интересно послушать, как же поручик собирается находить их значения. Оказалось всё просто: у него имелась тетрадь, в которой он добросовестно зафиксировал предусмотрительно исчисленные кем-то когда-то синусы, косинусы и всё остальное прочее. По сути дела – таблица Брадиса в урезанном варианте. Вот и вся разгадка. Нужно ещё будет понаблюдать за процессом арифметических действий поручика, а то, может быть, удастся как-нибудь повыгодней запродать возможности инженерного калькулятора на базе телефона. Жаль только заряжать его здесь негде, а то бы…
После обеда мы совершили плановый обход территорий, никакой угрозы предсказуемо не обнаружили. Раков изъявил желание снова занять место командира огневой точки на окраине села. Старинов милостиво разрешил. Хмурому Данилычу было предложено вместе с частью команды, которую он сам же и отберёт для ночного дежурства, лечь спать прямо сейчас. Я бы, конечно, по-другому сделал, но это я, а поручик пусть пока командует, как хочет, его же отряд, не мой. Редкий боец откажется от возможности лишний часок вздремнуть, потому как если даже солдат спит – служба всё равно идёт. Старая солдатская мудрость.
Ближе к ужину из полей вернулись последние «дозорные», не заметившие, само собой, никого желающего напасть на деревню. Данилыч выступил с предложениями по организации несения караула в тёмное время суток, и обратился за поддержкой ко мне. Сочтя их достойными одобрения, я многозначительно покивал и чуть не прыснул, вспомнив сегодняшнее: «Маршал Танькиных войск».
От предложенной к ужины водки пришлось отказаться: когда ожидаешь ночного нападения, ни к чему заливать шары, даже если на самом деле ты его и не ожидаешь. Раков попросил меня рассказать какую-нибудь историю из жизни пластунов. Что я ему мог рассказать? Как нас на вертушке в горы забрасывали, а потом мы там с автоматами и пулемётами носились? Или как со снайперками в тайге на китайцев… это тем более нельзя.
- Знаешь, Алексей, я что-то устал сегодня, давай в другой раз как-нибудь, - отмазался я.
Алёшка расстроился и в таком состоянии отошёл ко сну. А вот мне сон не шёл, не давал покоя сегодняшний разговор с господами офицерами. Когда я спросил у них, почему они оба начисто отмели версию с набегом кочевников, знаете, что они мне ответили? Не нападают степные кочевники. Совсем. Лет триста уже. А может и больше. И как это понимать? Они что прикалываются так? Как это, кочевники и вдруг не нападают? Тут же и башкиры, и ногайцы, и эти… как их… не важно. Есть кому прискакать на резвых коняшках за дармовщинкой. От кого тогда оборонительный вал строили? Хотя, постойте! Вала-то я и не видел. Да, точно, когда лесополосу перешёл ещё удивился, что его нет.
Получается, что я не просто в прошлое попал, а ещё и в чужое прошлое. Параллельное. Что это значит? Да только то, что здесь всё что угодно может быть по-другому, абсолютно всё. Петра Первого запросто может не быть, Стеньки Разина, Пугачёва. Плохо это или хорошо? Будем посмотреть. А пока… а пока вот эти ребятишки – Старинов с Раковым верят в меня, нужно их в этой вере укрепить. Сначала я им помочь должен, а уж потом, глядишь, и они мне помогут.
Глава шестая
За ночь ничего необычного не произошло, о чём не без удовольствия рапортовал Данилыч. Да собственно, если бы произошло, мы бы не только услышали, или даже увидели, мы бы поучаствовали. Ну, а раз ночью нас никто не будил, это значит, в Багдаде всё совершенно спокойно.
Если я что-то в чём-то понимаю, то сегодня пора появиться тем, кого полковник Ватулин отправил наводить порядок. Надо переодеться, а то начнётся ещё одно выяснение личности, и вот оно уже добром может и не кончиться. Старинову напомнил, чтобы предупредил людей о моём пластунском прошлом не распространяться, а то меня быстро мобилизуют в действующую армию. Я бы на месте командира отряда, посланного на поимку, неизвестно где скрывающихся негодяев и бандитов, не преминул бы воспользоваться «услугами» профессионального разведчика.
К обеду на рысях в деревню вошла рота драгунов, в таких же синих мундирах, как у наших. Наличие в столь малом населённом пункте «собственного гарнизона» удивило капитана, командовавшего ротой, настолько, что он решил задержаться на полчасика. Я, как лицо гражданское, на военный совет приглашения не получил, поэтому о сути разговора знал только в интерпретации поручика. С его слов выходило, что капитан, во-первых, хоть и не считал возможным нападение бандюков на деревню, но за грамотную организацию обороны поручика всё же похвалил, во-вторых, выдвижение нашей группы вместе с его отрядом счёл нецелесообразным ввиду разной скорости перемещения. Ну, и в третьих, для вящей уверенности в безопасности нашего передвижения, посоветовал сегодня из деревни не выезжать, или если уж невтерпёж, то заночевать сегодня в Красном Яре, потому что дальше начинается территория, на которой может уже произойти неприятная для нас встреча с бандитствующими элементами.
Дюжина вёрст, отделявшая нас от Красного Яра, особой погоды нам не сделает, так я поручику и сказал. Он же настаивал на том, что это чуть ли не треть дневного перехода. Я в свою очередь напомнил ему, что у него половина людей не спала всю ночь, но командир отряда он, поэтому заночевали в этот раз мы всё же в Красном Яре. Перед отправкой в который, поручик оплатил старосте за двухдневное проживание всей экспедиции, а Данилыч стребовал с того же старосты за военизированную охрану его деревни мешок репы и полсотни яиц для прокорма служивых, а также два мешка фуражного овса. Староста хоть и не разбирался в военном деле, но цены на продукты представлял хорошо, и это дало ему возможность значительно умерить аппетиты старого сержанта. Сойдясь ровно на половине, они расстались. При этом каждый искренне полагал, что уж он-то точно умеет торговаться.
В Красном Яре я слегка вооружился. Понятное дело, ружья здесь не продавались, но продавались ножи. Я убедил поручика приобрести для меня за счёт казны два больших ножа и дюжину маленьких, типа метательных. И ещё в кожевенной мастерской, это конечно громко сказано, но всё же, какими ни какими специалистами мне была изготовлена перевязь для них. Оплата опять же из казны. А как вы хотели?! Я на счёт «конно, людно и оружно» присяги не давал. Хотите, чтобы я воевал на вашей стороне, так вы ж меня вооружите
