– Батя, да хрен его знает? – Патрик на ходу пожал широкими плечами и скорчил виноватое личико. Знает ведь, что я не люблю, когда он выражается, но ему кажется, что это круто, что так он выглядит старше. Поморщившись, я решил не окорачивать его. Момент такой… суровый. Самому хотелось выругаться. – Я в клубе за парня одного заступился, а потом охрана. Я ходу – и парень вместе со мной. Потом мы решили в «Маке» по коле выпить, а потом хлоп – и я на трибуне, газон внизу, крендель этот в балахоне…
Все ясно. Хоть и сомнительное, но облегчение. Дилер, за которого сын заступился, подсыпал наркоту в газированный напиток, так что Патрик употребил драгс неосознанно.
– А записка, что ты маме оставил? «Не жди меня»? И рисунок – ангел?
– Ну да, чтобы не ждала к ужину, я же в клуб пошел. А рисунок… Это я маму так изобразил. Ты же знаешь, я рисовать не очень-то умею…
Нащупав в кармане пустой полиэтиленовый пакетик, найденный под ноутом Патрика, я решил не развивать тему. Все мы были молоды, все экспериментировали.
Я обнял сына:
– Дружище, все хорошо, что хорошо кончается.
Вот только не поспешил ли я поставить точку в этой истории?
Из подворотни справа послышался отрывистый звук, будто кто-то ударил кулаком по клаксону машины. Милена тотчас вскинула автомат. Патрик попытался загородить маму собой. А я лишь скрестил руки на груди.
Из-под арки вырулил блестящий черный джип со знаком радиационной опасности на капоте, под которым скрывался мощный турбодизель. Отличная аэродинамика с элегантной решеткой радиатора, комфортабельный кожаный салон, полный электропакет с подогревом сидений, датчиком дождя и так далее. А главное – ни царапины на нем!
Джип остановился, не доехав к нам с десяток метров. Предусмотрительно. Иначе Милена открыла бы огонь.
Стекло со стороны водителя опустилось.
– Босс, вас подвезти, или вы пешком?
Если кто не понял, я поясню, откуда знаю про фарш и салон. Этот джип – мой обожаемый Танк! Качок-охранник таки забрал его из ремонта. Оперативно, надо признать, мою тачку отрихтовали. Ну да Макса Края в Вавилоне, как известно, любят, стараются ему угодить!..
И все бы хорошо, но было одно «но», из-за которого Милена не спешила опускать автомат.
Я озвучил ее – и свои тоже – сомнения:
– Как ты узнал, что я здесь буду?
Водила высунул наружу голову и шевельнул квадратной челюстью:
– Да мальчонка один от Петровича прибежал, рассказал.
Я кивнул – мол, порядок, разрешаю себя подбросить, куда скажу – и потопал к машине. Моя бывшая и Патрик устроились сзади, а я умостил свой тыл на сидушку справа от качка. В салоне работал крохотный телевизор, и реклама, которую нынче показывали, настраивала на мирный лад. Я пристегнулся, – не люблю рисковать понапрасну – и Танк покатил по ухабам обычной городской дороги.
Вскоре мы проехали мимо Рыбачки, возглавляющего колонну подростков. Гордей – ну точно воспитатель детского сада!
Высунувшись в окно, я помахал ему рукой:
– Дружище, ты настоящий педагог!
В ответ он показал мне оттопыренный средний палец.
Реклама закончилась. На экране нарисовался Президент – и у меня внутри похолодело, ведь на руке у него поблескивали весьма примечательные часы. Надо ли говорить, какой марки?
– Край, ты обратил внимание… – Милена тронула меня за плечо.
– Да, любимая, обратил. – Я сделал звук громче.
Одутловатое лицо гаранта всегда отличалось скупой мимикой, а тут и вовсе казалось, что на нем живыми были только губы.
– Так куда едем, босс? В клуб или… – Водила осекся, нарвавшись на мой взгляд, и отвернулся, уставившись на яму и трещины, заменяющие собой проспект впереди.
После долгого вступления Президент только-только разразился пламенной речью, которую мне хотелось послушать, ни на что не отвлекаясь.
«В связи с обязательствами нашей страны мировому сообществу и эскалацией вооруженных конфликтов на Ближнем Востоке, – звучал из крохотных динамиков благородный мужской басок, – призывной возраст снижен до четырнадцати лет. Частично будут призываться не только юноши, но и девушки. Это вынужденная мера, временная…»
– Дружище, а тебе ведь как раз исполнилось недавно?.. – я обернулся к сыну.
Патрик кивнул:
– Пап, я не хочу на войну.
Конечно, далеко не все отправляются служить за границу. Чьи-то родители с рождения чад собирают на огромную взятку военкому и врачам. Они готовы на все, чтобы их любимого ребенка признали настолько больным, что он не то что для армии не годится, но чуть ли не в гробу уже, в белых тапках.
Увы, не все папы-мамы могут устроить своим детям счастливую молодость дома.
У меня вот с баблосом совсем печально. Мой клуб не пользуется популярностью у молодежи, которой не отдыхать под музыку хочется, а пудрить носы всякой дрянью. О Милене и говорить нечего, у нее отродясь сбережений не водилось – все, что я давал, она тотчас спускала на шмотки и прочую ерунду.
А значит…
Взглянув еще раз на часы Президента, я пообещал Патрику:
– Я обязательно разберусь с этим, сынок. Обязательно!
Слова из песни «И вновь продолжается бой». Музыка – А. Пахмутова, слова – Н. Добронравов.
Закон суров, но это закон (укр.).
Слова из песни «Трава у дома» ВИА «Земляне» (автор текста – А. Поперечный, музыка – В. Мигуля).
Оябун – «вор в законе» в иерархии якудзы, авторитетный влиятельный преступник.
Токкури – специальный фарфоровый кувшинчик для сакэ с узким горлышком. Может быть 180 или 360 мл объемом.
Дим-сум – китайские пельмени.
Стихотворение «Жираф» С.Я. Маршака.
17 марта – День святого Патрика.
Речь идет о приключениях Макса Края, описанных в романах «Каратели» и «Хозяин Янтаря».
