Ознакомительная версия.
Дальше все произошло мгновенно. Ричард судорожно поднялся и прыгнул вперед. Он почти коснулся незнакомца, как тот исчез в яркой вспышке света. Раздался нарастающий оглушительный свист, люк отвалился внутрь, и детектива, вместе с облаком снега, в который мгновенно превратился воздух, и целой тучей мелких предметов стремительно и непреодолимо начало выдувать в безвоздушный мир Одинокого утеса.
Последнее, о чем успел подумать Сноу, был скафандр, который он забыл загерметизировать. Стало нестерпимо холодно, до ожога, и свет померк.
Волков, высадив Блумберга, как можно аккуратнее расстыковался с причальным модулем и, поднявшись над крышей лаборатории, перелетел к светящемуся иллюминатору технологического блока. Там он бережно посадил флаер на грунт метрах в двадцати от иллюминатора и перевел двигатель в режим ожидания. Все шумы внутри кабины и в наушниках стихли. Он приготовился ждать и наблюдать.
«Нагорит мне за самоуправство от Сноу, – невесело думал капитан. – Хотя, не я один, мы с Блумбергом оба решили так действовать. Ничего, отбрехаемся!»
В какой момент начал раскрываться внешний спасательный люк, капитан не заметил – глаза уже притомились, и внимание ослабло, но дальнейшую картину спектакля-катастрофы он наблюдал, как из ложи. Не успел люк полностью открыться, как в блоке нестерпимо ярко блеснула белесая вспышка, и наружу пыхнуло густым сизым облаком пара и снега, обильно замешанного на целой туче мелкого и крупного мусора. Из-за слабой силы тяжести, высосанные из отсека предметы, как в замедленном показе, разлетались на сотни метров от лаборатории, а напротив распахнутого, ярко светящегося в ночи люка переливалось всеми цветами радуги снежное облако, будто нехотя оседая на каменистый грунт и растекаясь по нему. Волков включил двигатели, подвел флаер поближе и попытался рассмотреть внутренность технологического блока. К его удивлению, ни Сноу, ни предполагаемого гостя там не оказалось, хотя капитан мог поклясться, что самым крупным предметом, вылетевшим через люк, была та самая злосчастная ширма, мешавшая их наблюдениям – теперь безобразно смятая и надорванная. Остальные крупные предметы – столы, стулья, штативы – загромоздили пространство у люка.
Волков решился включить связь:
– Господин Сноу! Ответьте флаеру! Прием, прием! Господин Сноу!
– Капитан, здесь Блумберг. Надел скафандр, иду по вспомогательному коридору, люк в центральную часть станции задраил. Никого не вижу. Люк в мастерскую открыт, свет есть, давление – ноль. Захожу.
Волков развернул флаер так, чтобы кабина пилота находилась в каких-нибудь метрах от распахнутого в пустоту люка. Он увидел осторожно входящую в мастерскую фигуру в скафандре. Блумберг.
– Ну, что там? – не выдержал капитан.
– Никого. Полный бардак. Где же Ричи?
– Наружу его не выбросило – я бы увидел.
– А аварийный маяк?
– Аварийный маячок скафандра на запрос не отвечает, – ответил Волков, скосив глаза на консоль аварийно-спасательной индикации. В пылу событий он и не заметил, что активировал экстренный запрос.
– Чертовщина какая-то! – пробормотал Айво. – Стоп, люк в соседний отсек открыт, сейчас там посмотрю.
От нетерпения Волков подвел аппарат вплотную к станции и почти прислонил стекло кабины флаера к комингсу открытого люка. Он видел Блумберга, скрывшегося в другом отсеке. Медленно текли минуты.
– И здесь никого! – наконец раздалось в наушниках.
Блумберг пробрался сквозь завалы из стульев, столов и крупных приборов к распахнутому люку и, глядя на Волкова сквозь стекло кабины, сказал:
– Капитан, срочно вызывайте бригаду спасателей с Тетраэдра. И отодвиньте вашу бандуру, я выйду.
Волков отвел флаер, и швед, частично разобрав завал, выбрался наружу. Вскочив на раму шасси, он схватился за выступающий из корпуса поручень.
– Врубайте весь свет, капитан, летим искать Ричи! – В голосе Блумберга капитан почувствовал тревожные нотки.
Два ослепительно-ярких прожектора загорелись под брюхом флаера, он наклонился на левый борт, разворачиваясь, и плавно заскользил над поверхностью.
Сорок минут спустя Айво забрался во флаер, с трудом стянул с себя скафандр и прошел в пилотскую кабину. Лицо у него приняло пепельный оттенок.
– Спасатели уже причалили, – посмотрел на него Волков. – Наши действия?
– А вот не знаю, капитан, веришь, нет? – как-то отрешенно произнес Айво.
Русский молча пожал плечами. Блумберг пару минут думал, потом сказал:
– Нужно доложить Дон Кимуре. Где у вас ближайший пункт субкосмической связи?
– На Тетраэдре.
– Летим, капитан…
Волков запустил маршевые двигатели, и флаер стал стремительно удаляться от Одинокого утеса. Когда они пролетали мимо лаборатории, Айво успел разглядеть пришвартованный к ней спейсфлаер и несколько фигурок спасателей вокруг. Во многих иллюминаторах лабораторного корпуса теперь горел свет, но более обжитым он от этого не выглядел.
Айво еще на что-то надеялся и не допускал мысли, что мог потерять Ричарда. Это было выше его сил. Кроме этого, он помнил несколько случаев, когда в самых, казалось, безвыходных ситуациях находилось решение. Однако сомнение все глубже закрадывалось в его душу и точило, точило…
Скоро он увидел приближающуюся махину астроверфи. Волков выполнил ряд маневров и ловко пристыковал флаер к тому же причалу, с которого они стартовали несколько часов назад. Блумберг нервно сбросил ремни безопасности, поднялся и направился к выходу. Волков посмотрел ему вслед и защелкал переключателями, выключая двигатели и основные системы флаера. Удостоверившись, что машина погрузилась в режим ожидания, он тоже сбросил ремни и поспешил за Блумбергом.
Только за ним закрылась дверь пилотской кабины и стало медленно угасать освещение, как на пульте аварийной индикации замигал рубиновый огонек.
* * *
– …но мы не теряем надежды, – без всякой уверенности в голосе закончил доклад Блумберг.
Дон Кимура взирал на него с монитора субпространственной связи молча, лишь желваки играли на скулах. Потом он слегка передернул плечами, и его широкое лицо приблизилось, заняв весь экран:
– Блумберг, слушайте меня внимательно. И вы, капитан, тоже. Ричард Сноу – лучший специальный агент КОНОКОМа. Лучший! Если вы его не найдете в течение суток, тогда сами спрячьтесь так, чтобы я вас не смог найти. Ясно?
Конокомовцы хмуро молчали.
– Я чувствовал, что небольшая погрешность в тесте Бонне – это не просто ошибка, сбой, а случайно попавшийся нам на глаза кусочек мозаики, которую кто-то раскладывает у нас под носом. У вас под носом! Зачем это делается, мы не знаем, но вы должны выяснить! Через пару часов с вами свяжется Пирс и даст вам исчерпывающую информацию о Гиллиаме, Бридже и Лоик, которую вы запросили. Надеюсь, к этому времени у вас будут для меня хорошие вести. Ищите Сноу, Блумберг, ищите! И вы, Волков, тоже! В конце концов, на вас лежит личная ответственность за все, что происходит на космоверфи.
Ознакомительная версия.
