– Может, ты и прав, а может, и нет. Полностью император доверяет только своим советникам. Они в основном его друзья детства и просто очень умные люди. К тому же такой способ дает двойной контроль за всеми ведомствами, что обеспечивает дополнительную гарантию благонадежности.
– Что же вы на Кордос поперли тридцать лет назад? Или сорок? Не могли просчитать свой проигрыш?
Карина нахмурилась:
– Если бы не боги, мы бы победили. А вообще ты многого не знаешь. Пока королевство Кордос не разрослось до огромной империи, про искусников почти никто и не слышал. Было с десяток школ, разбросанных по материку. Посторонних туда не пускали, искусники жили затворниками внутри своих стен, что-то исследовали и никому не мешали. Их теперь называют прежними, чтобы не путать с кордосцами. Да и чародеев в современном понимании не было, только колдуны да ведьмы. Но потом искусники кордосской школы – отсюда, кстати, и название их империи – откопали какие-то старые артефакты, стали разбираться с ними и научились делать свои жезлы. В других искусных школах быстро смекнули, какие преимущества открываются перед обладателями жезлов. В общем, искусники потянулись со всего мира в Терсус – это теперь столица их империи. Кто-то шел сам, а тех, кто посильнее, сманивали сами кордосцы. В итоге все, кто присоединился, получили вожделенные посохи. Зато в других школах преподавателей почти не осталось, и Искусство там быстро захирело.
– Так что же вы не поделили? Вроде как вы с искусниками занимаете разные ниши! – удивился я.
– Не все так просто! Мы по природе индивидуалисты, больших школ у нас в те времена не было. Просто мастер заводил себе несколько учеников и обучал их. И вдруг оказалось, что учеников взять попросту негде: кордосские эмиссары забирали всех перспективных детей практически от материнской груди. И ты зря говоришь, что делить нечего: если раньше искусники были сами по себе и совсем не пересекались с колдунами, то, обретя посохи, они значительно расширили сферу влияния, утвердив за собой приоритет по традиционно колдовским направлениям. К тому же новым искусникам все давалось очень легко, им больше не нужно было прилежно учиться долгие годы. Отсюда презрительное отношение к ним и надменное – к нам. Вот из-за всего этого появилась взаимная неприязнь. Искусники набрали такую силу, что стали притеснять и обижать колдунов, выживая с насиженных мест.
– И что, враги навек? – По-моему, обычный прогресс, никуда не денешься, это нормально.
– Не все так просто. Даже не знаю, как это выразить словами. Они превратили таинство в ремесло, опорочив свое Искусство! Мы остались творцами, а они стали подмастерьями. Короче, это не объяснить, тут нужно чувствовать!
– Ладно тебе, – махнул я рукой. – Ты не отходи от темы. Рассказывай дальше.
– Сейчас, – задумчиво кивнула девушка. – Эх, выпить бы чего! – Она с тоской посмотрела на бокалы с водой, которой мы запивали еду.
– Извини, но воду в вино пока не умею превращать, – покаялся я. – Это мог делать только Христос, да и то врут поди…
– А кто это? – полюбопытствовала Карина.
– Потом как-нибудь расскажу. Типа сын Божий.
– А… – протянула девушка. – Боги – да, наверное, могут такое. Так вот, когда у искусников появились первые посохи, они вели себя как раньше. Но потом, видимо, решили, что им вполне по силам нечто большее, чем управление единственной искусной школой. А может, почувствовали нездоровый интерес к себе со стороны власть имущих. Как бы то ни было, искусники умудрились как-то договориться с кордосским правителем и встали за его спиной. Дорвавшись до управления, искусники буквально за несколько лет перекроили весь государственный аппарат. И понеслось. Соседние королевства присоединялись одно за другим, причем без войн, тихо-мирно, правители почему-то сами отдавали свои короны. Так выросла огромная империя, а бывший Кордос теперь – столичный округ в ее составе. Не сразу, конечно, это случилось, прошло несколько десятков лет, прежде чем все пришло к нынешнему виду. Всех колдунов потихоньку вытеснили со своих территорий. Где мирно, где не совсем мирно. – Девушка горько усмехнулась. – А потом искусникам, очевидно, надоело, и колдунов объявили преступниками. Кто не сбежал – тех на костер, просто и незатейливо.
– Да ну! – не поверил я. – Что так грубо-то?
Карина пожала плечами:
– Ну мы ведь тоже не хотели подчиняться новым правилам. Да и дома свои покидать всегда трудно, особенно родные земли. Ну и были между нами стычки. Сначала мелкие, потом крупные – колдуны тоже стали объединяться перед лицом общего врага. По сути, началась незримая гражданская война. Вот…
– А мирно – как?
– Это было вначале. Просто создавали невыносимые условия для жизни: колдуны получали поражение в правах, финансах и прочие прелести выдворения… Ну а потом, когда накал страстей превысил все нормы, на территории Кордоса началась война явная, в которой участвовали только искусники и чародеи. К чести кордосцев надо признать, что простое население они не трогали, даже заботились о нем. Но скорее всего это было что-то вроде игры на публику, чтобы уменьшить количество своих противников.
– Идеологическая борьба, – кивнул я.
– Ага. Ну а потом, уже спустя многие годы, колдуны стали больше общаться между собой, обмениваться опытом, открыли школы, нашли способы использовать ману, разработали методы борьбы с искусниками и по возможностям сравнялись с ними, а кое в чем и превзошли.
– Ладно, историю вашей империи я надеюсь более подробно узнать из книг, если у вас есть библиотеки.
– Есть, как не быть. Да и у нас дома неплохое собрание манускриптов и гримуаров.{4} Я дам тебе почитать хорошую литературу. В официальных документах не все можно найти.
– Как и везде, – улыбнулся я. – Ты-то каким образом оказалась в разведке?
Карина помолчала, затем слегка смущенно улыбнулась:
– Не знаю, поймешь ли ты меня… Я с детства училась не только быть аристократкой, как положено мне по статусу, но и чародейкой. Талант у меня был и есть, но не такой уж сильный, как мне хотелось бы… Но любому необученному чародею я сто очков вперед дам! В общем, как-то в детстве я услышала, как кто-то, сейчас уже и не помню кто, шептался за моей спиной, что, мол, вот девица – все у нее есть, с таким папой, будь она уродина или глупая курица, все равно удачно замуж выйдет и никогда не будет знать лишений и горя. Как-то так выразились. И меня это настолько задело! – Карина серьезно посмотрела на меня. – И сейчас задевает. Вот… И я решила, что должна сама добиться признания. Чтобы меня уважали без оглядки на моего отца. Сейчас-то я понимаю, что все мои потуги были бессмысленны, потому что в глазах окружающих отец всегда стоит незримой тенью за моей спиной. Все мои успехи будут списываться на его поддержку… Но я все равно надеюсь и верю, что у меня получится…
