Ознакомительная версия.
Если идет своим ходом — жрет уйму топлива, а с горючкой у степняков всегда была напряженка. Если же тянуть такую махину в упряжке — потребуется слишком много быконей, которых, к тому же, придется постоянно менять. Даже для выносливой степной скотинки тащить бронетехнику — тяжкая работа.
Нет, вообще-то в гараже при хоромах Великого Князя Сибирского тоже имелась пара БТРов и даже один танк. Но они предназначались исключительно для обороны города. А чтобы вот так… кочевать на бронетранспортере. Это мог позволить себе только очень могущественный, влиятельный и богатый ордынец.
У Виктора больше не оставалось сомнений в том, кому принадлежит здоровенный шатер с крышей из солнечных батарей и с тяжелой бронированной «кибиткой» у входа. Но Батцэцэг все же пояснил гостям:
— В великом гэре живет Великий хан.
С кургана, на котором стоял великий гэр Великого хана, съехал всадник. Наездник остановил своего быконя перед Солонгом.
Виктор узнал гонца, направленного к Удугу. Между посланцем и ордынским сотником состоялся короткий и негромкий разговор. Затем Солонг позвал Батцэцэга. Прозвучало еще несколько фраз на чужом языке. Толмач повернулся к Виктору.
— Удуг-хан хочет говорить с тобой, Золотой Викатар, — с неожиданной торжественностью объявил переводчик.
— Прямо сейчас? — Виктор удивился. Не ожидал он такого интереса к своей скромной персоне.
— Прямо сейчас.
— Хорошо, — Виктор пожал плечами. — Если хану надо, поговорим.
— Думаю, это надо и тебе тоже, — глубокомысленно заметил Батцэцэг. — И тебе это надо в первую очередь.
Прежде чем попасть в ханское жилище, пришлось пройти между кострами, разложенными у входного полога и вдохнуть густого вонючего дыма так, что аж глаза заслезились.
— Какого хрена? — недовольно пробурчал Костоправ.
— Огонь очищает души и помыслы, — скупо пояснил Батцэцэг. — В это верили наши предки. А предки были мудры.
«Вообще-то, судя по тому, что они сотворили с планетой, — не очень», — подумал Виктор. Хотя, может быть, толмач имел в виду предков, живших задолго до Бойни.
Многочисленная и молчаливая ханская стража, среди которой оказалось двое Стрельцов с автоматами, тщательно обыскала гостей и забрала оружие даже у Батцэцэга. Только после этого сибиряков пропустили к Удугу.
— Не наступайте на порог, — предупредил переводчик. — Тому, кто коснется ногой порога ханского гэра, сломают хребет.
— Это еще с какого перепугу? — не удержался от вопроса Костоправ.
— Таков обычай, — коротко ответил Батцэцэг. — Так поступали предки.
— Костоправ, делай, что велено, и не болтай лишнего, — осадил Виктор лекаря, вновь открывшего было рот. — Не забывай: мы сейчас не дома, а в гостях.
Через порог они переступали, высоко поднимая ноги. Смотрелось, наверное, это несколько нелепо, но уж лучше так. От греха подальше.
Деревянный каркас ханской юрты-гэра был составлен из прочных, наложенных друг на друга крест-накрест реек, соединенных в крупные секции. Длинные жерди и два толстых, высоких, как колонны, опорных столба поддерживали крышу. К каркасу крепился плотный войлок, которого, впрочем, почти не было видно: жилище хана и снаружи, и изнутри было обшито шкурами соболяка. Те же шкуры лежали и на полу поверх старых поролоновых и резиновых ковриков, синтетических паласов и вытканных уже после Бойни ковров.
В самом центре юрты на голом земляном пятачке стояла ржавая печка-буржуйка с трубой, выведенной наружу через дымоходное отверстие в крыше. Впрочем, сейчас огонь в печке не горел. На улице было не холодно, и обогревать помещение не требовалось.
Небо было пасмурным, и света из дымоходного отверстия внутрь попадало не очень много. Наверное, поэтому на потолке в путанице черных проводов тускло светились лампочки в треснувших абажурах. Электрические лампочки!
Виктор завороженно уставился на эти неживые искусственные и слабые огоньки. Не зря, ох не зря в Орде имелись солнечные батареи и ветряки. Но то ли они производили совсем уж мало энергии, чтобы полностью осветить весь огромный гэр, то ли электричество привык экономить даже Великий хан. Недостаток электрического освещения восполняли масляные светильники, развешанные по темным углам. Света хватало, чтобы разглядеть хозяина гэра.
Скрестив ноги, Удуг-хан восседал на широком и низком пластиковом кресле-шезлонге, обложенном шкурами соболяков. Это был невысокий, но крепкий ордынец с маленькими черными усиками и узкими глазами, смотрящими в пространство пристально и внимательно. Хан был молод и силен, его взгляд был взглядом умного и уверенного в себе человека.
На Удуге поблескивали богато украшенные доспехи: кольчуга двойного плетения, нагрудник из стальных блях с золотой чеканкой, дополнительные разноцветные вставки из прочного пластика в наиболее уязвимых местах. Голову хана прикрывал легкий шлем. К поясу слева была прицеплена изогнутая сабля с рукоятью, украшенной самоцветными камнями. На специальном крюке в правом наплечнике на узком ремне висел миниатюрный короткоствольный пистолет-пулемет. Куцый ствол выглядывал из подмышки. При необходимости можно было мгновенно схватить оружие и дать смертоносную очередь. В торцовой части рукояти пистолета-пулемета тоже сверкали небольшие, не стесняющие хвата, драгоценные камешки, то ли вклеенные, то ли вмонтированные в металл.
Саблями и такими же, как у хана, укороченными стволами были вооружены два телохранителя-Стрельца, неподвижно стоявшие в гэре у входа.
По правую руку от хана располагалось широкое ложе, а на стене висели седло, сбруя и оружие, в том числе два автомата без рожков, винтовка с оптическим прицелом, как у Батцэцэга, и три пистолета. Левую часть гэра закрывала плотная занавеска.
Батцэцэг велел гостям остановиться, не доходя до очага. Судя по всему, очагом здесь именовалась печка-буржуйка. Приличествующие ситуации поклоны сибиряков походили скорее на почтительные кивки. Хан тоже благожелательно кивнул в ответ.
— Купец, — шепнул толмач Виктору. — Ты ведешь свой обоз, значит, и с великим ханом должен говорить ты.
Виктор не возражал. Лишь бы Удуг не пожелал побеседовать с Костоправом.
— Подойди к великому хану, — сказал толмач.
Ощутив легкий толчок в спину, Виктор выступил на шаг вперед. Батцэцэг что-то негромко произнес, видимо представляя гостя хану.
Удуг тоже что-то сказал и снова покивал — на этот раз с печально-сочувствующим видом.
— Великий хан сожалеет, что город, в который ты шел торговать, уничтожен, — перевел Батцэцэг, обращаясь к Виктору.
Ознакомительная версия.
