***
Пока мы шли, на нас то и дело смотрели прохожие. Добрая их половина почтительно кланялась моему Мастеру, некоторые даже здоровались. Но никто не оставался равнодушным. Просто ни один из прохожих не прошел мимо. Здесь, в этом районе, моего Мастера знали практически все.
Несложно догадаться, что еще они знали о его отказе браться учить других.
- Вы же говорили, что больше не берете учеников, - заявил здоровяк у входа на Малую Арену. Это место было неким подобием Колизея, но гораздо меньшего размера и не вмещало столько народу, естественно.
- Верно, - отвечает Мастер. – Не беру.
- А он? – спрашивает здоровяк, тыкая мне в лицо своим толстым пальцем, напоминающим сардельку.
Мастер демонстративно затянулся из своей трубки и выдохнул весь дым в лицо здоровяку. Тот не повел и бровью.
- Из каждого правила есть исключения, которые подчеркивают важность правила, - я снова не понял, о чем говорит Мастер. Просто тупая бессмыслица. Но здоровяк отошел в сторону, будто понимая глубокий смысл услышанной фразы и соглашаясь с ней.
Когда мы вышли на Арену, там как раз проходил бой между двумя гладиаторами, но он тут же прекратился. Все уставились на нас.
Публика медленно принялась вставать, удивленно вытаращив глаза.
- Чего это они? – спрашиваю я шепотом Алиме.
- Мастер не покидал свой дом уже больше пяти лет, - шепчет она в ответ, и у меня отвисает челюсть. – Цени это.
И теперь куча народа, уставившаяся на нас, приобрела совершенно иной смысл. Теперь я понимаю, отчего все вокруг так удивлены.
- Я договаривался о бое, - спокойно говорит Мастер, вытряхивая из своей трубки содержимое прямо на землю. – Вы приготовили его?
Оба гладиатора тут же свалили. Здоровяк побежал куда-то к другому выходу. Туда же направились еще трое здоровяков. Затем еще двое.
- Будет весело, - говорит Мастер, забивая трубку по новой. – Давненько я не смотрел на подобное.
- Будь осторожен, - я чувствую прикосновение массивной ладони Алиме. – Я на тебя поставила – не подведи меня!
- А я поставил против тебя, - поджигая трубку говорит Мастер, - так что дучше меня не подведи.
И на Арену выводят его – огромного, в метра три с половиной ростом, начинающегося как лев, но с головой белого орла, огромным клювом и громадными крыльями… грифона.
Я чуть было не опорожнил свой мочевой пузырь, глядя на то, как шестеро здоровяков пытаются удержать его цепями. Мастер толкает меня вперед, но я пячусь назад.
- Яйца вырву, - спокойно говорит он, и я понимаю, что угроза не пустая.
- Я не смогу с ним драться! Вы прикалываетесь?!
- Сможешь, - спокойно говорит Мастер и блаженно затягивается. – С Арены уйдет лишь один из вас. Я купил этого грифона, и либо буду тренировать дальше тебя, либо займусь грифоновыми боями. В зависимости от того, кто останется дышать после боя.
Он сверкнул своим единственным глазом, и Алиме передала ему меч. Красивый и блестящий. В золотых ножнах, с драгоценным камнем в эфесе.
- Если убьешь грифона, оставишь его себе, - произносит Мастер и протягивает мне клинок. – Бейся им или продай. Мне все равно. Но… если помрешь… я заберу меч назад, не обессудь.
Я сглатываю, извлекая меч из ножен.
Он просто потрясающ. На его лезвии – изумительной работы гравировка в виде дракона. И рукоять тоже выполнена в том же стиле. Его гарда – словно раскинутые перепончатые крылья.
- У меня есть шанс? – спрашиваю я, глядя на Мастера.
Тот пожимает плечами.
- Есть, Маркус, - обещает Алиме, и Мастер смотрит на нее с неким скепсисом.
- Кажется, нет, - предполагаю я, и Мастер улыбается. Как-то издевательски.
- Шанс – это лишь слово, - говорит он, - порожденное неуверенностью слабых и верой в себя тех, кто чего-то да стоит. Но вот ты… чего-нибудь стоишь?
И я поворачиваюсь.
Извлекаю меч из ножен, возвращаю их Алиме. Делаю глубокий вдох и шагаю к монстру, все еще скованному цепями.
