Логические доводы разбились о броню жесточайшей депрессии. Отмахнувшись, бывший сотрудник Демиурга буркнул:
— Как ученый, я уже ни на что не гожусь. И не солдат я, но майор запаса. — Он показал документ. — От отсрочки отказываюсь добровольно, так что вы не можете мне отказать.
— Как знаете, майор. — Капитан шевельнул пальцами протеза. — Это ваше право.
На исходе того же дня молодой подполковник рассказывал майору Олимпиакосу, как его батальон потерял три четверти состава на Тиниане. Вся дивизия тоже понесла тяжелый урон, особенно ужасны были потери среди офицеров.
— Три дня назад я был самым младшим по возрасту командиром батальона, — говорил он. — Когда мы покончили с вторжением, я остался старшим офицером в бригаде.
— Теперь я буду самым старым командиром батальона вашей бригады, — равнодушно пошутил Георг.
— Как бы не во всей дивизии, — уточнил подполковник. — Меня командировали на Семпер, чтобы привезти немного опытных офицеров и унтер-офицеров. И еще нужно доставить оружие и снаряжение на дивизию. Солдат наберем на Тиниане и начнем жестоко тренировать. Командование считает, что главные сражения еще впереди.
До самого утра они при помощи трех капитанов и полусотни фельдфебелей грузили на транспортные платформы станковые лучеметы, винтовки, легкие бластеры, бронекостюмы, подбронные мундиры, разборные домики. Другая команда загоняла на транспорты бронекоптеры, легкие танки, артиллерийские установки и боеприпасы.
Под шумок Олимпиакос подобрал себе по размеру комбинезон, два комплекта обуви, экзоскелетон последней модели и винтовку «Трезубец». На складе было много бронекомплектов разных типов, и майор разыскал устаревшую, но хорошо знакомую броню «Кирасир-2». Пусть немного тяжеловата броня, пусть не так наворочена, как более поздние модели «Гренадер» или «Охотник», но зато привычная и надежная.
Георг облачился и поиграл с антигравитатором. Броня резко подняла его на три метра и так же резко вернула на пол опустевшего склада. «Придется настроить, чтобы помягче работал», — подумал майор.
Резиденцию политической полиции предусмотрительно построили вдали от гигаполиса. На громадной голограмме были видны разрушения — артиллерия, танки и роботы снесли целые кварталы. Кое-где продолжались пожары.
Вице-президент проговорил равнодушно:
— Потери в людях оказались не слишком велики, многие горожане предусмотрительно сбежали. Но материальный ущерб огромен. Дома, коммуникации, транспортные узлы. Восстановление затянется на много лет и потребует триллионных инвестиций.
Ребекка Флитвуд мысленно прокомментировала: «Немалая часть инвестиций достанется твоему холдингу». Вслух она произнесла совсем иное:
— Господа, мы были на грани катастрофы. Генерал оказался настоящим военным гением, он едва не поломал все наши планы.
Сидевший на диване представитель «Галабанка», поморщившись, укоризненно заметил:
— Наша дорогая хозяйка нагнетает страсти. Мы вложили огромные деньги в операцию. Завербовали наемников на самых диких мирах вроде Цирцеи, вооружили до зубов, дали роботов, артиллерию, даже танки. Победа была гарантирована.
— Боюсь, наш уважаемый спонсор преувеличивает наше преимущество. — Полицейская начальница устрашающе улыбнулась. — Хохту требовалось продержаться еще несколько часов, и тогда почти четверть земного гарнизона прекратила бы выжидание и перешла на его сторону. Хваленые наемники были в панике, в любую минуту могло начаться массовое дезертирство. А еще через день или два в небе появились бы корабли Дунаева и других адмиралов, которых наш придурковатый президент объявил изменниками. К счастью для всех нас, я уговорила Хохта убраться с планеты.
Вице-президент возразил:
— Вы не правы, десант адмиралов исключен. Президент послал против адмиралов солидный флот. Однако госпожа Флитвуд совершенно права в другом — от кретина следует избавиться. Желательно даже до выборов.
— Я занимаюсь этим, — заверила собеседников Ребекка Флитвуд. — Президент и его клика нужны нам, ведь армия подчиняется им, а не нам.
— Не так уж подчиняется, — ехидно добавил секретарь посольства государства Курлагдо. — Ваши вооруженные силы расколоты. Простите, драгоценные союзники, но адмиралы могут одержать победу.
— С ними нетрудно будет расправиться, пусть только вернутся на Землю, — грозно сказал вице-президент. — Я прикажу арестовать их. Адмиралы несут ответственность за развязывание гражданской войны наравне с покойным президентом. В то время как десятки планет лежат в развалинах, когда вся раса должна сплотиться для восстановления миров, разрушенных подлыми настианскими агрессорами… Кстати, госпожа Флитвуд, как вы намерены убрать бывшего главу государства?
Директор федерального департамента тайной политической полиции сильно удивила собеседников, поведав о смертном приговоре, который вынесен трибуналом на Семпере.
— Полагаю, вскоре банда семперских или центаврианских террористов организует покушение на президента. — Она засмеялась. — Или президент падет жертвой разборок между варварскими кланами Тюрбана.
— Президент и премьер-министр, — уточнил вице-президент. — Военного министра, главного советника и министра иностранных дел следует судить и повесить.
— Помню, — сказала Флитвуд. — Так и будет.
Удовлетворенные такими заверениями, заговорщики прекратили обсуждение второстепенного вопроса. Перспективы борьбы с мятежными военачальниками тоже не слишком их озаботили. Будучи профанами в военной области, профессиональные чиновники были уверены, что подобные проблемы легко решаются правильно составленными директивами.
Больше всего беспокоило собравшихся, как будут распределяться финансовые потоки, когда начнется восстановление. Банкир, представлявший Межзвездный финансовый альянс, рассчитывал на преференции для своих нанимателей. Такие же претензии предъявил и рекрош: государство, частные фирмы и организованная преступность Курлагдо были готовы вложить десятки триллионов и не собирались упустить колоссальную прибыль.
Споры продолжались долго, причем окончательное решение так и не было достигнуто.
Политика кончилась, едва появился реальный противник. Адмиралы умеют многое, но лучше всего получается у них воевать против кораблей. Со стороны Северной Зоны шел большой флот, и задача становилась предельно знакомой: либо привлечь адмирала Чахрибека на свою сторону, либо — если уговоры не помогут — уничтожить.
