ними обычную с виду пустошь, Онисим почувствовал, как его начинает колотить озноб. За три года в Зоне он так до конца и не привык к этому парадоксу: безмятежный, красивый пейзаж и смертельная опасность, незримо присутствующая на каждом шагу. В дереве. Камне. Травинке. Капле. Во всем.
Замкнутая система, живущая по своим законам, всему нашла губительное применение. Лишь человек, несмотря ни на что, пытался все обернуть себе на пользу. Пока это удавалось. С трудом, но удавалось.
Лоцман оглянулся назад. На осколок цивилизации, затерянный в этом странном чужеродном мире. Несмотря на рукотворное происхождение, бывший завод органично вписывался в окружающий ландшафт. Ржавчина, серость и запустение сооружений прекрасно гармонировали с красно-коричневыми деревьями и покрытыми лишайником валунами. Кое-где вдалеке воздух дрожал в полупрозрачном мареве, из-за чего предметы еще больше сливались друг с другом. Рыже-зеленая трава волновалась с каждым порывом ветерка. Овраги, как безобразные шрамы, избороздили поверхность земли, обнажив ее нутро. На склонах буераков уродливые твари вырыли норы и устроили логова. Жили в них в свое удовольствие и с удовольствием пили воду из ручьев, текущих по расселинам. Воду, глотнув которой человек обречет себя на мучения. Лесной массив, дышащий убийственной силой, тянул свои аномальные «щупальца» из молодого подлеска, год за годом захватывая у пустошей полянки и пустыри, все ближе и ближе подбираясь к заводской территории.
Природа жила и радовалась.
На фоне такого единения, рукотворного и естественного, лишь одно резало глаз – редкие, тут, там, совсем рядом или еле различимые вдали… кресты и надгробия. Незатейливые, сооруженные из чего попало, с памятными вещами от погибшего сталкера. Противогаз, респиратор, нашивка, жетон…
Могилы.
Казалось, что запах трупного смрада навсегда пропитал здешнюю атмосферу.
Лоцман поежился. Надел респиратор, чтобы хоть немного отфильтровать вонь. Зубр стоял чуть позади него, положив руки на автомат. Особой уверенности он не излучал, но и не суетился. Просто был готов ко всему. Шальной и разбитной в баре, сейчас он был спокоен как удав. Впрочем, если человек всю жизнь выживал в городских трущобах, постоянно ходя по лезвию бритвы, то в Зоне его навыки как нельзя лучше помогали в нелегкой сталкерской доле.
«Внимание. Территория “Догмы”. Нарушителей порядка ждет расстрел!» Прочитав желтую надпись на рифленой стене заводского гаража, Лоцман почувствовал на душе горечь.
«Вот она, идеальная система правосудия. Око за око, зуб за зуб. В Зоне все равны. Каждый может вершить свое правосудие, и любого может настигнуть возмездие».
Внимательно осмотрев местность и наметив первый ориентир, Лоцман наконец сделал шаг вперед. Детекторы аномалий молчали. Даже Гейгер не щелкал. Еще один шаг. Тишина. Глаза метались по сторонам, как маятник часов-ходиков, выхватывая любое изменение в окружающей обстановке. Любое, даже самое незначительное. Шевельнулась травинка. Дунул ветер. Хрустнул камушек, мелкая косточка под каблуком. Высоко в небе каркнула ворона. Солнечный блик на окуляре противогаза-надгробия.
Они еще живы.
Еще один шаг.
И еще.
Детекторы молчали.
Зубр крался за Лоцманом след в след, превратившись в суперкомпьютер, отслеживающий появление мобильного противника и вычисляющий всевозможные варианты его атаки. Горизонт был чист. Здоровяк покрепче сжал цевье автомата и повел стволом из стороны в сторону.
Зона замерла.
Человек, каким бы он слабым ни был перед ее необузданной и жестокой силой, не торопился падать на колени и скулить о пощаде. Все они, вольные сталкеры, плевали на ее тиранию и проникали в ее тело живучими паразитами, пытаясь урвать кусок добычи.
Парадокс заключался в том, что Зона платила тем же.
Шаг, другой, третий.
Лоцман остановился около креста, внимательно его осмотрел.
Таблички с именем не было. Да и кому тут нужны эта табличка и эта могила. Родственники сгинувшего сталкера никогда не приедут сюда. А может, их у бродяги и не было. Все они здесь – люди без прошлого. Зона давала им новые имена-клички, ставя жирную точку на всей предыдущей жизни. Единственная польза от могилы, как бы цинично ни звучало, – тайник. К ней придут те, кто знает, что там что-то спрятано. Тогда, глядишь, и помянут мертвеца добрым словом, если убережет добро. Сталкер – это одиночка. У него даже нет гарантий, что если погибнет, то будет похоронен по-человечески. Если ему повезет и не будет сожран зверьем, не станет сырьем для артефакта – нет гарантий, что проходящий мимо бродяга сподобится его зарыть. Проверить на наличие поживы – сто процентов. Вырыть могилу – прости, хлопец, я сам под колпаком. Быть может, поэтому между сталкерами существует негласный договор: имеешь схрон, тайник, нычку – отметь в КПК. В случае смерти будет чем заплатить за похороны. Иначе – Зона похоронит… если не оживит.
Памятуя о досаде Зубра по поводу разграбленного схрона, Лоцман не рискнул протыкать шомполом землю. Да и вряд ли в могиле что-то было. Какой дурак стал бы делать схрон так близко от обжитого места, где точек для нычек хоть отбавляй.
«Надо будет похоронить Сидора… – подумал Лоцман. – Впрочем, там видно будет…»
Он вперил взгляд в расстилающуюся перед ними унылую равнину. Определил следующий ориентир. Два часа влево от чахлого ракитового куста неестественно желтого цвета. Чуть подальше – заросший травой бугор. Будет где укрыться, если что.
Несколько сотен метров сталкеры тащились как черепахи. Лоцман выбирал путь, словно зверь в момент опасности, – целиком полагаясь на инстинкты. Иногда бросал подходящий камушек. Жестом показывал Зубру предполагаемый маршрут. Если товарищ соглашался, то кивал, и тандем продвигался на указанную дюжину-другую метров. Если не соглашался, то также жестами искали вариант, удовлетворяющий обоих. Ни единого слова. Все молча, словно любой неосторожный звук мог разрушить магию поиска пути. Прожженные Зоной, они доверяли своему чутью больше, чем показаниям детектора. Лишь один раз Лоцман достал свой складник-мультитул, кусачками выкусил пулю из патрона и бросил ее в сторону подозрительного участка. Ничего. Чуть левее и дальше вперед, вслед за пулей, пошла гильза. Ничего.
Ничего осязаемого. Однако Лоцман не собирался искушать судьбу. Взял вправо. Зубр показал «ОК». Он доверял напарнику. Странный куст оказался на прямой линии видимости. В бинокль Лоцман видел на нем каждый листик. Все они отливали золотом, словно некий шедевр ювелира.
Только вот когда охотники за артефактами добрались до растения, листья превратились в каплевидные отростки. Сам куст окрасился в цвет крови. От золотых красок не осталось и следа.
«Твою мать…»
Ракитник был аномалией, а не артефактом. Более того, под кустом в радиусе метра не было почвы. Корни уходили в суглинок на дне глубокой, метра полтора, ямы.
«Оно что, сожрало всю органику?»
Лоцману совсем не хотелось проверять свои домыслы. На жесты Зубра –
