Ну где же этот выход запасной, а?!
Под столом нет, под креслом нет, в шкафу тоже. А ведь как-то друг мой разлюбезный сюда поднялся, опередив нас! Поспешил я накачать его до невменяемости. Надо было сначала допросить! Ну да что уж теперь…
Милена наблюдала за моей суетой, взгромоздившись на стол аки горная птица. Вот только где вы видели пташек, что закидывают лапу на лапу? Причем лапы эти – стройные и от ушей. Ее хитрая улыбка раздражала меня неимоверно. Нет, чтобы помочь… Ей ведь тоже угрожает смертельная опасность!
– Может, оторвешь свой милый задик от столешницы и хоть что-нибудь сделаешь? – прошипел я.
– Как скажешь, дорогой. – Она элегантно спрыгнула на пол, прошла к двери, слегка толкнула ее, дверь начала медленно открываться…
Что она творит?!
Ведь там охрана!
Мои опасения оказались не напрасными.
– Чингиз, бро, чё надо?! – В кабинет с энтузиазмом возбужденного буйвола ворвался здоровенный детина. Эдакий сумоист, севший на диету и безжалостно ее раздавивший. Тот самый «массажист» ягодиц, кстати.
Увидев перед собой отнюдь не бро Чингиза, он остолбенел, чем не преминула воспользоваться моя бывшая – острый мысок ее туфли врезался «азиату» в пах. Пискнув, сумоист осел на пол бесформенной оболочкой, из которой разом выпустили воздух. Я непроизвольно прикрыл свои причиндалы. Кулачок Милены врезался в висок охранника, милосердно лишив его сознания, а заодно и самой-самой мужской боли. После чего моя бывшая супруга – я все еще защищал «достоинство» – повесила на ручку снаружи кусок пластика с надписью «Не беспокоить». Дверь мягко закрылась.
– Ну и зачем? – спросил я, перенимая передовой опыт упаковывания скотчем, которого на охранника пошло вдвое больше, чем на его босса.
– А чтоб не беспокоили. – Милена покачала головой, якобы удивляясь моей тупости.
Проследовав к жалюзи во всю стену, она неспешно сложила створки в сжатую гармошку.
Моему взору открылось здоровенное окно, которое Милена без труда распахнула. В вымороженный кондиционером кабинет ворвались жар вавилонского лета и звуки большого города: рев клаксонов, ругань уличных торговцев, далекая сирена «скорой помощи»… Там, за окном, была свобода, до которой всего-то четыре этажа вниз.
– Давай, Край, за мной. – Милена задрала ногу, каблук ее туфли скользнул по оконной раме, и моя благоверная, ойкнув, выпала из кабинета…
На площадку пожарной лестницы выпала.
Пока я метался в поисках потайного лаза, она нашла иной вариант. Воистину не стоит тратить время на сложные пути.
Тихо-тихо – не считая той ругани, когда я вляпался в голубиный помет – мы спустились на два пролета по ступенькам, сваренным из арматуры и листового металла. Надеюсь, табличка «Не беспокоить!» даст нам фору, и клубные «азиаты» не ринутся в погоню и не поднимут весь свой клан по тревоге, пока я не окажусь в самом их логове – на Барабане. Хочу попасть на аудиенцию к Ронину. Нам есть что обсудить…
Обнаружив, что последние два пролета лестницы отсутствуют, я не удивился. Привык уже, что тропу моей жизни судьба устилает вовсе не красными ковровыми дорожками, но битым стеклом, минами и рвами.
Пришлось прыгать. Асфальт больно приложил по стопам. Неужто сломал лодыжку? Но нет, все обошлось. Не утратив способности передвигаться, я так возрадовался, что забыл про Милену, все еще пребывающую наверху, – пригнувшись, побежал прочь от задворков клуба «Азия». Лишь ее обещание поднять крик заставило меня вернуться. Тяжесть тела, упавшего в мои объятья, едва не оборвала мне руки.
– Край, отпусти меня. Край, я сказала…
Пожалуй, я действительно замешкался с тем, чтобы поставить Милену на асфальт – метров двадцать ее пронес, попутно вырубив двух охранников, метнувшихся к нам от парковки. Это все из-за выпивки, не иначе. Рефлексы притупляются, память сбоит, и кажется, что все в порядке, и вообще – любовь-морковь. Я мотнул головой. К черту половые чувства! Надо Патрика отыскать.
Уже через минуту мы затесались в толпу, несмотря на поздний час текшую вдоль широкой проезжей части. Как известно, Вавилон никогда не спит. Чтобы поймать рикшу или такси, выбрались к самой дороге.
– Любимая, у тебя как с наличностью? Понимаешь, у меня все деньги в банке…
Милена криво улыбнулась с намеком, что да, очень даже понимает, и ладно уж, кинет подачку нищеброду. Я только собрался рассказать ей о глобальном экономическом кризисе и намекнуть, что деньги вообще-то даю ей я, но все слова застряли у меня в глотке – по улице к нам катила кавалькада мотоциклов. Десятки разнообразных машин: от мощных чопперов, на которых разместили свои пивные животы солидные бородатые дядьки, до кроссовых уродцев и скутеров, управляемых молодежью в шлемах-«горшках». Эти детишки еще не познали прелести бритья и только-только отведали байкерского чая – смеси из дорожной грязи, мочи и машинного масла. Именно таким напитком привечали новичков в той банде, с которой у меня когда-то были дела-делишки.
Как бы ничего особенного – ну мотоциклисты, и что? Мало ли в Вавилоне разного отребья? Много. Вот только на куртках тех ублюдков, что к нам мчались, было вышито: «Angels of Zone».
Так гордо величают себя парни из мотобанды Рыбачки Сони, моего старинного врага.
* * *
Палач едва не прозевал Краевого и его блудницу, тайком покинувших дом разврата.
Его отвлек звонок из больницы. Визгливый голос потребовал оплатить счета до конца недели, иначе… Палач вырубил планшет, прервав монолог, состоящий из угроз, на полуслове, и вскинул автомат. Опоздал. Парочка – оба юркие, как змеи! – проскочив через пихтовые заросли в каких-то метрах от Заура, успела слиться с толпой.
Он едва не нажал на спуск, в последний момент заставив себя этого не делать. От напряжения глаза заволокло багровой пеленой. Его трясло. Правосудие едва не свершилось. Правосудие, о котором он мечтал столько лет… И все же чувство долга взяло верх, не дав открыть огонь. Ведь был риск зацепить мирное население, предлагавшее вкусную шаурму, теплые носки, погадать по ладони и просто топающее по своим делам.
– Они все грешники. Грешники! Надо было стрелять!.. – Заур провел ладонью по черепу. Обычно это успокаивало его. Но не сейчас. Слишком уж близко он подобрался к человеку, – нелюдю! – которого искал много лет.
Сунув АК под плащ, – «ингрэм» приятно оттягивал карман – он метнулся в погоню. Кого-то толкнул, кто-то врезался в него, сзади раздался злой окрик… Заур не обращал на это внимания. Не отрывая взгляда от Края и его пассии, он ввинчивался в толпу.
И вот они рядом, доплюнуть можно, если сильно постараться. Стоят у самого бордюра, будто собрались ловить такси. А вот этого не надо, уехать им палач не позволит… Что-то неуловимо изменилось в их позах, будто они заметили опасность. Неужто засекли Заура?
