Яру стоило немалых усилий говорить спокойно.
— Обычная тень. Отдаленно напоминает человека в плаще. Если бы ты не показал, я бы и внимания не обратила.
— Вот от них он и бегал, — сказал Яр и закусил губу.
— Кто? — не поняла Алета.
— Гнат.
— Тот человек с ножом?
— Да…
Алета поднесла снимок ближе к глазам, пригляделась. Посмотрела на обратную сторону — там было чисто.
— Но это же обычная тень. Неудачно выбранный ракурс, плохое освещение, какая-то помеха перед вспышкой — и вот результат… — Алета заглянула Яру в лицо. И испугалась его бледноты. Спросила тихо, участливо: — Ты считаешь, что именно этот снимок сделал его безумным?
Яр ответил не сразу. Ему уже расхотелось куда-то идти. Он думал о том, чтобы запереться дома, включить во всех комнатах весь свет, завести громкую музыку. А дверь… Дверь, конечно, лучше заставить тяжелой мебелью, завалить увесистым барахлом, а потом для пущей надежности обмотать получившуюся груду клейкой лентой, обвязать шарфами, ремнями, галстуками…
— Я боюсь, что таких фотографий много, — медленно проговорил Яр. — Последние несколько дней я и сам вижу эти тени. Верил, что это просто галлюцинации… Но они точно такие, как на этом снимке… Точно такие…
* * *
Они остались дома. Они включили весь свет и завели громкую музыку. Но дверь баррикадировать не стали.
Они переоделись в теплые халаты и обули мягкие тапочки, они выпили водки и текилы, съели блюдо чипсов и дюжину сырных шариков. Яр никак не мог успокоиться. Ему не сиделось на месте, и он все расхаживал по комнате, и постоянно что-то хватал с полок, со столов, с кресел, мял, тискал — и бросал. Он порывался объяснить Алете свое состояние, начинал что-то говорить, но тут же путался в словах и раздосадовано умолкал.
Потом придумал. Вернее, вспомнил.
Он отсканировал найденный снимок, выделил подозрительную тень и запустил поиск по подобию.
Он не смотрел на экран. Он смотрел на Алету. И видел, как меняется ее лицо.
Фотографий было многие сотни. Тысячи. Они все были разные. Но на каждой была эта тень.
Точно такая, как на снимке Гната.
— Теперь ты понимаешь? — прошептал Яр.
Алета молча кивнула.
— И что нам теперь делать? — спросил Яр.
Откуда ей было знать?..
Они выпили еще текилы. Им казалось, что время струится мимо них прозрачным, но упругим потоком. Рвущаяся из стен музыка вдруг обрела форму и цвет.
— Что это была за таблетка?
— Она для остроты чувств, — призналась Алета. — Я хотела отвести тебя в галерею страхов.
— У меня такое ощущение, что мы уже там.
Им стало смешно. Они одинаково фыркнули, поймали смех в кулаки. И серьезно посмотрели друг на друга.
— Неужели эти существа действительно есть?
— Я и сам не могу поверить.
— Но почему мы не видим их?
— Гнат говорил, что надо смотреть особенным образом.
— Что еще он говорил?
— Якобы они не чувствуют боли. Но шея — их уязвимое место. Он убивал их. Убивал ударами ножа в шею.
— А что еще?
— Я не помню. Он же был как безумец. Я не слушал его. Не придавал значения его болтовне. Да и голова моя была занята совсем другим.
— Ты думал, как спастись.
— Я просто боялся за свою жизнь.
Алета подошла к Яру, взяла его за руку.
— Как ты думаешь, я могу их увидеть?
Он испугался.
— Зачем? Что ты такое говоришь? — Он даже отступил на шаг. Но Алета не выпустила его руки.
— Я хочу их увидеть. Кто они? Сколько их? Ты видишь их сейчас? А вдруг один из них стоит рядом? — Ее глаза округлились, рот приоткрылся. — Прямо вот здесь, перед нами. И слышит каждое наше слово. И понимает, о чем мы говорим…
— Перестань! Ты меня пугаешь! Ты пьяна! И эта таблетка!
— Нет! — Алета встряхнула его руку. — Нет же! Таблетка и водка здесь ни при чем! Покажи мне их! Покажи! Покажи!
— Не буду.
— Ты боишься! — Она отпустила его и обиженно надулась. — Неужели ты такой трус, как и прежде? Я-то надеялась, что ты изменился. Считала, что ты отобрал нож у того человека и ранил его. Думала, ты наконец-то стал мужчиной, настоящим мужчиной, а не половозрелым мальчишкой!
— Прекрати! — Яр был готов ударить ее.
— Покажи мне их!
— Но я и сам их не вижу!
— Ты же говорил, что видишь.
— Это просто тени. Их нельзя рассмотреть. Она исчезают, едва пробуешь сфокусировать на них взгляд.
— А я верю, что можно! Ты просто боишься! Ты трусишь, будто маленький ребенок! Ты закрываешь глазки, чтобы не видеть страшного буку, сидящего в шкафу. Ты лезешь с головой под одеяло, чтобы спрятаться от ночных чудищ, живущих под кроватью!
Яр стиснул кулаки.
— Но как? Как я тебя научу?
— Вспомни, что говорил этот твой человек с ножом. Каким особенным способом он видел невидимок? Неужели тебе было неинтересно?
— Он был сумасшедший! Я не слушал его бред!
— Подумай, как следует! Напряги память!..
Они разошлись по разным углам. Отвернулись друг от друга, обиженные, и сидели так двадцать минут. Они ничего не делали, но сейчас между ними шла напряженная невидимая борьба.
Яр проиграл. Не выдержал. Сдался.
Алета всегда выигрывала.
— Гнат говорил, что нужно представить, будто ты вышел из тела. Надо посмотреть на все как бы со стороны. Или сверху.
Яр сказал это так, словно делал великое одолжение. Алета тотчас развернулась к нему лицом. Глаза ее сияли.
— Я знаю! Это практика медитаций!
— Практика чего?
— Медитация. Древнее умение. Искусство расслабления тела, управления разумом и психикой. Неужели ты никогда не слышал об этом?
— Не помню… Кажется, это что-то запретное?
— Скорей, закрытое… Или сюда, я научу…
Они встали возле окна, положили руки на теплый подоконник, заглянули в мерцающую огнями бездну ночного города.
— Дыши ровней, глубже… Вбирай воздух животом… Освободи голову от мыслей… Не фокусируй ни на чем взгляд. Старайся охватить им как можно больше пространства… И попробуй представить, будто твой разум отделяется от тела… И летит… Поднимается выше… Выше…
Гнат утверждал, что для прозрения нужно долго тренироваться. Он ошибся. Алета увидела их через пять минут. Она ойкнула и показала пальцем:
— Вон! Двое! Идут мимо фонаря! И встали!..
Яр ровным счетом ничего не видел. Высоко было, да и ночное освещение не слишком помогало.
— А впрочем…
Там, где секунду назад никого не было, Яр вдруг различил две черные смутные фигуры.
Конечно, он не мог наверняка знать, что это те самые невидимки, от которых искал спасения Гнат, — ведь слишком высоко, да и ночное освещение… Но почему-то сейчас Яр не сомневался — это они.
