погружался в сны так же полные сражений.
Вот никогда бы не подумал, что вилами можно так ловко орудовать, но чего только не сделаешь, когда на твой дом нападают какие-то разбойники… К чему я это?
Ах да. Нельзя было прямо похвастаться, что все мои предки были исключительно воителями. Нет, так, наверное, не было вообще ни у кого. Всё равно среди наших предков встречались и обычные крестьяне, и купцы, а то и простые ремесленники, которые никогда не держали оружие в руках. И тем не менее все они являлись частью моей кровной линии, и во время своих тяжёлых снов я видел куски их жизней.
От перегрузки меня спасало, видимо, только то, что я помнил одно, максимум три таких куска, остальные очень быстро забывались, стоило проснуться. Будь иначе, то я уже мог бы потеряться в реальности и перестать различать, что является моими настоящими воспоминаниями, а что лишь часть того, что я смог увидеть, благодаря пробуждению крови, которое у меня шло не так, как у всех.
Сначала я думал, что этому не будет ни конца, ни края, но постепенно количество желающих стало уменьшаться и вскоре к воротам додзё подходили лишь по двое-трое человек за день.
Помнится, в первый раз, когда такое произошло, я сильно удивился этому обстоятельству, и мастера беззлобно посмеялись надо мной. Я, получается, настолько привык каждый день сражаться, что отсутствие новых противников вызывало у меня недоумение, будто происходило что-то неправильное.
— Плодотворные две недели прошли, ничего не скажешь, — улыбнувшись, прокомментировал моё состояние мастер Райлин, когда мы по обыкновению собрались в столовой.
— Две недели⁈ — ошарашенно посмотрел я на него, отвлекаясь от чашки чая, которую, казалось, цедил уже целую вечность, не особо понимая, что именно делаю. — Мне казалось, что намного больше…
— И это нормально, — кивнул мужчина. — Ты теперь хотя бы будешь понимать, на что способен, если окажешься в подобных условиях. Вот Дорн вообще всё своё детство провёл в таком режиме, и сейчас мало кто может превзойти его в выносливости.
— Да, это закаляет, — подтвердил мастер Дорн, который был в двух шагах от нас и, как всегда, что-то ел. — Сейчас уже никто не готов выходить против меня.
— Вот видишь, — хмыкнул мастер Райлин. — Всё зависит в том числе от точки зрения. Твой мастер, например, грустит, что не может пройти через подобное тому, что происходило эти две недели с тобой.
— Но две недели! — покачал я головой. — Как вообще все эти сражения уместились в такой срок? И почему они так… закончились.
— А ты вспомни, кого ты побеждал в первые дни? — подсказал мне мастер Беккер, заходя в столовую. — Твоими противниками были клановые бойцы, что уже служит определённым фильтром для всех желающих выйти против тебя. Первые пришедшие, разумеется, об это не знали, но потом информация пошла дальше. И как итог, с каждым днём становилось всё меньше желающих оказаться на месте проигравших, тем более проигрывали те, кто, по их мнению, был сильнее. Кстати, запомни, что не стоит основываться только на этом, — серьёзно посмотрел на меня мужчина. — Слишком много факторов надо учесть, чтобы давать правильную оценку своим шансам на победу. Да и в бою существует более чем достаточно факторов, которые могут повлиять на исход сражения. Так что сдаваться ещё до начала сражения — это не дело.
— Я понял, мастер, — поклонился я ему.
Отчасти было обидно, но я почти ничего не помнил из тех сражений, через которые мне пришлось пройти. Действительно, против меня выходило слишком много различных противников, которые под конец, кроме как в качестве безликих манекенов мной не воспринимались.
Правда, как я понимаю, не обошлось без участия мастера Хоронара и мастера Райлина, которые хоть и помогали мне быстрее прийти в тонус в физическом плане, но не влияли на моё восприятие, которое притуплялось и изменялось под воздействием стресса. В какой-то мере это, наверное, было даже полезно для меня. По крайней мере, где я бы ещё мог так испытать себя, как не здесь?
Да и сны из-за такой нагрузки всё чаще касались жизни моих предков, что пока пронеслись лишь смазанным воспоминанием, но подсознание — интересная вещь, которая позволяет получить даже от такого что-то неожиданное. Тем более, медитации позволяют структурировать воспоминания и прийти к равновесию. Последнее у меня из-за череды сражений явно было нарушено.
Что уж говорить, если я в первые дни после того, как накал сражений прошёл, шарахался от каждого шороха, готовый в любой момент вступить в бой, и не сразу, медленно, меня стало отпускать. Те же, кто ещё приходил попытать удачу, были для меня не настолько серьёзными противниками, чтобы вообще их запоминать. Сильнейшие и прибыли в первые дни, а тут остались либо те, кто жил достаточно далеко, либо имеющие довольно высокое мнение о своих способностях.
В любом случае, к сожалению всех пришедших, никто не смог победить меня, так как я в какой-то момент так задолбался, что просто начал давить их всех своей жаждой убийства, что могли выдержать далеко не все мои противники. Да и мастера, как я понял, незаметно их обрабатывали одним своим присутствием и те, кто очень хотел стать их учениками, начинали волноваться и допускать ошибки, которые я не оставлял без внимания.
Вот и получается, что я вроде и сам их победил, но при этом и мои мастера постарались так, чтобы я точно не проиграл никому, даже несмотря на то, что среди желающих попадались довольно сильные соперники.
Так что по результату у меня были довольно сложные мысли на этот счёт.
Но главное, что всё это закончилось.
* * *
— Ну и каково ваше мнение на этот счёт? — спросил Самар, когда он со своими товарищами по додзё собрались уже глубокой ночью в столовой.
— Адриан достойно прошёл по грани, — произнёс Кайрос, который на самом деле и предложил этот метод из своего прошлого. — Как я и думал, он не перешёл черту, и всё своё желание избавиться от противника переводил в ауру, которая давила на соперника.
— Я знал, что он не сорвётся, — довольно улыбнулся Нил. — Не зря же мы над ним так издевались, проверяя крепкость его психики. Да и рано или поздно надо было проверить его на стресс и
