увидел большую пещеру, в которой сидело человек 30 вооруженных людей. Все, в основном, в обносках имперской военной формы. На возвышении сидела явно Желтая волшебница со следами ожогов на лице. Из-за этого ее возраст был достаточно сложно определим. Перед ней стол человек в одежде охотника. Видно было, что это неавторизованный зеленый, как и многие, жившие в лесу. К стене был привязан мальчик, похожий на стоявшего. Он был обнажен, а в его рту был кляп.
— Еще раз спрашиваю, где гнездо этих тварей? Они летели низко, значит явно взлетали
— Не знаю, госпожа, я тут давно живу, но никогда раньше их не видел
Волшебница лениво выпустила маленький файер, который ударил в живот мальчишки. Послышался тоненький вой. Охотник дернулся, как от удара.
— Я думаю, ты врешь. Если не ответишь — я сожгу ему его никчемный членчик. Короче так: ты должен найти драконье гнездо и сообщить мне где оно находится. А лучше, если ты убьешь какого-нибудь детеныша дракона и принесешь мне железы из его пасти. Тогда я тебя еще и награжу, поскольку они наконец восстановят мою красоту. Иди, у тебя есть два дня, потом я убью твоего сына.
Охотник повернулся и пошел к выходу, его лицо было в слезах.
В это время бандерша откинула одну ногу в сторону и лениво подозвала одного из своих бойцов. Тот подошел, встал перед ней на колени и стал ее облизывать. Бандерша громко застонала, а остальные, находившиеся в пещере усиленно делали вид, что ничего не замечают. Охотник прошел мимо меня. Когда он вышел, я послал в след ему небольшую стрелу, и он повалился без сознания.
— Дорн, я нашел их — они пытают невиновного человека. Я сейчас возьму его в пузырь, тогда ты ничем не будешь связан в своих действиях, спускайся.
Я взял мальчишку в пузырь, попутно сняв боль и вышел из пещеры. Охотника я оттащил в сторону, а часовому воткнул нож в голову. Он дернулся и затих, а вот крови было не много. Мелькнула тень и рядом со мной опустился Дорн. Я, в двух словах, передал ему подслушанный мной разговор. Он кивнул и пошел в пещеру, я пошел за ним. Когда мы вошли, бандерша уже оглашала пещеру своими оргазменными криками.
— Тебе, тварь, нужны были драконьи дети? Раздался его рев.
Все в ужасе оглянулись. Бандерша скатилась за камень, оттолкнув лизуна.
— Стреляйте в него, истошно завизжала она.
Однако никто не сделал такой глупости — было очевидно, что она ни к чему хорошему не приведет.
Люди сгрудились внутри пещеры как можно дальше от Дорна, предводительница осталась она. Дорн, слегка повернув голову, направил внутрь пещеры струю пламени. Раздались дикие, но не долгие крики и сильно потянуло паленым мясом. Мы отступили, поскольку пахнуло нестерпимым жаром. Дорн вылез наружу.
— Пойду сниму мальчишку, сказал я.
— Думаешь твоя защита выдержала? Я от души пыхнул.
— Вот и проверим
Дорн остался перед входом, а я зашел внутрь, намереваясь посмотреть, остался ли жив сын охотника.
Я зашел внутрь оплавленной пещеры и наощупь из-за густого вонючего дыма стал пробираться в угол, где должен был остаться несчастный. Дым чуть рассеялся, и я увидел его очертания — не было понятно, жив он или нет. Я уже подходил к нему, когда спиной почувствовал какое-то движение, которого, после драконьего пламени никак быть не могло. Я резко обернулся и увидел, как предводительница, вернее то, что от нее осталось встает. Она представляла из себя страшное зрелище — обгорелые кости, покрытые остатками обугленного мяса. Но внутри оскаленного черепа плескалось паучье-коричневое пламя. Если бы ее первый удар был направлен сразу на меня — я бы, наверное, не выдержал. Но, на мое счастье, а может и несчастье, первый удар был направлен на свод пещеры перед входом. С невероятным грохотом он обвалился, засыпая вход. Я успел взять себя в серый пузырь. Затем был удар, один, второй, третий такой силы, что о каком-либо нападении с моей стороны не могло быть и речи — все силы были брошены на защиту. И тут на месте трупа стала образовываться коричневая воронка. Я понял — вот здесь и вот сейчас может произойти прорыв пауков в этот мир — Пауки пошли ва-банк, и весьма удачно. Единственное, что они не учли — это то, что я запитал себя всеми видами существующей в этом мире энергии. Краем сознания я услышал у себя в голове многоголосый вой отчаянья. Пещера, уже покрытая изнутри толстым слоем коричневой магии, с трудом пропускала энергии разумов, но все же еще пропускала. Я жадно глотал ее, а потом я сделал единственно возможное в сложившейся ситуации — я швырнул в образующуюся воронку заклинание перекачки энергии, замкнув его на самое себя и кинулся внутрь воронки, максимально расширяя свой пузырь и пытаясь заткнуть им образовавшуюся дыру.
Я проваливался все глубже и глубже, пока не почувствовал, что коричневый поток начинает захлебываться. Тогда я трансформировал практически всю оставшуюся у меня энергию в перегретую плазму первичного огня и швырнул получившуюся бомбу вниз по паучьему каналу, надеясь, что она сожжет образованный заклинанием поглощения узел концентрации энергии. Наверное, так и произошло, поскольку я почувствовал конвульсивное схлопывание канала. Меня стала сжимать огромная толща камня. Последнее, что я услышал — паучий вой отчаянья. Остатки сил я бросил на физическую защиту свей сути, выжигая внутри того места, где я застрял некоторое пространство для себя… Последней моей мыслью было: «как же глупо все получилось».
После произошедшего на меня навалилась полная, просто звенящая тишина. Сердце еще гонит с сумасшедшей скоростью кровь по венам, руки еще дрожат, но вокруг меня полное, всепоглощающее ничто. Пытаюсь через него пробиться — глухо. Стены накрепко экранированы толстым слоем паучьей магии, оставшимся после их канала. Я не чувствую никаких энергетических потоков, все каналы связи напрочь заблокированы. Я понимаю, что пауки своей магией сыграли и со мной, и с собой злую шутку. С собой потому, что при такой экранированности тоннеля вся энергия направленного мной взрыва достигла цели, а со мной — потому, что я застрял здесь надолго. Я понимаю почему они столь большое внимание уделили защите — я не должен был почувствовать, что они организуют этот тоннель. Я
