глубочайшее изумление. Он-то сам думал о предателях, служащих пришельцам.
– Это вы же их снимали? Когда это было?
Билон назвал дату.
– Он был у меня за четыре дня до этого! И расспрашивал о президенте Кирстене! Его интересовало, как он пришел к власти, кого представляет, с кем враждует… Потом, получив от меня информацию, он… пошел к президенту! И, очевидно, передал ему некое предложение... Которое было немедленно принято! Да, три дня – как раз за это время они могли добраться до корабля, если поспешить.
– Подождите! – воскликнул Билон. – Почему именно предложение?
– Потому что Сеймор Скэб – это не просто доверенное лицо Кирстена! Он – его родственник и самый ближайший соратник. Если президент отправил к пришельцам Скэба, это должно было быть самое важное, самое щекотливое поручение!
– Нет, невозможно... Я видел пришельцев! Они отличаются от нас. У них другой цвет кожи, с голубоватым оттенком.
– Н-нет… – Фремер прикрыл глаза, вспоминая. – Он даже не назвал своего имени. Сказал, что посторонний и дает советы постороннего… И таки дал, причем весьма полезные… А также предупредил о подслушивающих устройствах в моем кабинете… и оказался прав. Тогда я принял его за иностранца, откуда-то издалека. Он говорил по-баргандски бегло, но с акцентом… мне не знакомым…
– Одному моему коллеге он представился как Элек из Кербахара, – вспомнил Билон слова Флокасса.
– Кербахар? Кажется, где-то на Великой Южной Стене? Точно не помню… Но сейчас, когда вы рассказали и показали, мне начинает казаться, что он был действительно чужаком. Не с нашей планеты!
– Внешность, – скептически напомнил Билон.
– А что внешность? Вам не приходилось видеть, как преображаются люди с помощью банального грима? Может быть, пришельцы умеют маскироваться? И вообще, их агенты могут жить среди нас.
– Могут, – подумав, признал Билон. – Они говорили на нашем языке. Значит, как-то смогли его выучить. По-видимому, бывали у нас раньше. Но для чего ему понадобился я?!
– Что именно его интересовало в вас? Помимо того, что именно вы первым написали о пришельцах?
– Кто меня направил в Зерманд, как смог так быстро передать в Гордану статью? – припомнил Билон.
– Может, он посчитал вас чьим-то агентом? И наводил справки? Или выяснил, что вы ему в чем-то не подошли? Там, у корабля, пришельцы с вами не контактировали?
– Нет. Только передали сообщение, когда убили Хольна… начальника геологической партии. И дали возможность пронаблюдать за тем, как они уничтожили деревню.
– Да-да, я читал ваши статьи… – Фремер что-то напряженно обдумывал. – Кажется, мы с вами проникли в некую тайну, но никак не сможем ее использовать.
– Почему?
– Потому что нам это ничего не дает. Мы теперь точно знаем, что президент Кирстен как-то связан с пришельцами. Но предварительного сговора между ними не было, это важно! Иначе их агент не стал бы так подробно расспрашивать меня о президенте. Судя по тому, что Сеймор Скэб благополучно вернулся обратно, они договорились.
– О чем?
– Сложно сказать. Если вспомнить, что сейчас творится в Шуане, то наверняка разговор шел о мире и войне. Кирстен… он спокоен. А ведь он знает о пришельцах и их планах нечто такое, что не известно никому из нас. Может… он получил от них обещание, что они не тронут Гордану? И сам предложил что-то взамен?
– Продал Филлину?!
– Не думаю, что ситуация заслуживает такого пафоса. В конце концов, планета ему не принадлежит. Но я не удивлюсь, если он заключил с ними какую-то сделку или собирается заключить. И если ставкой является мир для Горданы… пусть даже, только для Горданы, я… не берусь его судить.
– Мне что, все это так и оставить? – упрямо спросил Билон.
– Да, так и оставьте. Подумайте, как вы можете использовать эту информацию? Продать Могучей Дюжине? Не уверен, что они ее захотят купить. Поднять шум ради сенсации?
Билон молча покачал головой. Он уже стал знаменитостью и не был от этого в восторге.
– Вам даже нет смысла сдавать этого пришельца контрразведке. После того, как он посетил президента, они, очевидно, сами это знают и наверняка догадались о наличии чужих агентов на Филлине.
– Обидно.
– Зато мы с вами узнали нечто новое и интересное. И, пожалуй, опасное. Полагаю, нам следует разработать легенду, которая прикрыла бы ваш приход ко мне.
– Тут и придумывать не надо, – хмыкнул Билон. – Вообще-то, я готовлю статью о Службе охраны порядка в районе Гамбрук. Агенты пришельцев – это так, личное. Вы что-нибудь слышали о СОП?
– Слышал, – медленно произнес Фремер. – И видел. Неоднократно.
– Какое же у вас к ним отношение?
– Сложное, знаете ли. С одной стороны, я им немного завидую. Они без всяких лозунгов, шума, политической ангажированности делают для района большое и нужное дело. Иногда я думаю, а может, так и надо, а наша стратегия медленных изменений и тяжелой, иногда почти безнадежной, борьбы в рамках закона бесперспективна? И нужно ли нам сосредотачивать все силы на том, чтобы добиваться отставки районного префекта, который за счет районного бюджета построил себе виллу за городом? Или требовать постройки очистных сооружений на заводе пластмасс. Или бороться за то, чтобы центр реабилитации для наркоманов перестали, наконец, считать коммерческой организацией и взимать с него все возможные виды налогов... Когда есть возможность сделать что-то видимое и реальное... Так что, на уровне борьбы с уличной преступностью мы их полностью поддерживаем. Многие ребята из нашего отряда самообороны ходят дружинниками в СОПовских пятерках…
– Это с одной стороны, – вставил Билон, жалея только о том, что не захватил с собой магнитофон. – А с другой?
– Меня заставил призадуматься один случай. Женщину выгнали с работы, оформив увольнение задним числом и не выплатив ей зарплату за полмесяца. А она – одинокая мать с двумя детьми, и для нее эти несчастные семьдесят пять брасов – деньги
