Ознакомительная версия.
Физические упражнения отшельник также придумывал сам, ставя перед учеником определённые задачи, которые тот обязан был научиться выполнять. Началось с довольно простых упражнений: подтягивания, отжимы, приседания, кувырки, прыжки вперёд и вверх и тому подобное. Только ограничений не было. Например, научился подтягиваться десять раз, увеличивай до двадцати, потом до тридцати, и так во всём, то есть постоянное стремление к совершенству.
Были и более сложные упражнения, о которых нормальный человек и подумать не мог. И не только физические. Упражнения на дыхание, концентрацию, реакцию, координацию, и многие другие.
Через четыре года постоянных занятий Томарсин – так произносил его имя отшельник, стал более чем развит физически. Он мог бегать, как лань, лазать по деревьям, как обезьяна, прыгать, как леопард, и помимо этого умел много такого, что ни одному животному и не снилось. Например, отжиматься от пола сразу начал на кулаках, сначала на двух руках, а потом и на одной. А когда кулаки окрепли, начал учиться отжиматься на кулаках в стойке вверх ногами, также сначала на двух, а потом и на одной руке. То же самое он научился делать и на пальцах.
Одновременно с выполнением упражнений по укреплению ударных частей рук, Томарсин учился наносить ими удары, сначала по воздуху, потом по кожаному мешку, набитому всякой всячиной. С каждым годом твёрдость набивки мешка возрастала, от обыкновенного тряпья вначале до обрезков кошмы через четыре года.
Пришло время, когда отшельник повесил на дерево мешок, набитый песком. К тому времени его ученик имел длинные эластичные сухие мышцы, мгновенную реакцию и достаточно твёрдые кулаки. И мешок с песком ему не показался таким уж твёрдым. Он мог спокойно наносить по нему удары руками, и не только рубящие, но и прямые, стараясь пробить мешок насквозь, как учил учитель.
– Удар нужно наносить не по поверхности предмета, а во внутрь, – постоянно повторял отшельник, – но для этого надо иметь твёрдые ударные части и крепкие мышцы, кости и суставы. А при прямом ударе рукой, чтобы проникнуть глубоко, нужно иметь ещё и железное запястье.
– Зачем ты меня всему этому учишь? – спросил отшельника Томарсин, очередной раз сильно ударив по мешку. – Ты ведь мне категорически запретил драться?
– А ты вспомни наш первый разговор. Я учу тебя быть по-настоящему смелым, учу побеждать себя. Это главное. Другого победить легко, сумей победить себя, вот это куда сложнее.
– А разве я ещё не научился за четыре года?
– Пока была только подготовка, настоящая работа нас ждёт впереди, мы лишь подошли к этому, – спокойно, тихим голосом, как будто сомневаясь в собственных словах, ответил на вопрос отшельник.
– Подготовка? Разве я не всему научился, есть что-то, что я ещё не умею?! – воскликнул Томарсин.
– Пришло время обучить тебя защите. Умение защитить себя – едва ли не самое главное в бою.
– Не понимаю. Ты мне запрещаешь драться с кем-либо, кроме себя самого. А как я себя смогу победить, обучаясь защите? – решил слегка съязвить Томарсин по поводу последнего ответа отшельника на свой вопрос, их отношения вполне позволяли. – Ты будешь учить меня защите от себя самого?
– И этому тоже, – улыбнувшись шутке воспитанника, сказал отшельник, и с этими словами сильно ткнул пальцами правой руки в его живот.
Не сразу пришёл в себя Томарсин от неожиданного удара, а когда пришёл, то уставился на Отшельника округлившимися от удивления глазами с немым вопросом. Голос ещё не вернулся к нему.
– Вот и всё твоё умение, – ответил на немой вопрос отшельник. – Теперь ты понял, что главное – уметь защитить себя, без этого всё остальное тщетно.
– Понятно, – хриплым голосом выдавил из себя Томарсин, – я должен был отбить твой удар или отскочить в сторону. Ударь меня ещё раз, я сумею защититься.
Отшельник не дал просить себя дважды, а молча ткнул ещё раз правой рукой в живот Томарсина. Однако Томарсин успел ударом двумя руками сверху вниз остановить правую руку отшельника и тут же получил затрещину по голове левой рукой, повергшую его наземь. Удар был не очень сильный, и вызвал больше обиду, чем боль.
– Мы так не договаривались! – воскликнул Томарсин, вскочив на ноги. – Я ведь защищал только живот.
– Мы ни о чём не договаривались, тем более о защите живота. Ты разве забыл, что сам попросил меня ударить? – ответил отшельник. – А защищать живот руками нельзя, он сам должен себя защищать. Будешь защищать живот, потеряешь голову, что я и показал тебе. Тело имеет броню – мышцы, нужно только довести их до нужного состояния, чем мы с тобой теперь и займёмся.
– Понятно, – сказал Томарсин.
Хотя ничего понятно не было. Сильно болел живот после удара отшельника. Он плохо представлял, как живот будет сам себя защищать от ударов, потому что был уверен, что ещё один такой же удар он просто не переживёт.
Отшельник прекрасно видел состояние Томарсина, читал сомнение в глазах и чувствовал боль, но ничем не выдал себя.
«Когда-то надо взрослеть, сынок, – подумал он, – пришло время твоё». А вслух сказал:
– Терпение – в этом залог успеха. Терпение – постоянный спутник на твоём пути, много тебе его понадобится. Возьми мазь от ушибов, ты знаешь где, вотри в живот там, где болит. Да много не бери, не для тебя делалась, – уже ворчливо закончил отшельник.
Наступили для Томарсина «черные» дни. Бегать по деревьям, ходить колесом по поляне или на кулаках кверху ногами давно для него стало удовольствием, а не нагрузкой. Впрочем, как и многие другие упражнения, выполнить которые любой житель деревни и в мыслях не мог бы себе позволить. Скажи любому нормальному человеку, что можно отжиматься, стоя на кулаке одной руки ногами вверх, он никогда не поверит. А это не самое трудное, что ежедневно приходилось делать Томарсину, и что давно переросло для него из нагрузки в удовольствие.
Но теперь не только он отрабатывал удары на мешке с песком или на стволах вековых деревьев, но и его тело стало предметом получения их. Только теперь понял Томарсин, для чего отшельник старательно не один день вырезал своеобразную колотушку, или дубинку. Из сухого берёзового полена толщиной с руку и с его же руку длиной, дубинка имела удобную рукоятку с одной стороны, а с другой, на торце, отшельник искусно вырезал кулак. Это его своеобразное оружие сначала стало орудием пытки для Томарсина. Поставит его отшельник в боевую стойку и бьёт дубинкой наотмашь по корпусу и по ногам, приговаривая: «Держи удар, напрягай мышцы навстречу, не давай проникнуть внутрь, терпи, боль уйдёт, броня останется». Томарсин терпел. А что ему оставалось делать?
Справедливости ради надо сказать, что удары отшельника были не настолько сильны, чтобы привести к серьёзным травмам. А если и приводили к небольшим ушибам и синякам, то впоследствии он по больному месту старался не бить, пока не заживёт.
Ознакомительная версия.
