя видела?
Катя молча помотала головой, всё так же с широко раскрытыми глазами смотря на меня снизу вверх.
— Кому-нибудь ещё про это рассказывала?
Снова помотала головой.
— Умничка, — я притянул её к себе и чмокнул в лоб. — Вот и помалкивай. Ладно, беги на свою лекцию.
Окончательно смутившись и покраснев до кончиков ушей, Скворцова порывисто развернулась и почти бегом поспешила по дорожке к учебному корпусу. Я проводил её взглядом, невольно отметив небольшую прореху на толстых шерстяных колготках и стоптанные несуразные ботинки, кажущиеся ей великоватыми. В целом, одета девчонка очень скромно, явно из небогатой семьи.
Я вздохнул. Тоже мне, революционерка. Борец с кровавым режимом нефилимов…
Биологии у нас сегодня по расписанию, как назло, нет. Да и вообще, на первую лекцию я уже безнадёжно опоздал. Что ж, а не наведаться ли мне тогда в оранжерею? Зацепка, конечно, очень сомнительная, но других пока всё равно нет. К тому же, с точки зрения беглых заговорщиков скрываться прямо здесь, на территории университета — это несусветная наглость.
Впрочем, не зря ведь говорят, что прятать что-то лучше всего на самом виду…
Оранжереи, о которых говорила Скворцова, находились в дендрарии — обширном секторе в южной части парка, в котором были высажены образцы различных растений, подчас довольно редких и неприспособленных к местному климату.
Последний раз я был в этой части парка, когда нашёл застрявшую в каменном коконе Вяземскую. Сейчас даже заглянул в окрестности той памятной беседки снова. Там уже основательно прибрались, так что о месте битвы ничего не напоминало, кроме обломанных ветвей и торчащих из земли гранитных шипов, выращенных Каменевым. А вот осколков кокона, в котором была заключена Вяземская, почти не осталось — похоже, их куда-то вывезли.
Я даже пожалел, что не расспросил Катю, какую именно оранжерею она имеет в виду, потому что зданий со стеклянными решётчатыми куполами я насчитал с добрую дюжину, и разного рода подсобных помещений к ним было пристроено тоже немало. Часть из них, судя по запотевшим изнутри стёклам и красноватым отблескам, уже вовсю обогревалась с помощью распределённых по площади кусков огненного эмберита.
Жар-камень в этих краях вообще самый распространённый способ обогрева чего бы то ни было. Дрова и уголь, конечно, тоже используют, но как первичное топливо — чтобы поднять температуру быстро и высоко. Для дальнейшего же её поддержания выгоднее использовать именно огненный эмберит. Каждый такой кристалл имеет относительно невысокую температуру, редко выше ста градусов по Цельсию, так что с их помощью порой даже чай не вскипятишь. Однако при этом он содержит запас энергии, позволяющий ему «гореть» несколько месяцев, а то и лет — в зависимости от размера, температуры и качества артефакта. К тому же жар-камень может и «подзаряжаться» от более горячих объектов, что ещё больше увеличивает срок его службы.
Моё восприятие эдры за последние дни усилилось. Может, из-за преследующего меня голода, а может, в целом «прокачались» все умения, связанные с моим основным Аспектом. Так что кристаллы эмберита в теплицах я не только распознавал по косвенным признакам, но и буквально чуял их, даже сквозь стены.
Увы, безопасно поглощать эдру из жар-камня я пока так и не научился — штуки эти очень нестабильны, и даже при попытке просто зацепить Аспект Огня они буквально взрываются. Продолжать эксперименты в этом направлении пока нет ни малейшего желания — слишком свеж в памяти прошлый раз, больше похожий на изощрённую пытку. К слову, то место в гараже, где Демьяну пришлось привязать меня к столбу, потом пришлось серьёзно ремонтировать, потому что на стене и полу осталось огромное обгорелое пятно.
Вместе с тем, мой «нюх» на эдру не только усилился, но и стал гораздо тоньше. Постепенно я учился распознавать тончайшие нотки её присутствия. Особенно это касалось энергетических «следов», оставляемых нефилимами. К примеру, обнаружил же я признаки недавнего присутствия вампира у нас в саду — там, возле избы Демьяна. Ещё пару недель назад мне это вряд ли бы удалось. Албыс-то я выследил, но это существо более высокого порядка, и энергетический след оставляет очень яркий и специфичный.
Что ж, посмотрим, удастся ли мне унюхать таким образом следы Бэллы. Чтобы скрываться здесь, ей наверняка приходится активно применять свой Дар — нужно ведь морочить голову местному персоналу, иначе кто-нибудь обязательно попытается прогнать её или доложить о нарушительнице начальству…
Шёл я не торопясь, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям, ловя каждый звук, каждый шлейф парящей в воздухе эдры. Занятия уже давно начались, в парке было довольно тихо и безлюдно, скрип снега под моими ногами разносился отчётливо и даже несколько зловеще. Хотя, наверное, это я сам себя накручиваю…
Обошёл ближайшую ко мне теплицу кругом, двинулся к следующей, постепенно выкручивая воображаемый регулятор восприятия на максимум.
Ощущения были занятные. Мир будто стал ярче, контрастнее, многие объекты раскрасились цветными разводами или стали будто немного двоиться — контуры их размывались из-за мерцающего абриса, сформированного эдрой.
Самой магической энергии вокруг было необычно много. На лекциях нам уже объяснили, что так всегда бывает, когда приходит циклон с востока, особенно с осадками. Насыщенные эдрой ветра порой несут с собой аномальные явления вроде магической грозы или чего-то вроде северного сияния. Даже зимой. Но пока мне такого наблюдать не доводилось. Но вот выпавший снег отчётливо «фонил» голубоватым отсветом. В нём тоже содержится довольно много эдры.
Собственно, поэтому здесь, в Сибири, Одарённые встречаются гораздо чаще, чем где-либо ещё. Эта принесённая от Ока Зимы эдра впитывается в землю, воду, долго витает в воздухе и подспудно влияет на всех живых существ.
Что ж, совместим приятное
