Смешно же, когда во время какого-нибудь очень важного приёма зарубежных гостей, скажем, генерал-губернатор начинает валяться по полу, лить слёзы и вымаливать у императора прощение. За то, что валяется.
Но потом Разумовский смекнул, что такие шуточки, в конце концов, его до добра не доведут, и он стал создавать себе некое подобие армии. Делал ментальные закладки в значимых людей, находящихся на вершине власти.
И основная их часть собралась сейчас тут, на свадьбе Долгоруковых.
Идея со взрывом торта принадлежала лично Разумовскому. Он хотел видеть, как сладость, символизирующая достаток и благоденствие, дарит страдания и смерть. По его расчётам должно было начисто выкосить первые два ряда — а это непосредственно император с семьёй, молодые Долгоруковы, маги-абсолюты и иностранные гости. Идеально для мирового скандала.
Но всё опять пошло не по плану.
Как слишком часто в последнее время.
Тот самый официант, которого он нещадно гонял за шампанским, прикинувшись старым алкоголиком, вдруг закричал: «Щиты!» И некоторые щиты активировали. Это уже было весьма неприятным обстоятельством.
Но куда хуже оказалось то, что сама земля разверзлась и основное орудие массового убийства, которое должно было задавать тон на этой свадьбе, провалилось в тартарары.
Немыслимо!
Невообразимо!
Кто-то сумел раскрыть его план? Но кто? Неужели, Скуратов сдал? Если так, то, вероятно, зря он молчал и не раскрыл юноше всей правды о происхождении того? Надо было при последнем разговоре всё-таки рассказать, что да как обстоит на самом деле.
На излёте торт всё же сумел ранить нескольких человек, но это было ничто в сравнении с тем, чем должен был стать этот свадебный атрибут.
Рядом с образовавшимся провалом крутился всё тот же молодой официант. Неужели это он сделал? Тоже неучтённый бастард? Впрочем, сейчас нет времени разбираться. Устранить! Его заказчики и так потеряли слишком много времени и сил, чтобы внедрить, наконец, телепорт в России. И он не позволит какому-то мальчишке сорвать грандиозные планы.
Он хотел направить кого-нибудь из абсолютов на официанта. Но в этот момент взревела тревога, и все выходы из помещения оказались заблокированы. С бронированными ставнями ему не потягаться. Что ж, раз так, значит, нужно принять бой.
Тем более, вон сколько верёвочек торчит для управления марионетками.
Первыми жертвами, пожалуй, будут император и этот наглый официант! «Достаточно для этого трёх абсолютов? — подумал он. — Думаю, да».
* * *
Когда я понял, что все три императорских абсолюта под контролем Разумовского, то, мягко говоря, охренел. Это же какой силы надо быть менталистом, чтобы так просто перенастроить разум трёх сильнейших магов?
В какой-то момент я даже оценивал свои шансы в прямой схватке с ними. Но быстро понял, что в одиночку ничего не смогу.
— Абсолюты под контролем! — крикнул я императору, лежащему в трёх метрах от меня.
Когда он обернулся ко мне, то я понял, что мне удалось удивить человека. Во-первых, как можно лишить его сразу всей защиты? Наверняка, подумал он. А, во-вторых, почему ему кричит об этом простой официант?
Но император оказался на редкость боевым магом. Он тут же переместился подальше от магов, выбрав удобную точку для защиты. И принялся поливать струями пламени Тарковского. Тот, хоть и был десяткой, но с императором тягаться ему оказалось тяжело.
Я судорожно соображал, что же делать? Решил для начала поставить усиливающую линзу Ярославу Ивановичу, так как уменьшающая Тарковскому была бы, что слону дробина. Ну и в порядке эксперимента поставил уменьшающую линзу на поток магии менталиста. Не знаю, какой уровень был у Разумовского, но хотя бы минимально давление на абсолютов она должна была уменьшить.
И тут же, почти незаметно для меня, в бой вступил Вадим Давыдович. Он протолкался сквозь толпу, услышал мои слова и, не удивлюсь, если даже узнал меня. Он взял на себя Белозёрского и сразу же лихо впечатал его в стену мощнейшей волной.
У меня под ногами заскрежетали мраморные плитки пола.
Я вскинул голову и увидел на себе мутный взгляд Валерия Чернышёва. А ещё за его глазами я явно увидел другой взгляд: жгучий, ненавидящий, желающий уничтожить угрозу и растереть её в порошок. И мне, кажется, была уготована участь торта. Вот только я был не настолько сахарный.
