Хьютай не успела насладиться этим видом — острова скоро остались позади, а границу тумана очертила бледная полоса — северный берег Пустынного Моря. Там, на широком, ровном песчаном пляже вздымался бесконечный ряд огромных каменных колонн. Они были прямоугольные, узкие, очень высокие. По их передним торцам шли параллельные глубокие борозды, проложенные с поразительной точностью, широкие бока покрывал сложный сетчатый узор. За ними виднелись ряды сооружений поменьше — квадратных и многоугольных стен, дырчатых кубов, пирамид; многие были наполовину занесены песком. Из дюн поднимались верхушки других конструкций, самой странной, но всегда геометрической формы. Прежде, чем она успела их рассмотреть, они ушли назад.
Хьютай задумалась. Она знала, что эти знаменитые сооружения, построенные из сплавленного камня или бетона, не были развалинами домов и вообще каких-либо построек. Большинство их казалось лишенными всякого смысла — как, например, монолитные кубы, прошитые множеством размещенных в строгом порядке квадратных пересекающихся шахт. Они представляли собой наследие Межрасового Альянса[15] и их назначение до сих пор не было разгадано. Этих построек осталось очень много — они шли вдоль всего северного берега моря сплошной полосой и к востоку отсюда их было еще больше. Хьютай не представляла, зачем Альянс затратил столько сил, чтобы застроить тысячи миль побережья бессмыслицей.
— Вы уверены, что там… никого нет? — спросила она.
Анмай слабо улыбнулся.
— Когда тысячу лет назад первые люди пришли на берег Пустынного Моря, здесь уже никого не было. До самой Катастрофы здесь не жили. А после… К востоку отсюда, милях в ста, был целый город — Остсо. Его построили двести лет назад — сразу после Катастрофы. Тогда в населенных местах творилось такое… возник хаос, паника, начались беспорядки, грабежи… Великое множество людей ушло в пустыню. Большая их часть вскоре вернулась обратно или погибла — ведь здесь нельзя жить. Но самые упорные, — это была религиозная община, одна из тысяч, возникших во время Катастрофы, — достигли Пустынного Моря. В то время на месте Товии тоже была пустыня. Здесь, в этих руинах, они жили, разводили сады, ловили рыбу, плавали на своих кораблях по всему морю. Почти пятьдесят лет о них никто не знал. Они вели счастливую жизнь, когда в населенных местах царили угнетение и террор. Их было примерно сто тысяч. Потом… Тогдашние правители Фамайа были очень жестоки. Началась война, она продолжалась еще пятьдесят лет. Они знали, что силы неравны и пытались уйти, но им было некуда! Они добрались до Внутренней Пустыни, до плато Хаос — это единственное место там, где можно жить. Они поселились в Цитадели Хаоса — ее залы почти бесконечны. Но эта Цитадель… она уже давно была мертвой, но то, что в ней жило — нет. Когда на плато вошли отряды Фамайа, чтобы занять великую крепость, их встретили лишь стаи кошмарных гибридов, уже мало походивших на людей. Вот так на Уарке вновь появились зипхеды. Если в этом и есть что-то хорошее, то лишь то, что это произошло недавно. Если бы зипхеды появились тысячу лет назад, нас бы тут сейчас не было. Они до сих пор живут здесь, но большей частью южнее, даже возле Товии!
— А что стало с самим Остсо? Как он погиб?
— В конце Первой Великой Войны два истребительных отряда взяли его штурмом и перебили почти всех жителей. Это было чудовищное, ничем не оправданное преступление! Но часть их уцелела, они прятались в этих развалинах. Тут есть настоящие подземные города. Еще тридцать лет назад, до Долгой Ночи, здесь встречались люди, теперь нет. Какая судьба постигла последних представителей Общины — неведомо никому.
Хьютай опустила ресницы.
— Мне жаль, что это так… и, в то же время, кажется, что это правильно. Здесь нельзя жить.
Она задумчиво посмотрела вверх.
— Знаешь, я хочу увидеть все это своими глазами… вблизи… и искупаться в Пустынном Море!
— И ты не побоялась бы окунуться в воду, населенную такой мерзостью?
— Вместе с тобой — нет!
Они замолчали. Самолет миновал горный хребет Акнака, ограждавший северный берег Моря. Им пришлось подняться на высоту всего двух миль, но установленные в салоне счетчики радиации угрожающе защелкали. За хребтом открылась огромная долина, усыпанная скалами, за ней — снова горы. За ними начиналась Внутренняя Пустыня — место, где нет ничего живого, кроме как на плато Хаос. Она была со всех сторон окружена радиоактивными горами, и в нее вело очень мало проходов.
Теперь внизу потянулись бесконечные зеленоватые дюны, огромные — не меньше вэйда в высоту. Именно здесь, посреди Моря Дюн, находилось плато Хаос.
Дюны тянулись бесконечно, внизу не было ничего, кроме них. Их зеленоватое застывшее море было зловещим, но вдали показалось нечто еще более зловещее — огромный черный остров, окруженный рваными скалами, похожий на острова Пустынного Моря, но неизмеримо больше их. Основания выраставших из песка и тумана неровных, иногда почти отвесных его обрывов уходили в несколько огромных озер, раскинувшихся у основания гор. Вода в них, черная, как уголь, дымилась, и тучи пара ползли по пескам, обволакивая торчащие из дюн и прямо из воды скалы. Множество синих огней, горевших на берегах озер и склонах гор, бросало на пелены тумана бледный отблеск. Таким было таинственное и запретное плато Хаос.
С востока к нему подходила железная дорога — крошечные поезда ползли по высоким эстакадам меж озер и исчезали в туннеле, в склоне горы. Это был единственный заметный вход. Ничего больше на скалах видно не было, но Хьютай знала, как много орудий и ракетных установок скрыто в них.
Само плато было круглое, странно ровное, окруженное со всех сторон горами. На их срезанных вершинах возвышались купола обсерваторий. Пониже виднелись огромные антенны радиотелескопов — некоторые не меньше вэйда диаметром. Рядом с ними Хьютай заметила барельеф — лицо Армфера Тару, прежнего Единого Правителя, вырубленный там, где его сбитый самолет врезался в скалу, и вздрогнула, осознав, что на них сейчас направлены самые совершенные в мире средства уничтожения воздушных целей. Затем ей открылась пустынная внутренность плато.
Она увидела лишь обширный аэродром, к которому они направлялись — там повсюду сияли прожектора, высились антенны. Вся остальная часть плато, усыпанная камнем, была пустынной; лишь в его центре угрюмо чернело огромное сооружение, подобное вонзавшемуся в небеса грубому обрубленному мечу, намного больше товийской твердыни — единственная полностью уцелевшая Цитадель, построенная Альянсом. Она вздымалась над плато на высоту не меньше двух миль — туда, где радиация Бездны делала невозможной любую жизнь. Над ее черным клинком, подобно короне, переливались волны полярного сияния, чьи яростные сполохи дальше к северу освещали скованную льдами скорбную Фамайа. Строительство сооружений подобной высоты требовало невероятных ухищрений инженерного искусства и Хьютай невольно подумала, что Альянс оставил ее как напоминание о своей мощи. Она провожала Цитадель взглядом, даже когда самолет покатился по полосе из расчищенной и выровненной естественной скалы. Их никто не встречал: несмотря на огромные размеры аэродрома, самолетов на нем было мало, а людей и файа не было вообще. Здесь, на высоте в милю над уровнем моря, радиация Бездны делала прогулки под открытым небом уже небезопасными.
