проговорил Люпен и вышел из гостиной.
Я посеменил за ним, попутно громко позвав некроманта. Тот спустился на первый этаж и вместе с нами отправился в лабораторию. А там мы до самого утра расчищали завалы и чинили дверь. Принесли из гостевой комнаты диван. А затем я помылся и устало завалился на него спать, услышав щелчок замка. Барон, как и обещал, запер меня во избежание… во избежание.
Во сне меня мучали кошмары. Повсюду мелькали оскаленные пасти одержимых, безумным смехом хохотал паукообразный ректор, летали бесы-нетопыри.
Проснулся же я со стойким чувством голода и в отвратительном физическом состоянии. Болела голова, во рту словно кошки нагадили, нос оказался забит соплями, а горло горело огнём.
— Простыл, — гнусаво сказал я в темноту и встал с дивана.
Ноги подогнулись от слабости, но я не упал. А кое-как побрёл к двери, чувствуя себя нашим старым дворецким. Бедолага. Как же ему тяжело приходится. Ну, ничего. Я как-то раз победил грибковую инфекцию. Вот и простуду побежу… одолею. Сейчас чаю только изволю испить. С лимоном и мёдом.
Пока же мне удалось добраться до двери. Тут я включил свет и постучал в неё. Но никто мне не ответил. Пришлось орать. И только тогда на мои вопли пришёл Марк.
Он предусмотрительно поинтересовался из-за двери:
— Ты чего так орешь-то? Бесы одолели?
— Жажда, голод и простуда, — пожаловался я и громко чихнул. — Так что давай захлопывай варежку и поскорее выпускай меня отсюда.
— Меня не для того учили говорить, чтобы я захлопывал варежку, — пробурчал некромант, который, видимо, ещё немного злился на меня.
Дверь всё же он открыл довольно шустро.
Я выбрался из лаборатории и посмотрел на парня слезящимися глазами.
— Господи! — перекрестился отшатнувшийся некромант, впившись ошарашенным взглядом в моё помятое лицо. — Краше в гроб кладут, уж я-то знаю. Близко ко мне не подходи. И лучше даже не дыши в мою сторону.
— Ты словно специально провоцируешь меня, — саркастично усмехнулся я и пошёл к лестнице. — Жаль, что Эда нет дома. Вот его бы я с радостью заразил. Хотя — нет, не жаль. А то он вечно, как дерьмо на глазу.
— Бель… — заикнулся Марк.
—… Я не оговорился.
Некромант с клацаньем зубов закрыл рот и пошёл за мной на приличном отдалении.
Мы вышли из подвала и направились на кухню. Там сварганили себе завтрак, точнее, обед, поскольку за окном уже вовсю светило холодное осеннее солнце.
Я, несмотря на жуткое состояние, умудрился слопать половину копчёного окорока и выпил несколько бокалов крепчайшего чая. Даже опытный Марк съел меньше, из-за чего я заслужил его удивлённый взгляд.
А когда мы уже собирались покинуть кухню, в неё вошёл дворецкий.
Он выразительно посмотрел на меня и сообщил:
— Вероника наконец-то пришла в себя.
— Надо бы пойти извиниться, — пробормотал я и посеменил на второй этаж.
— Ты только близко к ней не подходи! — обеспокоенно крикнул мне в спину некромант. — Заразишь!
— Не буду, — вздохнул я и стал покорять лестницу.
Ноги подрагивали, сердце колотилось, но я одолел все ступеньки, пересёк коридор и постучал в дверь.
— Открыто, — донёсся до меня слабый голос девушки.
Я вошёл в комнату и с грустью увидел бледную Веронику, по горло скрытую простыней. Под её глазами с полопавшимися капиллярами залегли густые тени, а волосы разметались по подушке точно щупальцы осьминога.
— Ты — свинья! — сразу же гневно выдала она, приподняв голову. — Хочешь знать почему?
— Нет, я доверяю твоему мнению, — покорно произнёс я и уселся на пуфик, стоящий возле занавешенного окна.
— А я тебе всё равно расскажу. Как ты мог? Как ты мог воздействовать на меня своей дьявольской магией?! Я же теперь на несколько дней прикована к постели! Что мне делать всё это время? Разговаривать с Фаустом? Так он мне уже надоел за те пять минут, в течение которых рассказывал, что произошло ночью.
И тут уже успел побывать этот гадёныш. Нет, надо что-то с ним делать.
Девушка же продолжила изрыгать обвинения. Однако вскоре слабость одолела её. Она вернула голову на подушку и уставилась в потолок. Её грудь тяжело вздымалась, а на лице появились капельки пота.
— Вероника, извини, что так вышло. Но я не видел другого шанса избавиться от ректора, — заискивающе произнёс я и закашлялся. — Видишь, мне тоже досталось. Хворь лютая одолела меня. Сейчас… кха… лёгкие выкашляю.
— Так тебе и надо, — мстительно фыркнула девушка.
— Ага, — покаянно сказал я и услышал шаги на лестнице.
Спустя несколько секунду в дверь деликатно постучали.
— Войдите! — повысила голос Вероника.
В комнату вошёл хмурящийся Люпен. Он скользнул по мне внимательным взглядом, посмотрел на девушку и сказал:
— Добрый день, как ты себя чувствуешь?
— Плохо, а всё из-за него, — бросила девушка, выпростала из-под простыни руку и указала на меня тонким пальчиком с аккуратным ноготком.
— Я уже провёл с Виктором воспитательную беседу. Впредь он лучше погибнет, чем использует тебя, — с лёгкой усмешкой проговорил аристократ, подошёл к окну и настежь раздвинул тяжёлые бархатные шторы.
Тотчас комнату залил серый солнечный свет. И девушка от неожиданности зашипела, точно вампирша, оказавшаяся без укрытия в жаркий полдень.
— Предупреждать же надо, — недовольно пробурчала она, щуря глаза.
Учитель проигнорировал её слова. Он развернулся на фоне окна и произнёс:
— Итак, у меня для вас есть две новости. Одна — хорошая, а другая — плохая, но, по большей части, для меня. С какой начать?
— С хорошей, — сказала девушка.
— С плохой, — проронил я на долю мгновения позже Вероники, но потом быстро переобулся: — Конечно, с хорошей.
— Я вас услышал, — кивнул химеролог и сцепил ладони в замок. — Значится, хорошая новость заключается в том, что мне телефонировал маркиз Меццо. Он поведал, что его дочь вроде как не собирается возвращаться в академию. Однако и в отчий дом она не спешит, но это уже не наша забота. Так что я поздравляю тебя, Виктор. Ты справился с поставленной перед тобой задачей.
— Наконец-то мы избавились от этой высокородной занозы в заднице, — ликующе протараторила Вероника, улыбаясь до ушей. — Будем отмечать?
— Действительно хорошая новость, — со смешанными чувствами сказал я, видя перед своим внутренним взглядом строгий образ златокудрой красавицы. Увижу ли я её ещё когда-нибудь?
Барон бросил на меня проницательный взгляд, понимающе усмехнулся и с мрачными нотками в голосе проговорил:
— Вторая же новость касается Руки. Господин Каралис и Эдуард обнаружили в Вене труп нашей уже бывшей кухарки. Артефакта при нём не было. Однако наш добрый менталист сумел выяснить, что Рука была передана
