Дружище, а кто всё время причитает: «Не успеем! Не успеем!», я что ли?
- Так, а как же?…
- Вот и давай поторопимся! – перебил я его.
- А если тати налетят, а ты без порток?
- Рома! Если они на нас сегодня нападут, карту я тебе… подарю.
Появившаяся было после этих слов улыбка на его лице, медленно исчезла:
- Так как же ты её мне подаришь, если я тебе за неё одежду, что ты просил, отдам?
Ага! Просёк!
- Ну, ладно, не буду дарить. Пошли переодеваться!
Пока он подыскивал в своём гардеробе вещи, подходящие мне по размеру, я объяснял причину своей уверенности в том, что бандосы сюда не сунутся. И то сказать, если бы они имели достаточно сил и наглости для нападения на деревни, то давно бы уже именно так бы и поступали. Но ни о чём подобном не сообщалось. Напротив, напали они на одинокий незащищённый обоз с десятком человек невооружённых мужиков. Да и факт того, что их именно полсотни, тоже не доказан. У страха обычно глаза в большую сторону округляются.
- Не пойму я тебя, Андрей Иваныч, - сказал мне поручик. – То ты меня убеждаешь, что деревню нужно от нападения защищать, то напротив, уверяешь, что никто сюда и не сунется. Не понимаю! Вот честное слово, не понимаю!
- Роман Елизарыч! Дорогой ты наш, да как же тебя ещё-то остановить можно было? Ты же только что «Ура!» не кричал, в бой рвался! Ты лучше вот что скажи, как, по-твоему, кто они? Откуда взялись и что тут делают?
Старинов оторвался от своего занятия и, непонимающе глядя на меня осведомился:
- Разве есть разница, откуда они?
- Местные или пришлые?
- Не всё ли равно? Повесить мерзавцев, и дело с концом!
- Повесить – это само собой, но если они местные, то могут и здесь ещё покружить, а могут и ещё куда податься, но не далеко. Если же они пришлые, то должны уже домой собираться отваливать.
- И что?
Не понимает поручик, не понимает.
- Вот скажи мне, Роман Елизарыч, при каком раскладе они через нашу деревню пойдут?
Кажется, зацепило.
- Ты, Роман Елизарыч, на карту взгляни, мозгами влево вправо раскинь и скажи.
Поручик уставился на карту. Я решил ему подсказать:
- Если мы о них до сих пор ничего не слышали, то откуда они пришли?
Сам я думал, что это татаро-монгольские кочевники, и уже прикинул для них наиболее вероятный путь отхода. Но Старинов меня удивил, предположив, что пришли они именно оттуда, куда сейчас держит путь его экспедиция. Появился сменённый Данилычем Алёшенька. Послушав наши рассуждения, он высказал свою до жути оригинальную мыслишку. По его словам выходило, что это ни много ни мало - речные пираты, братки в стиле Стеньки Разина. Плавают ребятишки по Волге-матушке вверх-вниз и шерстят прибрежные поселения. Эта версия вполне бы сошла за правдоподобную, если бы расстояние от Волги до места описываемых событий было бы раз в пять поменьше. А так это какой-то уж очень глубокий рейд. Кроме того, близость Самарского гарнизона делала подобное мероприятие занятием крайне рискованным.
Я изложил господам офицерам свои соображения по этому поводу, аргументировав их ещё и тем, что если к облаве на этот военно-морской десант присоединится отряд из… я закашлялся и потыкал пальцем в то место на карте, где согласно масонских планов должен был быть построен серокаменный город Тольятти.
- Бахметьевский острог? – недоверчиво произнёс подпоручик. – Кого ж они на облаву отравят? Их там самих дюжины две, не боле.
Вот оно как, Михалыч! Ставрополя-на-Волге ещё нет. А это значит… это значит, что одна тысяча семьсот тридцать седьмой год у них здесь пока что не наступил. Что это нам даёт? Интересно, а Пётр Первый уже умер, или ещё правит? Как это потехничней узнать, и не подставиться? Сначала я добросовестно искал способ это выяснить, правда, в голову ничего умного так и не пришло. Мысленно махнув рукой, типа не срочно, ещё успею, я решил развлечь себя обретением новых знаний:
- Роман Елизарыч, я думаю, до обеда на нас не нападут. Давай-ка ты пока меня своей мензуркой пользоваться научишь.
- Не мензуркой, а мензулой!
- Да я знаю, прикалываюсь просто.
- Что делаешь? – нахмурился поручик.
- Шучу. Мензурка – это же такая ёмкость? Вот, у нас доктор, когда микстуры свои делал, настойки спиртовые, с её помощью спирт отмерял. И у нас шутка такая образовалась: «Доставай мензурки!», это значит: «Наливай!». Вот.
Старинов с Раковым переглянулись, и Раков спросил:
- Предлагаешь, выпить для храбрости?
- Я не трус, но я боюсь! – улыбнувшись во все тридцать два зуба, сообщил я.
Эти двое снова переглянулись. Заподозрив не ладное, я быстренько прокомментировал сказанное:
- Парни, это тоже шутка, а то ещё, чего доброго, и вправду подумаете…
Старинов посмотрел на меня как на блаженного и спросил:
- Так ты что предлагаешь сделать? Прибор достать или всё-таки выпить?
- Я бы, конечно, предложил бы достать приборы и выпить, а то вдруг без поллитры не разберёмся. Но с другой стороны, кто же с утра-то пьёт?
Офицеры согласились, что пить-то ещё рановато, но про поллитру всё же спросили. Был у нас в бригаде один капитан, любил он разные устаревшие словечки вворачивать, вот он-то и разъяснил как-то раз, что ведро, как мера объёма жидкости – это не десять литров, а двенадцать, и штоф, как его десятая часть, соответственно тоже не литр, а побольше, ну и про пузырь естественно не забыл.
- Поллитра, - говорю. – Это такая мензурка на четыре чарки водки. Выпьешь, и всё сразу понятно становится. Ясно?
- Эвон как ты завернул! – восхитился Старинов. – Без поллитры, видать, и впрямь не разобраться! Алёшка, давай доставай мензулу!
- А мензурки? – подхватил шутку Раков.
- Мензурки, Алёша, вечером. Если доживём, - ответил ему командир.
Мензула оказалась упрощённой версией теодолита, с которым я был знаком, поэтому процесс обучения надолго не затянулся. И уже к обеду я мог поклясться, что делаю всё не хуже самого Старинова. Но во всём этом присутствовал один интересный нюанс, я ещё не решил, как с ним поступить, и отложил на потом. Дело в том, что получаемые таким путём данные периодически требовалось умножать то на синус, то на косинус, а то и вовсе на тангенс измеренного угла. И мне стало
