явились за ней, и она приготовилась дать отпор. Настя уже была готова использовать плетение «Пробой», и останавливало её только то, что кабинет был слишком велик. До нападавшего было больше семи шагов, что уже за пределами дальности использования ею плетения. Она ведь только, только встала на путь постижения Силы.
Выстрелив трижды кряду в капитана, и наконец сразив его, нападавший застрелил и помощника. Всё это произошло настолько стремительно, что она едва успела осознать произошедшее и собраться с духом. Когда же была готова ступить навстречу убийце и использовать атакующее плетение…
— Фёдор Максимович? — не веря своим глазам, поинтересовалась она.
— А вы кого ожидали увидеть, Анастасия Ильинична? — по обыкновению пожал тот плечами…
* * *
Я выглянул из кабинета. В коридоре по-прежнему никого. Из приоткрытой двери в противоположном конце, всё так же доносились приглушенные голоса, сменившиеся смехом. Я глянул на Настю и кивнул, чтобы она шла за мной, после чего направился к лестнице. Девушка следом, придерживаясь оговорённой мною дистанции.
Удача дама капризная. И именно в этот момент она решила, что достаточно долго потворствовала мне, а теперь пришла пора проверить меня на прочность. Будете смеяться, но я именно так и подумал, слово в слово. И когда только успел.
— Эт-то ещё кто такой? — удивлённо произнёс капитан.
Он вывалился как раз из той самой приоткрытой двери, всё ещё усмехаясь, но тут же растерял всё веселье, стоило только приметить задержанную с саквояжем и в сопровождении неизвестного офицера. Я могу только предполагать, что за мысли роились в его голове, но заниматься столь бесполезным делом не собирался, и просто нажал на спусковой крючок, стреляя от бедра. Промахнуться с расстояния меньше пяти метров я попросту не мог.
Хлоп-п!
Вырвавшиеся сквозь мелкие отверстия глушителя газы сдули газету, и руку с бульдогом окутало облако порохового дыма.
— Тревога! — взревел капитан, выхватывая из кобуры револьвер.
Что характерно, прятаться он не спешил. Особенность этого мира. Амулет это даже не бронежилет, а куда эффективней. Вместо удара свинца, распределяемого бронепластиной по большой площади и ощутимого толчка, всего лишь лёгкий тычок. А потому, никаких негативных ощущений, и чувство полной защищённости. Бульдогу же потребуется минимум три попадания, чтобы пробить «Панцирь» даже в один карат, каковыми тут попросту не пользовались.
Но это с обычными пулями. Полицейский успел только приподнять клапан кобуры, когда револьвер в моей руке хлопнул второй раз. «Пробой» наконец справился с щитом, ноги капитана подогнулись, и он осел на пол, словно из него выдернули стержень.
Одновременно с этим я потянул из кобуры «Коловрата». О скрытности говорить уже не приходилось, а потому лучше быть во всеоружии. В нем так же «Пробои», которые хотелось бы поберечь, но делать нечего, хауду доставать слишком долго, да и с количеством зарядов у него всё не слава богу.
В дверь выскочил ещё один офицер, погоны я не рассмотрел, попросту некогда. Так как он был уже с оружием в руках, и сориентировался едва выбежав из двери. Грохнул выстрел. Я ощутил тычок, и выстрелил в ответ. Странное дело, но ему хватило одного единственного попадания.
Снизу послышался топот ног, и на лестнице появился дежурный унтер. Недолго думая, я выстрелил в него из «Коловрата», контролируя коридор с помощью бульдога. Этот завалился на перила, скорее всего на нем был стандартный амулет.
Распахнулась очередная дверь, и в коридор выбежал ещё один офицер, на этот раз, как и я, хаднаги, я выстрелил, но промахнулся. Пуля попала в дверную коробку, и выбив мелкую щепу ударила в откос, прикрытый деревянной декоративной панелью..
Офицер пальнул в ответ, и его пуля увязла в моём «Панцире». Вторым выстрелом я не промазал, но проломиться сквозь его защиту не получилось. В очередной раз мы выстрелили вместе. И вновь обменялись попаданиями. Только он не сумел причинить мне вреда, а вот я вогнал пулю точно ему в грудь. И судя по тому как он свалился замертво, в «Пробое» всё ещё оставалась Сила, высвободившаяся при преодолении защиты противника.
Последний патрон в барабане я вогнал во вбежавшего с крыльца караульного. На нем так же оказался стандартный амулет, а потому одного попадания хватило за глаза.
Спускаясь по лестнице рванул полу мундира, вырывая пуговицы с мясом. Сунул разряженный бульдог с глушителем за пояс, и перебросив «Коловрат» в правую руку, левой выдернул хауду.
Едва успел перевооружиться, как в коридор выскочило сразу трое, двое справа, и один слева от лестничного марша. И тут же зазвучали выстрелы. Причём в руках у одного из них оказался дробовик и он пальнул дуплетом. Я ощутил как по телу щедро сыпанули горохом прилетевшей кучей картечи, и тычок, от револьверной пули.
Обоих заволокло молочно-белой непроницаемой стеной дыма, а потому вторая револьверная пуля, пущенная уже вслепую, прошла мимо, вжикнув рядом с лицом и с глухим стуком войдя в деревянную панель облицовки стены.
Офицер слева так же успел выстрелить дважды. Ввиду специфики этого мира, револьверы с самовзводом тут получили куда большее распространение, чем в других. Ну и конечно же местные отдавали должное энергии выстрела. А ещё, не устану повторять, многие аборигены не палили бездумно лишь бы выстрелить, и самому не оказаться в роли мишени. Зная о собственной защищённости, действовали они куда хладнокровней, и стреляли точнее.
Я почувствовал очередной тычок, а в следующее мгновение моя грудь взорвалась адской болью, дыхание перехватило, из глаз брызнули слёзы, а взор заволокло красной поволокой. А ещё, я ощутил холод, который явственно исходил от разрядившегося амулета. Сам не понимаю, как сумел выстрелить от бедра из хауды при этом не промазав, пусть нас и отделяло не больше семи шагов. А главное, как не вывернуло из руки обрез дробовика.
Противник сложился пополам, поймав стреловидную пулю в живот. Не в силах устоять, я отступил на шаг и упёрся поясом в перила. Боль мне удалось купировать до вполне терпимой. Правда, при этом я серьёзно потерял в подвижности. Плюсом к этому не прошедшее бесследно попадание в грудь. Несмотря на приглушенные болевые ощущения, со спазмами и общим состоянием раненого тела я ничего поделать не мог.
Но несмотря на это, поднести «Лекаря» к подбородку, для меня всё же не составило труда. По телу пробежала волна наслаждения, после чего боль моментально исчезла, словно и не было. У меня на мгновение даже голова пошла кругом.
На всё про все потребовалось меньше пары секунд. Из белой стены порохового дыма выскочил один из
