"Не может быть, чтобы он оказался мне впору," - решил Вадим, поднимая панцырь (тяжёлый и холодный)...
... - Ха, Вадомайр, да это знак богов - он на тебя собран! - восхищённо выдохнул Ротбирт, тоже меривший доспех - чешуйчатый, не кольчугу. И прищурился: - А всё-таки - кем ты был у себя дома?
Вадим с трудом сдержал широкую довольную улыбку. Нигде ни одно колечко, ни одно сочленение, ни один ремешок не давили, не тянули, не болтались!
- Клянусь топором Дьяуса! - сказал Ротбирт с прежним восхищением.
- Отличная работа, - солидно подытожил Вадим. И повернулся к сопровождающему: - Я и правда могу его оставить себе?
- А как иначе? - удивился тот. - Он тебе и впрямь впору.
Вадим отвернулся, чтобы скрыть довольную улыбку. Перебрал несколько пар набедренников и поножей. Набедренники вроде бы и не требовались... Он выбрал пару поножей - представлявшие собой отдельные штанины из одного кольчужного слоя от верха бёдер до щиколоток, они сочленялись с кольчугой изнутри у пояса.
Потом на глаза попался старый, но прочный и хорошо промасленный кожный пояс с тремя рядами медной клёпки и удобными перевязями для оружия. Застёгивая тяжёлую бронзовую пряжку, Вадим прошёл туда, где стояли шлемы. Ему, если честно, нравились такие, какие тут многие носили - с выпуклыми дугами надглазий, переходившими в широкое наносье, защищавшее и рот, и подбородок, глухим затыльником... Но тут таких не оказалось - наверное, нравились они не одному Вадиму. И он снял с держака тот, который глянулся больше прочих - куполовидный, стальной, украшенный медными соколиными крыльями, с треугольной маской - она ребром выдавалась вперёд, надёжно закрывая нос от ударов, щели для глаз походили на листья ивы, от них до самого низа шли тройные ряды мелких шипов, в основании которых оказались отверстия для дыхания. Бармицы у шлема не было, но при капюшоне и шарфе на панцыре это и не было нужно.
Щит выбрать оказалось легче лёгкого - они все в целом были одинаковы. Тругольные, не очень большие, из дубовых досок, обтянутых кожей и окованных по краю стальной полосой, с клёпками по углам и круглым плоским умбоном в центре. На всех щитах был тур - баннорт зинда анла-энграм.
Оружие... Вадим коснулся ладонью веретён пик, сложенных вдоль борта, как удочки. С этим оружием он никогда дела не имел даже в шутку. Но ему всё-таки показалось, что в пальцы пробежала слабая дрожь - соскучившиеся пики просились в руки хозяину!
Все они казались одинаковыми, и мальчишка выбрал одну - на трёхметровом ясеневом веретене, обмотанном под руку шероховатым плотным ремнём, был надёжно укреплён втульчатый наконечник - в две ладони длиной, но всего в два пальца шириной, трёхгранный и острый, как игла, без слов. Нано всего в два пальца шириной, трёхгранный и острый, как игла, без слов.емнём, был надёжно укреплён втульчатый наконечник - в каждой грани были выбиты изображения - какое-то могучее дерево, корабль и солнечный знак. Вадим покачал пикой, несколько раз поразил ею воздух, надеясь, что выглядит не слишком неумело. Потом быстрым тычком подобрал-наколол с земли щепочку. И кивнул.
Рядом с пиками лежали дротики. Вадим отобрал пять штук, с такими вещами он тренировался. Ротбирт ткнул рукой в сторону столба, вкопанного в двадцати шагах от повозок. Судя по его разлохмаченности, столбом пользовались часто.
- Можно?
- Давайте, - кивнул провожатый.
Вадим прищурился, зажал четыре дротика в левой руке, пятый покачал в правой... и послал его в цель всем телом...
...Все пять дротиков воткнулись сверху вниз ровной строчкой - как и целился мальчишка. Добравшись до столба, он осмотрел дротики один за другим, покачивая наконечники и оглядывая древки. Дротики были сделаны добротно - что ж... Вадим вернулся к повозке, довольный проверкой.
С топорами заминки не было. Вадим взял в руку один - на длинном, почти прямом топорище, с Г-образным, утяжелённым на конце полотном - и сразу понял: это то, что надо. Не понадобилось даже метать... Вадим не без удовольствия определил топор на место на поясе, с удовольствием почувствовав, как приятная тяжесть оттянула бок. У него возникло тщеславное желание посмотреться в зеркало. Но тут для большинства людей зеркала, конечно, озерца и лужи...
Длинный - в полруки - подходящий нож-сакса с рукоятью, за которую можно было взяться при случае и обеими руками, с тяжёлым широким концом для рубки - в простых деревянных ножнах тоже нашелся быстро.
- В дальней повозке - всё для коней, - мотнул головой провожатый. - Сами подберёте?
Вопрос был не праздный. Нужно было иметь большое терпение и немалый опыт, чтобы тщательно, неспешно проверить конскую сбрую... а ведь от неё жизнь воина зависит не реже, чем от доспеха и оружия! Но Вадим мысленно усмехнулся и посмотрел на Ротбирта:
- Пошли?
Анласы не отягощали своих коней полной бронёй. Благодаря этому - Вадим пока не знал, но это было так - их конница могла подолгу идти галопом, тем более, что верховая порода рыжих коней была очень мощной. И всё-таки часть брони была стальной. Маску для коня, которую выбрал Вадим - не драконоголовую, обычную, гладкую - покрывала чеканка в виде свастик и стеблей травы. Перёд её - для защиты храпа - был выгнут вверх, наглазники - тоже, одновременно играя и роль шор. На маске поднимались прямые острые рога - и были они, как Вадим узнал позже, не только украшением.
Для груди и передней части корпуса оказалась кольчуга - из крупных плоских колец. А для боков и крупа - кожаная броня с войлочной подстёжкой. Нашёл Вадим и сбрую с медными бляшками, и потёртые стальные стремена на длинных ремнях, и обтянутое чёрной кожей седло - непривычное, с высокой Т-образной задней лукой. Кожа крепилась к основе двойными рядами гвоздиков.
- Может, и это взять? - Вадим задумчиво поднял крыловидные щитки - из кожи и дерева, они крепились так, чтобы закрывать ноги и бёдра всадника.
- Я взял, - кивнул Ротбирт, - почему нет, если дают?.. Коней можно выбрать сейчас? - обратился он к провожатому.
* * *
Конские табуны паслись на холмах противоположного берега. Большинство коней были соловые - солнечно-рыжей масти - и явно двух пород. Вместе паслись невысокие мохноногие и горбоносые коньки, больше похожие даже на пони - и огромные, едва ли не по два метра в холке, огнеглазые звери, состоявшие, казалось, из одних сухих мускулов, с длинными гривами и хвостами. Боевые кони, способные перепрыгнуть пропасть, грудью пробить заплот копий, ударом копыта убить медведя...
При виде их Вадим задохнулся от восторга. Своего коня он иметь не осмеливался даже в мечтах - его не бедный отец просто не потянул бы такое чудо. Ротбирт между тем просто подошёл к высокому жеребцу и положил ладонь ему между глаз, сказав:
