Ознакомительная версия.
Но все плохое рано или поздно заканчивается. На очередной итерации подъема я поднял голову, окинул взглядом стену перед собой и вдруг понял, что не вижу перед глазами каркасной сетки, которой шахта облицована изнутри. Вот и все, подумал я. У меня получилось. Сердце гулко стучало, его биение отдавалось в ушах адским колоколом. Одышка не прекращалась уже часа два. Ощущение такое, как будто пробежал километров пять-семь при нормальной гравитации.
Теперь надо сделать то, ради чего я сюда карабкался. Осторожно, чтобы, не дай бог, не уронить, я вытащил из-за спины большой костыль, тот же самый тепловой ледоруб, только намного больше. Воткнул его в стену на уровне груди. Глубоко воткнул, капитально, и сразу же намертво заблокировал кнопку, чтобы случайно не нажалась. Выждал минуту, просто на всякий случай. Подергал костыль, убедился, что он закреплен жестко и прочно. Замечательно.
Осторожно снял со спины ролик, надел на костыль, закрепил шлицы. Проверил, как крутится подшипник, убедился, что нигде ничего не залипает. Извлек из бедренного кармана свободный конец большой бухты троса, заправил его в направляющий канал ролика, спустил конец вниз.
Пропустил свободный конец троса в специальные ушки на поясе скафандра и стал обматывать трос вокруг пояса. Хорошо, что в холодильнике нашлась запасная бухта несущего шнура каната Один-Мимир. Небось, строители станции и не думали, что этой вещи найдется такое применение. Поленились выносить мусор, запихнули его в кладовку, а теперь их лень спасает всех нас. А может, и их тоже спасает - может, они до сих пор еще на станции, возможно даже, это они как раз и подсказали Иоганну, где можно раздобыть очень тонкую, очень легкую и очень прочную веревку.
Пять витков - должно хватит. Закрепить тремя мертвыми узлами… сделано.
Осталось только вытащить из другого кармана какую-то непонятную железяку, тщательно привязать к тросу на тройной узел…
- Атас! - крикнул я. - Бросаю конец!
- Не кричи, - ответил Юити. - Бросай.
- Голову опусти, - пробурчал я. - Фонарем ослепляешь.
- На таком расстоянии? - удивился Юити.
- На таком расстоянии, - подтвердил я. - Когда ты наверх смотришь, тут как будто вся шахта светится.
- Извини, - сказал Юити. - Так лучше?
- Лучше. Бросаю.
Трос падал долго, секунд двадцать, наверное.
- Есть, - сказал Юити. - Блин! Кажется, запутался, сволочь. Точно запутался. Подожди немного, сейчас распутаем.
Ждать пришлось минут десять. Я стоял в неудобной позе, вцепившись в костыль затекшими руками, и рассеянно слушал, как Юити и Саша вяло переругиваются внизу, распутывая бухту. Надо было его на катушку намотать какую-нибудь…
- Готово, - сказал наконец Юити. - Держим.
- Вдвоем? - уточнил я.
В отличие от Йоши, Юити - настоящий японец, маленький и поджарый, он намного легче меня, даже когда я не в скафандре. Если он держит меня один, то когда я повисну на тросе, Юити взлетит наверх и мы оба разобьемся - вначале я, затем он.
- Вдвоем, - ответил Саша. - Но ты осторожно отцепляйся, не сразу.
- Натяните, - потребовал я.
Через несколько секунд трос натянулся. Я стал осторожно переносить часть собственного веса с вбитых в стену штырей на трос.
- Нормально? - спросил я. - Не скользит, не вываливается?
- Нормально, - Юити и Саша ответили хором. - Отцепляйся, - это сказал уже один Юити, Саша промолчал.
"Эх, почему я не верю в бога", подумал я. И отцепился.
Следующие полчаса я чувствовал себя трясущимся и вертящимся во всех направлениях дерьмом, подвешенным на веревочке. Фонари скафандров Юити и Саши ярко подсвечивали шахту, это было красиво, но раздражающе - лучи постоянно дергались туда-сюда, их свет то ослеплял, то весь мир проваливался в кромешную тьму. Свой фонарь я выключил сразу - от хаотично меняющейся освещенности кружилась голова. Впрочем, она и без того кружилась.
В какой-то момент я понял, что уже не болтаюсь на веревке, а лежу на полу. Через какое-то время я сумел встать. Смутно помню, как Юити и Саша долго ругались, безуспешно пытаясь развязать узлы, которыми я закрепил трос на поясе скафандра. В конце концов они решили, что развязать узлы невозможно и единственный выход - пусть шнур тянется прямо сквозь шлюзовую камеру. Потом шлюз долго не хотел впускать нас на станцию, мотивируя это тем, что внешний люк не совсем герметичен. Света долго ругалась с дежурным по жилью, тот не возражал против того, чтобы снять блокировку шлюза, но никак не мог разобраться, как это делается. И когда Юити разгерметизировал мой скафандр и помог мне выбраться наружу, я уже не верил, что это происходит в реальности. У меня осталось только четыре желания: посетить нормальный туалет, выпить пару литров какого-нибудь сока или хотя бы простой воды, помыться и поспать. Есть тоже хотелось, но этим я займусь после сна.
Я проснулся от резкой боли. Открыл глаза и увидел, что из локтевого сгиба моей руки торчит шприц, который держит в руках Света Мороз.
- Тихо, не дергайся, - сказала Сара.
Она сидела на моих ногах, чтобы я не брыкался. За руки меня тоже кто-то держал.
- Сейчас, сейчас, - негромко произнес этот кто-то. - Потерпи, чуть-чуть осталось.
Света быстро, но плавно нажала на поршень шприца, какая-то прозрачная жидкость влилась в мою вену. Света выдернула шприц и сказала:
- Вот и все.
Сара слезла с моих ног, некто невидимый отпустил мои руки, я сел, обернулся и увидел, что это Эберхарт.
- Ну и что это было? - спросил я.
- Стимулятор, - ответила Сара. - Во время первого этапа ты выдохся сильнее, чем мы рассчитывали. К вечеру у тебя будет болеть все тело, двести метров по шнуру ты не одолеешь.
- По шнуру? - переспросил я. - На руках, что ли? В скафандре?
- На руках, - подтвердила Сара. - В скафандре.
- Да вы все сдурели! - воскликнул я. - Ты хоть шнур этот видела? Он же тонкий как ниточка! За что там цепляться?
Сара недовольно нахмурилась.
- Все продумано, - заявила она. - На шнур налеплены специальные нашлепки, хвататься найдется за что. Взбираться будет тяжело, но реально. К тому же, ты будешь почти без груза, только костыль, ролик и бухта с тросом, как утром. Добираешься до потолка, крепишь ролик, сбрасываешь трос и спускаешься по нему вниз, как в первый раз.
- Я же сдохну после этого, - пробормотал я.
- Не должен, - возразила Сара. - Да, будет тяжело, но кому сейчас легко?
Я вдруг почувствовал, что она лжет. Нет, не в последних словах, она действительно считает, что я смогу нормально перенести это испытание. Она лжет в чем-то другом, даже не в чем-то конкретном, а во всем, в самом отношении ко мне. Точнее, не лжет, а недоговаривает.
Ознакомительная версия.
