На груде тряпья сидела женщина. Я увидел только ее обнаженное плечо, маленькое ухо и распущенные волосы, но сразу же понял, что это Тавия.
Мы вошли в камеру, и Фао задвинула панель. Услышав звуки наших шагов, Тавия напряглась, посмотрела на нас, и, узнав меня, вскочила на ноги. Глаза ее широко раскрылись, с губ готов был сорваться возглас изумления. Но я жестом заставил ее замолчать. Подойдя к ней, я заглянул в ее глаза и увидел то, чего еще никогда не видел в глазах женщины. И если бы я сомневался в дружбе Тавии, эти сомнения исчезли бы сразу, меня удивила глубина ее чувств. Если бы таким взглядом на меня смотрела Санома Тора, я был бы уверен, что это любовь, но мы с Тавией не говорили о любви, и я знал, что она испытывает ко мне только дружеские чувства. До этого момента я не понимал, какое это чудесное чувство — дружба.
— Хадрон, — прошептала она.
Голос ее был чуть хриплым от сдерживаемого волнения. И тогда я обнял ее хрупкие плечи, привлек к себе и, не понимая, что делаю, поцеловал в лоб. Она мгновенно освободилась от моих рук, а я испугался, что она превратно истолкует мой поцелуй. Но ее слова убедили меня в ошибке.
— Я думала, что никогда больше не увижу тебя, Хадрон из Хастора, — сказала она. — Я думала, что тебя убьют. Как ты очутился здесь? И почему ты в одежде воинов Тьяната?
Я коротко рассказал ей обо всем, что произошло с тех пор, как нас разлучили, и о том, что я, хотя и временно, уклонился от встречи со Смертью. Она спросила меня, что такое Смерть, но я промолчал.
— Это что-то ужасное, — сказала Фао.
— Как это выглядит?
— Не знаю, — ответила девушка. — Только это кошмарно. В подвале дворца есть бездонная яма. Оттуда постоянно слышны рев, жуткие вопли. Приговоренного к смерти спускают в эту яму, но так, чтобы он не погиб при падении, а достиг дна живым. Пытка длится очень долго, судя по крикам несчастных жертв.
— И ты избежал этого! — воскликнула Тавия. — Дни и ночи я молилась, чтобы ты остался жив. Как теперь мы убежим отсюда?
— Я думаю, что с помощью Фао нам это удастся. Нур Ан, о котором я говорил тебе, сейчас прячется в покоях маленького принца. Мы вернемся туда, и Фао спрячет нас там до тех пор, пока не появится возможность убежать.
— Нам нужно уходить отсюда поскорее, — сказала Фао.
Когда мы подошли к панели, через которую проникли в камеру, я заметил, что она отодвинута, хотя я был уверен, что Фао задвигала ее. Более того, я мог бы поклясться, что из тьмы потайного коридора на нас кто-то смотрел.
Я ринулся в темное отверстие, обнажив меч, но в коридоре никого не было…
Во главе с Фао мы пошли по коридору к кабинету Е Сено. Когда мы добрались до него, Фао остановилась и прислушалась, чтобы понять, есть ли кто-нибудь в кабинете. Было тихо, как в могиле.
Мы остановились, и Фао, попрощавшись с нами, приоткрыла панель и выскользнула из коридора, а мы с Тавией погрузились в полную темноту.
Долгие часы ожидания в кромешной тьме могли бы показаться бесконечными. Но мы с Тавией удобно устроились, сидя на полу и опираясь на стену, и шепотом разговаривали. Время прошло незаметно, и я даже вздрогнул от неожиданности, увидев, что панель скользнула в сторону и появилась Фао. Она поманила нас за собой, и мы послушно двинулись за ней.
Мы прошли по пустому коридору, спустились по лестнице. Все было спокойно. Мы не встретили ни единого человека. И вот, наконец, Фао открыла перед нами двери покоев принца и пригласила войти.
Но, когда мы вошли, сердце мое упало: вдоль стен стояли воины, поджидавшие нас. Я спрятал за себя Тавию и бросился с нею к двери. Но весь коридор уже был наполнен воинами. Обратного пути не было.
Мы были обнаружены. И моею первой мыслью была мысль о предательстве Фао, которая заманила нас в западню. Нас затащили в комнату, окружили. И тут я увидел Е Сено. Он стоял, злобно ухмыляясь. Но Тавия заверила меня, что он не причинил ей вреда, и поэтому я сразу же не бросился на него, хотя в противном случае я не посмотрел бы и на десяток мечей, направленных на меня.
— Ну? — сказал Е Сено, — вы хотели одурачить меня. Но я не идиот. Я понял ваш план и проследил за вами. Я слышал все. Теперь вы в моих руках. — Он показал на маленькую дверь и приказал воину:
— Давайте сюда и этого!
Воин открыл дверцу. В шкафу стоял связанный Нур Ан с кляпом во рту.
— Освободите его, — приказал Е Сено. — Он уже никого не сможет предупредить.
Мы все четверо стояли перед Е Сено и ухмылка на его лице сменилась взглядом, полным ненависти.
— Вы двое были приговорены к Смерти, как это было положено воинам. Нет более ужасной смерти. Но за то, что вы убили двух наших товарищей, вам придется страдать еще больше.
Значит, они нашли убитых охранников. Ну и что же? Что еще более страшное они могли уготовить нам? Мы приговорены к Смерти, а это — самое страшное.
— У вас есть что сказать? — спросил Е Сено.
— Мы еще живем! — сказал я и рассмеялся ему в лицо.
— Вскоре вы будете молить богов, чтобы они послали вам смерть, — прошипел хранитель ключей. — Но она не придет к вам так скоро, а никто не знает, сколько времени Смерть убивает человека. Мы не можем добавить вам физических мучений, но мы увеличим ваши душевные страдания, не сообщив вам, какая судьба ждет ваших сообщниц, — и он кивнул в сторону Фао и Тавии.
Это был хорошо рассчитанный удар. Но я не дал ему возможности насладиться своей болью и снова рассмеялся ему в лицо. Его терпение достигло предела, так как он повернулся к падвару и приказал увести нас.
Когда нас выводили из комнаты, Нур Ан крикнул слова прощания Фао.
— Прощай, Тавия, — крикнул я. — Помни, мы еще живы!
— Мы еще живы, Хадрон из Хастора, — прокричала в ответ Тавия и исчезла из виду. Нас повели по коридору.
Затем мы спустились по лестницам, ведущим в самые глубины подвалов дворца, и, наконец, оказались в огромной подземной комнате. Здесь я увидел Хай Озиса, сидящего на троне в окружении советников, придворных и вождей. Совсем, как при моей первой аудиенции.
Против трона, в центре комнаты, на тяжелой цепи висела железная клетка. Нас втолкнули в нее, закрыли дверь на замок. Я не понимал, что это все значит и имеет ли это отношение к Смерти. В это время десять солдат убрали тяжелую плиту из-под клетки. Снизу пахнуло холодным затхлым воздухом, и все тело мое пронизала дрожь. Мне вдруг показалось, что я нахожусь в холодных объятиях Смерти. До моих ушей донеслись отдаленные вопли и вой.
Не было сказано ни единого слова, но по жесту Хай Озиса воины начали медленно опускать клетку в бездонную пучину. Холодный сырой воздух сомкнулся вокруг нас, а жуткие крики стали слышнее.
