— Простите, любезный, — пролепетал Липснер и вновь ткнул в меня своей тростью.
Захват Пламмера чуть ослабел, и я без труда ушел от второго удара.
Лезвие воткнулось Пламмеру в другую руку.
— Ау-у-у! — на сей раз Пламмер не смог даже ругаться. Он отпустил меня и, корчась от боли, отбежал в сторону. На рукавах его дорогого костюма проступили пятна крови.
Я заметил, что мои путы ослабли. Оказалось, что Липснер во время второго удара перерезал одну из веревок. Я высвободил левую руку. Отлично, сейчас я им припомню и электрошок, и удары по лицу, и отврати тельную тварь из тропических лесов планеты Эос.
— Боже! — в ужасе воскликнул Сэм Липснер, увидев, что я распутываю себе уже вторую руку. — Он освободился!
— Охрана! — завопил Генри Пламмер, прижимая ладони к раненым плечам. Но на его вопль никто не появился. — Охрана!!! — что есть мочи вновь закричал Пламмер и снова безрезультатно.
— Сделайте что-нибудь, — взмолился Сэм Липснер, — он сейчас встанет!
Генри Пламмер ничего не стал делать, он побежал к выходу из комнаты. Горбун, видимо, тоже перестал надеяться на охрану и побежал следом, ловко помогая себе тростью. Кто бы мог ожидать такой прыти от человека в его возрасте, но тем не менее Липснер оказался довольно резвым старикашкой, и когда я полностью распутался, в комнате из моих недавних мучителей остался лишь один Даг Истмэн, корчившийся от боли на полу.
Я встал, отбросил в сторону надоевшее кресло и расправил плечи.
— Ну что, Даг, как ты себя чувствуешь? — Нагнувшись, я вынул из его кобуры бластер. — Он тебе больше не понадобится. — Я проверил заряд энергетической батареи, снял оружие с предохранителя. — Вижу, ты тоже предпочитаешь «дум-тум».
— Скайт, не убивай меня, — взмолился Истмэн. — Мы же не сделали друг другу ничего плохого. Ты должен понимать, почему я вел себя таким образом. Ты ведь тоже был пиратом. Чтобы меня уважали, я вынужден выглядеть жестоким в глазах окружающих. На самом деле я не такой — я добрый. Честно, я добрый.
— Не нужно мне рассказывать сказки. Я знаю, какой ты на самом деле. Это видно по твоим глазам.
— Нет, Скайт, это не то, о чем ты думаешь, — испугался Истмэн. — Я бы никогда не позволил этим людям скормить бывшего капитана какой-то пиявке, поверь мне, я сам капитан. — Он уже оправился от удара и, настороженно глядя на меня снизу вверх, не спеша поднялся на колени. — Пиратская солидарность не позволила бы мне сделать это.
Честно говоря, я не верил ни одному слову этого человека, и не столько потому, что в его глазах не было ни капли раскаяния (вряд ли оно когда-либо там появится); не потому, что его левая рука, скрытая от меня туловищем, медленно тянулась к голенищу сапога (что там спрятано, я догадывался, но по большому счету мне на это было плевать); скорее всего я не верил Дагу Истмэну потому, что это был тот самый человек, который расстреливал гибернационные кабины со спящими экипажами звездолетов. Такой подлости не позволяли себе ни Браен Глум, ни Морган, ни тем более я.
Я переложил бластер из правой руки в левую.
— Даг, помнишь?
— Что?
— Это. — Я врезал Истмэну кулаком в челюсть. Удар получился не такой уж и сильный, но Истмэн вновь оказался лежащим на полу. Из левой руки у него выпал нож — как я и думал.
Осталось наставить на Истмэна бластер, пока он лежит без сознания, и нажать курок. Но что-то удержало меня от этого поступка. Чем я буду лучше Дага Истмэна, если пристрелю его в бессознательном состоянии?
Черт, я опустил бластер. Если я считаю себя честным человеком, то не должен совершать подлые поступки, даже если меня в этот момент никто не видит. Честное имя требует от человека мужества и силы воли. Подождем, пока Даг придет в себя.
Истмэн лежал неподвижно у моих ног и не подавал ни малейших признаков жизни. Не так сильно я его и ударил, чтобы лежать без сознания несколько минут.
Вдруг мое внимание привлек шум из пролома в стекле. По ту сторону, в цеху лаборатории, что-то происходило, слышались утробные вздохи, хлюпанье, шорохи… Я взглянул на Дага, и так как тот все еще не пришел в сознание, решил узнать, что там творится.
Подойдя к стеклу, я посмотрел вниз. Моему взору предстало жуткое зрелище. Котел, в котором раньше клокотала отвратительная серая жижа, оказался пуст, а по стенам помещения, похожие на гигантских слизняков, расползались огромные сгустки биомассы. Один из них уже подбирался к выбитому Зильберманом окну. Склизкая серая поверхность сгустка бугрилась и переливалась, издавая тошнотворное чавканье.
Край биомассы оказался от меня на расстоянии вытянутой руки. На ее поверхности я с ужасом заметил множество раскачивающихся отростков. Тонкий стебелек заканчивался утолщением на конце, с которого свешивались капли тягучей слизи, и это утолщение представляло собой не что иное, как глазное яблоко. Десятки жутких глаз смотрели в мою сторону!
Я отпрянул от окна и отступил на пару шагов. Сгусток по стене добрался до окна. В разбитом стекле появился глаз. Покачиваясь на тонком отростке, он поворачивался из стороны в сторону, оглядывая помещение. После осмотра отвратительное око, не моргая, уставилось точно в мою сторону. Затем вылезли еще два, потом еще и еще. И все без исключения с какой-то маниакальной заинтересованностью устремили на меня свои черные зрачки.
Из-за края окна возник склизкий бок пульсирующей субстанции. Надо было срочно уходить из помещения. Мне совершенно не нравилось то, с каким внимательным выражением смотрели на меня жуткие глаза ожившего сгустка синтетических протеинов.
— Ты как хочешь, а мне пора, — сказал я, повернувшись к Дагу Истмэну. Но пол, на котором минуту назад я оставил бесчувственное тело капитана «Ангела ночи», оказался пуст. Истмэн обманул меня, притворившись потерявшим сознание после удара, и, воспользовавшись тем, что я отвлекся, сбежал. Сучий выродок.
Это надо же, все подонки разбежались! Даже Сэм Липснер, из которого уже песок сыплется, сиганул как заяц. И как это им удается — выкручиваться из любого положения? Только Зильберману не повезло… Впрочем…
Я посмотрел на субстанцию, с чавканьем и хлюпаньем переваливающуюся через раму разбитого окна. Плотоядное выражение глаз мне показалось знакомым. Пожалуй, теперь профессор сможет узнавать мысли других, сам высасывая мозги.
Хватит, пора уносить ноги из этого места. Надеюсь, Купер успел сделать все свои дела на станции, тогда — в звездолет и прочь отсюда.
Я побежал к выходу в коридор.
Глава 7. ЖИВЫМ ИЛИ МЕРТВЫМ
Скорее всего, лаборатория находится на одном из нижних уровней станции, значит, мне надо двигаться наверх. Обычно генератор искусственной гравитации на таких объектах один, и располагается он на последней палубе. Не думаю, чтобы имперские инженеры оснастили каждый этаж космической станции Буй-34 индивидуальными генерирующими решетками.