В момент, когда пол подо мной рассыпался в прах и ухнул куда-то в бездну, я остался на месте. Всё-таки уроки Ван Ли не прошли даром. Я действительно могу держать в воздухе не только яйца, но и себя самого.
А вот от летящей мраморной плиты толщиной десять сантиметров лучше увернуться.
Уже через минуту я понял, что даже втроём: я, император и Вадим Громов не вывозим. Белозёрский и Тарковский пришли в себя, если можно так сказать, после первых промахов и снова стали наседать на монарха и его защитника.
А вот с Валерием что-то творилось. Складывалось такое ощущение, что он боролся с воздействием, потому что атаковал он очень неохотно и редко. Когда уже не оставалось другого выхода.
Люди, на секунду затихшие из-за атаки на императора, вдруг запаниковали с новой силой. С момента взрыва торта не прошло и трёх минут. Время, как и всегда в таких случаях, стало совсем иным и растягивалось так, как хотело оно.
Чернышёв.
Я буквально чувствовал борьбу, происходящую внутри него. Последнее заклинание, которое должно было завалить императора землёй, он откровенно запорол. В лицо монарху прилетела лишь горсть сухой земли. Не такого ожидаешь от десятки, не так ли?
Сосредоточившись на нём, я потянулся к нему эмпатическими щупальцами и увидел, как внутреннее «я» мага холодно и расчётливо борется с воздействием.
Кажется, на мне подпалили одежду, но я не замечал этого. Мне нужно было нащупать настоящего Валерия. А когда у меня это получилось, я поставил ему ментальный щит.
Плохонький. Корявенький. Такой вот, что называется, самопальный в полном смысле этого слова. Дендро-фекальный.
Но рабочий.
Моментально глаза у Валерия прояснились, и он воззрился на меня, словно желая что-то спросить, но не находя слов.
— Чернышёва не бейте! — крикнул я императору. — Он уже за нас!
Валерий скорчил гримасу, но тут же повернулся и принялся помогать отбиваться императору и Вадиму Давыдовичу.
А я оказался в замороженном мгновении. Просто в один единственный момент воспринял всё происходящее вокруг.
Огромный праздничный зал в Царицынском дворце. Посередине зала огромная дыра, от которой разбегаются трещины по мраморным плитам. Недалеко от дыры у стены стоят император, Вадим Громов и Валерий Чернышёв, отбивающиеся от двух магов-абсолютов. Остальные люди, большая часть из которых маги, сгрудились у дверей и окон, закрытых бронированными гермошторами.
Я почувствовал руку на своей голове. Даже не так. На мозге. Непосредственно моего мозга касалась холодная влажная рука, пытающаяся погрузить пальцы прямо внутрь моего серого вещества. Оглянувшись, я увидел, как из-за колонны на меня смотрит старый барон. И как я мог не разглядеть в нём Разумовского?
«Кажется, к нам стучатся, — сказал Архос. — Отгрызть или кислотой залить?»
«Сначала кислотой, а затем отгрызть», — ответил я.
«Не, так не вкусно будет, — сказал мой ментальный учитель. — Но твои садистские пожелания учёл».
И тут же лицо «барона» исказилось от боли. Он обнажил зубы и показал мне жест, означающий смерть.
«Слишком быстро убрал, — пожаловался Архос. — Я не успел».
И вот тут время отмерло и помчалось таким галопом, что я не успевал следить, что где происходит. Большая часть гостей развернулась и уставилась на меня мутными глазами. Отныне главной целью бывшего начальника собственной безопасности был не император, а лично я.
В меня полетели куски пламени, красиво переливающиеся в воздухе. Пузыри воды. Замороженные брызги шампанского. Конфетти с пола. Куски картин.
Я создал маленькое торнадо и снёс все эти «подарочки». Но в меня летело ещё и ещё.
Я ставил линзы, зеркала, отбивался воздухом, перенаправлял что-то энергетической паутиной. Но нападающих было слишком много.
В какой-то момент рядом с моим виском раскрошился здоровенный булыжник. И это несмотря на всю защиту, какую я только мог поставить.
Архос старался изо всех сил, я чувствовал это. А слегка обернувшись в какой-то момент, я увидел, что со мной плечом к плечу стоят Вадим Громов, Валерий Чернышёв и император. Но даже этого было мало. Толпа подвергшихся воздействию магов грозила стереть нас в порошок.
Император, отбив очередную атаку, бросил беглый
