— Всё перечисленное вместе.
— Вот то-то же! Позвольте узнать, дорогая Геата, что вы бы желали на завтрак?
Девушка, мигом проснувшаяся от этого странного представления, с некоторой оторопью глянула сначала на Ашадина, до сих пор стоявшего всё в той же полусогнутой позе, а потом на Лазариса.
— Есть яичница, можно сделать бутерброды, а ещё Ашадин испёк кексы.
— Вот этими вот руками!
— Я сказал прекращай цирк. Не видишь, что ли, что ты только хуже делаешь?
— Ой, да как угодно.
Скрестив руки на груди и надувшись, словно мышь на крупу, Ашадин вернулся на своё место, где, как теперь могла видеть Геата, он специальным кондитерским рукавом выдавливал сверху на расставленные ровными рядами кексики крем.
— Я буду яичницу, если можно.
— Садись.
Вскоре перед девушкой появилась тарелка, а ещё через пару минут в ней оказалась немного подгоревшая яичница с томатами и ветчиной. Рядом с лёгким звяком опустилась большая чашка чая.
— Приятного аппетита.
— Спасибо… — Геата хотела было приступить к трапезе, от запаха которой у неё засосало под ложечкой, а в голове всплыло понимание, что со вчерашнего обеда она съела лишь несколько печений, но потом эти мысли вытеснило другое важное воспоминание.
— А Марн? Как он?
— В порядке он, уже давно встал. Но ему в моём присутствии явно было некомфортно, так что он попросил разрешения выйти на улицу. Где-то там и пропадает. Ты сначала поешь, а потом уже можешь идти его искать.
— Хорошо.
Больше откладывать завтрак Геата не собиралась, набросившись на яичницу. И только съев половину поняла, что вкус блюда очень далёк от идеального или хотя бы хорошего. Яичница, сверху казавшаяся лишь немного подгоревшей, снизу была почти чёрной, очень сильно пересолёной и буквально плавала в масле.
— Не очень? — скривившись, словно сам сейчас жевал свою яичницу, спросил Лазарис.
— Нет-нет, всё в порядке…
— Да ладно, можешь не пытаться. Я знаю, что дерьмово готовлю. Материализованная еда вкусная, потому что я воспроизвожу именно вкус, но когда дело доходит до приготовления чего-то своими руками… скажем так, это моё проклятье.
— Это вы, моя дорогая, ещё не пробовали ту откровенную и редкостную мерзость, что он сотворил “своими руками”, пытаясь приготовить мой любимый, между прочим, яблочный пирог. — Ашадин вскинул кексик над головой, словно штандарт праведного гнева. — Заявляю с полной ответственностью, что к выпечке или вообще хоть к чему-нибудь сложнее этой самой несчастной яичницы подпускать его нельзя ни в коем случае!
— Доиграешься, я тебе однажды уши-то оборву. — полушутливо-полусерьёзно пригрозил Лазарис. Хотя из его уст эта угроза выглядела бы правдоподобно, каким бы голосом ни была произнесена.
Геата вздрогнула, когда в её голове разом всплыл и вчерашний монолог Мастера Хаоса, и её решение, принятое полчаса назад. Как бы перебранки этих двоих не выглядели со стороны, нельзя было забывать, кем был Лазарис. Да и Ашадин, очень сильный Мастер, как могла чувствовать девушка, тоже явно был далеко не законопослушным гражданином, иначе его бы здесь просто не было. Сейчас ей повезло стать, если так можно выразиться, свидетельницей обратной стороны, изнанки существования страшнейшего террориста столетия. Даже монстры могут не быть лишены человеческих черт и эмоций: они могут готовить кексы, пить чай перед камином и любить своих бабушек. Но монстрами они от этого быть не перестают.
* * *
— Госпожа, посмотрите!
Марна Геата нашла в небольшом парке за домом. Местные деревья, в отличие от исполинов окружающего леса, были совершенно нормальными и если бы не далёкий рёв чудовищ, раздающийся время от времени, можно было даже забыть, где на самом деле находишься.
— Твоя нога… она на месте!
