Наверное, профессионал на моем месте упал бы на землю, одной рукой сдирая со спины сковывающий движения рюкзак, а другой доставая оружие. Одновременно с этим профессионал должен был бы осматривать джунгли цепким взглядом, пытаясь определить, откуда велась стрельба.
Но я не был профессионалом. Меня взяла оторопь.
Вместо того чтобы действовать по вышеизложенному сценарию, я склонился над Холденом, пытаясь определить, жив ли он и не требуется ли ему помощь.
И в тот момент, когда я перевернул тело британского агента на бок и не обнаружил на нем никаких видимых повреждений, меня тоже «выключило».
Проснулся я одним «рывком».
Бывает так, что человек во сне резко дергает рукой или ногой и сам от этого движения мгновенно просыпается. Вот так случилось и со мной.
Только я головой дернул.
Вздрогнул, открыл глаза, перед глазами все белое.
Пару раз моргнул, и белое оказалось стеной.
В организме никакого дискомфорта не наблюдалось. Я лежал на кровати, все еще в походной одежде Генри Холдена, только без ботинок. Впрочем, ботинки обнаружились рядом.
Сама комната была небольшой, полностью белой и без окна. Дверь была покрашена такой же белой краской, как и стены, поэтому при первичном обзоре помещения найти ее не удалось.
Я сел на кровати и натянул ботинки. Заглянул под кровать. Рюкзака, свернутого спального мешка, пистолета и прочих моих вещей там не оказалось. Почему-то это меня не удивило.
Я прошелся по комнате. Тело слушалось безо всяких проблем, равновесия я не терял, с координацией движений тоже все было нормально. Нигде ничего не болело. Как же меня тогда вырубили? Или это был солнечный удар? У нас с Холденом одновременно?
Ну, допустим, я еще могу поверить, что солнечный удар мог быть у меня. У изнеженного городской жизнью парня, чей организм давно ослаблен алкоголем и никотином. Но чтобы от банальной жары свалился тренированный британский разведчик? Нонсенс.
Быть такого не может.
Дверь была очень плотно подогнана к коробке, в зазоры даже мизинец просунуть не удалось. Ручка с внутренней стороны отсутствовала.
Я толкнул дверь, она не поддалась. Потянуть ее на себя не было никакой возможности.
Пришлось остановиться на мысли о том, что дверь заперта. Я сел на кровать и похлопал себя по карманам. Дико хотелось курить, но сигарет с собой не было. Карманы вообще оказались пусты.
Ну и где я? Непохоже это место на больницу захудалой латиноамериканской страны.
И вообще не так часто мне встречались комнаты без окон.
Сумасшедший дом? А почему я тогда в своей одежде? Или здесь принято оставлять пациентам те шмотки, в которых они прибыли?
В любом случае непонятно, как я переместился из джунглей в сумасшедший дом.
Хм… Если это сумасшедший дом, то были ли вообще джунгли?
А одежда… Ну мало ли какие теперь в дурдомах пижамы…
Ага, и халаты у врачей странные. Или парень, который навестил меня примерно через час после моего пробуждения, совсем не врач.
На вид ему было лет сорок, и одет он был в некое подобие военной формы. Только я такой формы раньше никогда не видел.
На поясе висела кобура, из которой торчала странного вида хреновина. То ли электрошокер, то ли фаллоимитатор. Наверное, все-таки это был шокер. Кто бы стал таскать фаллоимитатор в кобуре?
Дверь открылась без единого звука. Открылась она, как я и догадывался, наружу. Только не вбок, как положено открываться любой уважающей себя двери, а вверх, как у спорткара. Очень своеобразное архитектурное решение.
– Меня зовут доктор Полсон. – Он смерил меня взглядом и положил руку на хреновину в кобуре. – Вы американец?
У доктора Полсона был неплохой английский. Но едва уловимый акцент говорил о том, что английский для него не является родным языком.
– Нет, – сказал я.
– Англичанин?
– Русский.
– Но тоже разведчик?
– Нет, просто мимо проходил.
– Смешно, – сказал доктор Полсон, даже не улыбнувшись.
Могу его понять – это была не самая лучшая моя шутка.
– А вы кто? – спросил я.
– Добрый плантатор.
– Тоже смешно, – сказал я. Или все-таки в местных джунглях оказалась перевалочная база Медельинского наркокартеля? А что, интересная версия. Тут до границы с Мексикой недалеко. А там и США рядом… – Но это все еще Белиз?
– Белиз, – сказал доктор Полсон. – Как себя чувствуете?
– Нормально.
– Это хорошо.
Два шага назад вывели его из комнаты, и дверь плавно опустилась на свое место. Славно поговорили.
Сложно сказать, сколько времени я провел в одиночестве. Часов не было, окна, чтобы наблюдать за сменой дня и ночи, тоже, свет мне не выключали.
В конце концов мне стало скучно, и я лег спать.
Проснулся от того, что меня трясли за плечо. Трясущий оказался не доктором Полсоном. Это был мужик примерно того же возраста и в такой же одежде, но выглядел он раза в два мощнее, чем субтильный доктор.
Не знаю почему, но я решил, что он военный.
Представляться он не стал.
– Сядьте, – сказал он.
Я сел. Почему бы не сесть, если человек просит? Вежливость еще никогда никому не вредила.
Мужик устроился на стуле посреди комнаты. Стул он, видимо, с собой принес, потому что до его визита единственным предметом мебели в комнате была моя кровать.
В руках у мужика был включенный КПК[4] неизвестной мне модели. Не иначе технологическая новинка.
– Ваше имя?
– Алексей Каменский. А ваше?
– Возраст? – Мой вопрос он проигнорировал. Уж не захватили ли меня сотрудники еще какой-нибудь спецслужбы? И какая страна постаралась?
– Двадцать три.
– Год рождения?
– А сами вы посчитать не можете?
Он вздохнул.
Я отметил, что у этого парня точно такая же кобура, как у доктора Полсона. И торчит из нее очень похожая хреновина.
– ФСБ?
– Нет.
– ГРУ?
– Нет.
– А что тогда?
– Журналист. Безработный. – Я решил, что честность – лучшая политика. Потому что не мог сообразить, как мне выгоднее врать.
– Что безработный журналист делал вместе с агентом «Интеллидженс сервис»?
– Совершал променад по джунглям? – попытался угадать я.
Значит, Холден раскололся. Странно. Я думал, он покрепче. Профессионал все-таки.
– Холден сказал, что вы – русский агент.
– Я его обманул.
– Может быть, вы пытаетесь обмануть меня?
– А смысл?
Он нахмурился.
– Как по-вашему, где вы сейчас находитесь?
– Понятия не имею, – признался я.
– И вы не русский агент?
– Я русский. Но не агент.
Он вздохнул, выключил КПК и сунул его в нагрудный карман. Его правая рука отточенным профессиональным движением скользнула вниз, и уже через миг похожая на фаллос хреновина покинула кобуру и оказалась направлена на меня. При этом все остальное тело оставалось неподвижным, и у меня сложилось впечатление, что правая рука этого типа живет своей собственной жизнью.
