Самолет быстро подрулил к ряду колоссальных арок в основании горы. Лишь когда он въехал внутрь огромного, ярко освещенного ангара, и за ним задвинулись массивные полотнища ворот, навстречу высыпало множество файа. Они приветствовали замершего на трапе Вэру и его Старшую Подругу. Во главе встречавших была Олта Лайту.
* * *
Они долго спускались вниз на платформе столь огромной, что на ней разместились все встречавшие. Она остановилась на глубине полумили, в просторном сводчатом помещении у основания плато, из которого расходились туннели. Они погрузились в монорельсовый поезд и проехали еще несколько миль.
Хьютай с любопытством осматривалась. Здешние подземелья ничем не напоминали товийскую Цитадель — белые стены, все ярко освещено люминесцентными лампами. Сам туннель был круглый, просторный, но для пешеходов здесь предназначались лишь узкие боковые дорожки с высокими перилами. Наконец, Вэру на несколько минут отбился от встречавших, чтобы завести Хьютай к себе и переодется. Здешнее их обиталище состояло из нескольких просторных, полутемных комнат с высокими потолками, соединенных широкими проемами.
Анмай исчез в своей спальне и через минуту вернулся в парадной одежде Единого Правителя, из-под которой виднелась лишь нижняя треть его икр. Материал ее, удивительно глубокого фиолетового цвета, был похож на кожу, но переливался, как муаровый шелк. Местами он словно светился, местами темнел почти до черноты бездонного неба позднего вечера. Цвет разливался озерами, сгущался облаками, неуловимо повторяя полупризрачный подвижный контур отблесков и теней сильного, гибкого, обнаженного тела, но принадлежащего существу со строением мускулатуры, отличным от файа — такую могли бы иметь их предки, еще хищные, но уже ходившие на задних лапах. Мускулистые руки Вэру были обнажены выше локтей; на левой блестел массивный кодовый браслет. Его талию плотно охватывал тяжелый стальной пояс из сегментов, блестевших черным зеркалом. Отделанный золотом глухой воротник, странный серебряный узор на плечах, казалось, сплетавшийся под геометрически невозможными углами…
— Ты красивый, — заметила Хьютай.
— Надеюсь, ты сможешь пока обойтись без меня — я должен быть на Совете!
— И надолго?
— Ну… Часов на пять, не меньше!
— А мне нельзя?
Анмай усмехнулся.
— Королева — это всего лишь женщина короля, знаешь?
— Я могу заняться делами, или должна сидеть здесь?
— Можешь, только возьми охрану — здесь тоже бывает всякое.
Попрощавшись с ней, он вышел из комнаты.
* * *
В обширном сводчатом зале Совета Фамайа было тесно. Собрались не только пятьсот его членов, но и ведущие специалисты основных направлений и эксперты — всего больше тысячи. Совещание началось с выступления Олты Лайту. Она сообщила о пуске Великого Коллайдера, неожиданном побочном эффекте и его причинах:
— …В процессе столкновения протонов начали рождаться лептокварки Х-1, ослаблявшие электромагнитное взаимодействие на величину, почти незаметную для приборов, однако ощутимую и весьма неприятную…
В зале зашумели. Анмай понял, что его открытие опоздало. Что ж, он хотя бы сам во всем разобрался…
— Непонятным остается распространение частиц в узком луче. Для объяснения этого потребуются дополнительные эксперименты — необходимая измерительная аппаратура уже устанавливается. При участии в реакции гиперядер Йалис, очевидно, может представлять непосредственную опасность. Хотя достоверно это и не доказано, все работы на ускорителе будут временно прерваны. Освободившиеся силы мы направим на изучение Йалис ввиду его огромного практического значения. Представляет интерес возможность изменения зоны его действия — это приблизит нас к одной из промежуточных целей Проекта — объединению мира.
В заключение она поздравила всех с «новым успехом науки Фамайа, открывающей самые великие тайны мироздания». Ее провожали долго не смолкавшими аплодисментами. Затем начались прения специалистов. Они, большей частью, уличали друг друга в недомыслии, из-за которого Йалис, давно предсказанный теоретически, не был учтен в столь важном деле, как испытания Великого Коллайдера.
Обсуждалось также, мог ли Йалис привести к катастрофе при воздействии сверхэнергичных протонов на гиперядра. В ход пошли формулы, затем в зале погасили свет и стали показывать на большом экране данные компьютерного анализа. Анмай рассказал о своих личных наблюдениях, потом о происшедшем в Кен-Каро и Товии. Собравшиеся физиологи и биофизики засыпали его вопросами. Им явно не терпелось изучить влияние доселе неслыханного фактора на живые организмы.
— Вы не хотите понимать, насколько опасное и важное дело нам предстоит, — сказал Лаолвай Макни, главный конструктор Великого Коллайдера. В отличии от большинства собравшихся, он был человеком. — И я хочу напомнить вам об этом. По крайней мере, ощущения Анмая это подтверждают.
— Это действительно так опасно? — сухо спросила Олта.
— Опасно? Если бы нервы нашего уважаемого правителя были чуть крепче, а фантазия не была слишком богата, то… его уже не было бы. И еще очень многих.
— Я понимаю, если бы мы не отключили коллайдер, то Товия была бы подобна Кен-Каро, а что творилось бы в Кен-Каро, я не берусь описывать…
Анмай вздрогнул. Словно кто-то прошел по его могиле — очень точное выражение.
— Сначала — да, но когда здесь, на плато Хаос, мы ввели бы в зону реакции гиперядра — произошла бы катастрофа. Я не знаю, сколько людей и файа погибло бы — два миллиона, пять или двадцать — но Фамайа пришел бы конец.
— Но у нас все было рассчитано! — крикнула Олта. — И что бы произошло? Они бы умерли от страха?
— Да. Йалис сильнее всего влияет на мозг. Так что смерть, которой они боялись, и впрямь была близка, — более близка, чем им представлялось! Ваши расчеты безосновательны — мы никогда не сталкивались ни с чем подобным. По-моему, любой уровень Йалис опасен. Я не хотел об этом говорить… но после того, как все прекратилось, четыре человека в Товии были найдены мертвыми. Безо всяких видимых причин. И они вовсе не были дряхлыми или больными. Это флуктуации поля. Может быть, всего одной частицы — только одной! — достаточно, чтобы убить человека. Или файа. Они выносливее людей, но всего лишь на десять процентов — в среднем.
Вэру не понравился тон, который начало приобретать обсуждение. Лаолвай был, разумеется, прав — вот только отступить они уже не могли.
— Слушайте все, — произнес он, поднявшись на трибуну. — Это очень важно. То, что мы открыли — это шанс, который каждой цивилизации выпадает только раз. Мы должны довести эту работу до конца — любой ценой, как бы она ни была высока, невзирая ни на что! Если не отступимся — достигнем всего, о чем мечтали; и намного превзойдем наши мечты. Если нас постигнет неудача, мы погибнем — все.
