— И что было дальше?
— А дальше они все полегли с перерезанными глотками, я спас свой отряд, а потом ушел в отставку и смог устроиться на «Олимпе» врачом… Ну а дальше вы все знаете.
Они снова замолчали. Временами Винсент поглядывал на Тайфуса, который в свою очередь упер взгляд в серый асфальт и, не поднимая его, часто стучал носком ботинка по земле, словно о чем-то усиленно думал. Наконец, арктос выпрямился и как-то странно, с любопытством, что ли, посмотрел на человека.
— Господин Зейн, — обратился он к Винсенту, — я изучал характер вашей раны и установил, что она была нанесена арктосским армейским ножом, даже дейносы не выживают после таких ран. Кроме того я изучал терранскую физиологию и установил, что терраны не способны оправиться от таких ран в такие короткие сроки, даже с применением наносращивания, и поэтому мне до ужаса интересно: как вы смогли выжить после такого ранения?
Зейн, сбитый с толку подобным вопросом Тайфуса, задумался. Он и сам не совсем понимал, каким, мать его, образом он смог остаться в живых после удара Лантеуса? Плюс ко всему, он отчетливо помнил, что после убийства арктосского преторианца он побежал от призраков Первопришедших и упал где-то на окраине археологической базы, хотя с такой серьезной раной не то, что бегать — ходить невозможно без ощущения адской боли в груди. К тому же, он должен был умереть от потери крови еще до прибытия друзей на подмогу.
Внезапно голову Винсента посетила странная догадка — а не связано его скорое выздоровление с этим видением?.. Черт, что за ерунда, в самом деле? Нельзя при помощи какой-то галлюцинации остановить кровь и пробежать почти полкилометра! У этой теории нет ни одного доказательства, потому что доказать нечто подобное невозможно! Так не бывает! Да и потом, если сказать Тайфусу, да и не только ему, любому проходящему мимо террану или пришельцу об этом, то этот самый терран или пришелец будет долго кататься по земле и смеяться над безумными словами Зейна. Но с другой стороны, он жив, сейчас рядом с ним сидит Тайфус, который не является видением, и он, Винсент, не в силах объяснить, почему он не умер еще на Гарде. Но уж точно не из-за видения.
— Вы бы удивились еще больше, если бы я рассказал историю побега из детдома, — постарался уйти от разговора Зейн, и, судя по выражению глаз Тайфуса, он это понял.
— Простая удача? — спросил он, но Винсент никак не отреагировал. Тайфус понимающе кивнул. — Если не знаете, можете не забивать себе голову попытками объяснить необъяснимое. Я не прокурор и не служитель Магистрата и потому не собираюсь вытягивать из вас информацию.
Арктос поднял правую руку, на которую был надет хендком, подсветил экран и посмотрел на электронные часы. «Без пяти шесть», — мысленно произнес Тайфус и поднялся со скамейки.
— Идемте, господин Зейн, пора возвращаться в больницу, — произнес он спокойно, хотя Зейн ожидал услышать нотки обиды из-за недоверия человека к его арктосской персоне.
Винсент встал, и они медленно двинулись обратно. Тайфус всю дорогу почему-то молчал, и Зейну становилось страшно неудобно перед ним. Тайфус рассказал ему о себе все, даже те моменты из его жизни, какие пациенты знать не должны, а он молчит в тряпочку, как партизан на допросе. Но даже при всем желании он не мог рассказать о своей догадке. Мало того, что болтливый арктос мог его не понять, так еще услышав подобный бред, мог и в психлечебницу его определить.
Вдруг внимание человека что-то привлекло, и он отстал от Сервиуса. Взгляд человека начал метаться по толпе пришельцев и терранов, расхаживающих по проспекту, в поисках предмета внезапного интереса. И вот он остановился то ли на человеке, то ли сайлокианце средних лет в черной легкой броне с маской, закрывающей половину лица и с торчащими из-под нее серебристыми волосами, стоявшего в очереди за продуктами в палатку. И чего в нем такого, что смогло привлечь его внимание? Обычный с виду мужчина, вот только ходит в боевой броне в общественном месте как Сириус.
Внезапно гуманоид обернулся и посмотрел прямо на него, хотя по идее он не мог его заметить в густом потоке идущих (неужели псионные способности задействовал?). Зейн удивился. Другой бы сайлокианец, даже чем-то заинтересованный, быстро бы глянул на него и отвернулся, а этот чуть ли не сканировал его взглядом.
«Чего ты вылупился?», вопросительно посмотрел на гуманоида Винсент, но тот как будто не заметил этого взгляда и продолжал неотрывно смотреть на человека. Тут его лицо исказила пораженная ухмылка, затем он улыбнулся, но улыбка эта была далеко не доброжелательной.
«Смотрю, ты все-таки получил послание Первопришедших, терран, — раздался тихий шепчущий голос в голове Винсента, — жаль, что ты не умер от потери крови, очень жаль, потому что скоро тут разверзнется самый настоящий ад, и эта станция станет пустым воспоминанием, таким же, что скрыто в твоей голове».
— Господин Зейн. — Тайфус легко толкнул Винсента, и тот обернулся. — На что вы смотрите?
Зейн было хотел указать на загадочного сайлокианца в маске, но того уже след простыл. Прочитав во взгляде Тайфуса вопрос, Винсент просто покачал головой, показывая, что все в порядке, после чего они продолжили путь. Весь оставшийся путь до больницы человек думал о странном телепатическом разговоре с псиоником, но когда он оказался в своей палате, он тут же забыл о нем — мало ли психов обитает в космосе, даже среди сайлокианцев.
* * *
Грузовой челнок вынырнул из пучины космоса сине-зеленой вспышкой и направился к станции с той стороны, где заканчивалась территория арктосской флотилии и начиналась территория охранных постов плойтарийцев. Как только он сократил расстояние от точки выхода из пространства скольжения до станции «Олимп» ровно на половину, несколько спутников с установленными на них лазерными установками развернули стволы орудий и нацелили их на корабль. Челнок тут же затормозил и завис в безвоздушном пространстве. Один из спутников станционной обороны, на котором не было пушки, выпустил оранжевый луч сканера, облучил кораблик, после чего на борту корабля прозвучало сообщение на ломаном терранском: «Добро пожаловать на станцию „Олимп“», и спутники пропустили корабль. Пилоты, несомненно, были рады, что их не расстреляли из рельсотронов на подлете к станции, а вот оператор, сидевший в одной из командных рубок охранного поста, снова заскучал — уж лучше бы из пространства конвертирования вышла эскадра пиратских кораблей, можно было бы использовать совсем новенькие пушки в бою.
Сотрудник службы станционной безопасности со стороны плойтарийцев Ревиан Ренфольский, а именно его голос звучал по квантовой связи, глядя на информационную панель на экране, негромко вздохнул. Тридцать четвертый пост охраны, на котором он служил акустиком и связистом одновременно, был скучнейшим местом на всей станции, ибо на нем не происходило ничего интересного, посему весь персонал поста изнывал от скуки и безделья. Правда, одно развлечение все-таки было доступно охранникам — это разглядывание космических просторов за закаленным стеклом. К сожалению, Ревиан был лишен и этого развлечения, так как в его радиорубке попросту не было окон. «Черт, так и до клаустрофобии недалеко», Ревиан окинул взглядом свою рубку, пробежался взглядом по показаниям акустических приборов и снова вздохнул.