- Он точно труп, - слышу голос Мастера. – Зря ты на него поставила.
- Нет, - твердо говорю я, стиснув зубы, - не зря.
И делаю шаг вперед.
***
Когда здоровяки отпускают цепи, моя вера в себя куда-то мигом улетучивается, и я хватаюсь за меч обеими руками.
Здоровяки сломя голову бегут к трибунам, а грифон издает громкий рев. Смотрит на меня, встает на все четыре львиные лапы и отбрасывает песок назад задними, словно готовясь взять разгон.
- Мамочки, - пищу я, ощущая, как трясутся ноги.
- Ты что, лоботряс, думал, что они его весь бой держать будут?!
И тут грифон взмывает в воздух. Сначала вверх, а теперь несется на меня.
Черт…
Как он вообще понимает, что именно я его цель?!
- Он что, надеется, что грифон упадет и разобьется? – снова слышу голос Мастера.
- Не мешайте мне сосре…
Я едва успеваю отскочить в сторону, когда грифон пикирует на меня, пытаясь цапнуть клювом. А когда я встаю, птичка уже вовсю мчится уже по земле. Я вижу, как он отрывается и прыгает. Ухожу в сторону и бью мечом. Слышу, как что-то хрустит…
…и раздается громкий рев. Поднимаюсь с земли, оборачиваюсь. Задняя лапа чудовища в крови.
- Я ранил его, - шепчу я.
- А если можно ранить, то можно и убить, - снова голос Мастера.
Крепко сжимая меч, я несусь на грифона, издавая громкий крик.
Птичка обращает на меня внимание и оценивающе смотрит.
Я понимаю, что удар не пройдет, но решаю все же завершить начатое.
Вот только совершенно не ожидаю резкого прыжка, с которым грифон набрасывается на меня. Пытаюсь уйти в сторону, но его лапа вспахивает мое плечо, и я слышу, как с чавкающим звуком и жутким хрустом рвутся связки.
Лежа на земле, вижу, как выглядывает головка плечевого сустава, и меня начинает тошнить. Правая рука не двигается и адски болит. Меч – где-то под ногами грифона, который словно готовится к очередному прыжку.
Тяжело дыша, я сжимаю свои яйца в кулак (в переносном смысле), и встаю.
Правая рука висит, как плеть.
Боль такая, что хочется заплакать, но я смотрю зверю в глаза, стараясь не моргать.
- Я здесь не сдохну, - твердо говорю я, стискивая зубы. – Я не могу сдохнуть, не увидев сиськи Эбигейл Уэбстер. Не могу сдохнуть!
И грифон прыгает.
А я ныряю под него, чтобы схватить меч.
Когда падаю, рука разрывается ужасными вспышками боли, словно в нее стреляют из автомата, в глазах темнеет. Я хватаю меч и разворачиваюсь. Грифон уже мчится на меня, паря над землей. Я выставляю меч вперед, словно некий рог, готовясь встретить врага в лобовом столкновении, упираюсь в землю ногами… и ощущаю удар.
***
В ушах громкий звон.
Дышать не получается. Грудь будто сдавило.
Я чувствую, как по мне разливается что-то горячее, вижу прямо рядом со своей головой клюв и огромный глаз.
Он будто обращен ко мне.
Опускаю взгляд ниже… нижняя челюсть грифона (если это называется челюстью) пронзила мою грудь насквозь, и из места преткновения пульсирующими струями, в такт к ударам сердца, сочится кровь.
Тела я не чувствую, но вижу кое-что еще – я вижу меч. Вернее, его кончик. И выглядывает он из спины моего врага.
«Насквозь пробил?» - спрашиваю я мысленно сам себя и улыбаюсь.
- Вот же черт, - слышу голос Мастера. – Но… технически, он сдохнуть должен, так что меч я могу забрать…
И сознание меня покидает.
***
Меня будят аплодисменты.
Вернее, просто хлопки в ладоши.
Открываю глаза и вижу Эла. Он сидит на моей кровати. Именно кровати! Не на стоге сена! На кровати! С матрацем! Пусть и во все том же сарае…
- Кажется, у нашей девочки отрасли яйца, - говорит Эл и скручивает самокрутку.
- Я и правда дрался с грифоном?
Эл пожал плечами.