Молодой человек и правда стояло на обоих ногах, разве что левый ботинок безвозвратно исчез в пасти волчьего вожака и теперь телохранитель Геаты остался наполовину босым. Но по сравнению с вернувшейся конечностью это были мелочи. В Сфарре существовали способы вернуть калекам возможность нормально ходить, особенно если они имели магический потенциал. Те же протезы, распространённые даже в куда более отстающем Люпсе, тут также были в ходу. А с помощью магии в итоге можно было даже отрастить обратно утраченную конечность, если вложить в это достаточно времени и денег. Но вот так, за одну ночь вернуть полностью здоровую и работоспособную ногу? Это было феноменально даже для Мастеров-целителей.
— Да, и за это стоит благодарить… ЕГО. Я теперь уже совершенно не понимаю, что происходит.
— Это…
— Можете не продолжать. Очень сложно объяснить. Слышал это уже не один раз. Не беспокойтесь, госпожа. Моё недоумение никак не отразится на выполнении моего задания. Я всё ещё ваш телохранитель и так останется, пока мы не вернёмся в Элтор.
— А потом? Ты ведь всё-таки работаешь не на меня, а на моего деда. Ты расскажешь о том, что здесь видел?
— Простите, но да. Работа есть работа. Если вы или… ОН ничего со мной не сделаете, то я всё расскажу.
— Какой честный, — от голоса появившегося словно из пустоты Лазариса на этот раз подскочили оба, и Геата, и Марн. — Не думаешь, что для тебя и твоей миссии было бы лучше соврать по крайней мере пока вы находитесь на вражеской территории? А то ведь прибить тебя никогда не поздно.
— Со всем… — Марн громко сглотнул, — со всем почтением к вам, господин, вы этого не сделаете.
— Серьёзно? Почему это?
— Потому что вы с самого начала знали, кто я и каким принципам следую. И не стали бы лечить меня, если бы собирались потом убить.
— Звучит самоуверенно, тебе не кажется? — от Мастера Хаоса вновь начала исходить та давящая аура, что пара почувствовала в первый момент его появления, вчерашним вечером. — Ты, в конце концов, просто служка, почему это я должен распространять на тебя свои принципы? Я убивал и куда за меньшее, чем просто за наглость и самоуверенность.
— А ещё… — Марн открыл было рот, но ни слова так и не произнёс, глянув на Лазариса с вызовом и той самой наглостью.
— Ну молодец, хоть за девушку прятаться не стал, — аура потихоньку начала исчезать. — Если бы Геату приплёл, тут же головы бы лишился. А то, что ты кому-то что-то расскажешь, не имеет значения. Как я уже говорил, никаких хитрых мер против меня они всё равно применить не смогут, а о том, как и где я живу, им давно известно, из этого я тайны не делал. Парочку засланных шпионов, из тех, что повежливее и поумнее, даже чаем напоил, как вас. Что мне скрывать? А теперь, девочка, что ты надумала?
Геата, поймав на себе пристальный взгляд как Лазариса, так и Марна, вся как-то съёжилась и поникла, но длилось это недолго. Спустя пару секунд, словно принятое решение стало её точкой опоры, девушка вновь расправила плечи и в её взгляде промелькнула редкая твёрдость.
— Спасибо вам за наше спасение, но я вернусь домой и заживу спокойной жизнью.
— Мудрое решение, — кивнул Лазарис.
Марн промолчал, но было видно, что его такой выбор своей клиентки полностью устраивает.
— Вы не злитесь?
— На что? Я тебе вчера сказал всё что думаю. И за ночь ничего не изменилось.
— Хорошо… спасибо вам большое.
— Не за что, девочка. Ну что, вы готовы собираться?
— Да, готовы.
* * *
— Проводил? — когда спустя полчаса Лазарис вернулся обратно в домик, Ашадин уже закончил с кексами и сидел в кресле с бокалом.
— Да. И я ведь тебя просил при мне не пить, я пытаюсь бросить.
— Если вид пьющего человека вызывает в тебе настолько непреодолимую жажду, то грош цена твоей силе воли, — назидательно произнёс Мастер Закона, подняв для большей убедительности палец.
— Резонно. — Лазарис опустился во второе кресло и материализовал у себя в руках чашку чая.
Минуту они сидели молча.
— Думаешь, она вернётся?
— Кто знает.
— Но ты ведь этого хочешь?
— Хочу.
— Тогда объясни мне, недалёкому. Ладно, я могу понять, почему ты не использовал на ней какую-нибудь магию. Но зачем тогда ты ей вчера в уши лил про осознанное принятие решений?
