в наше время человека к кому тянется душа – редкий дар, так что я отлично тебя понимаю.
– Знаешь, – хмыкнул Франциско. – Чем больше времени я с тобой провожу, тем сильнее ты меня удивляешь. Знаешь, как бы на нашу с ней связь отреагировали другие?
– Точно так, как и на надетые, на меня штаны.
– Это точно. Похожи мы с тобой те ещё уродцы, Мария. И как только нас с тобой земля терпит?
– Если терпит, значит не такие уж и уродцы, – улыбнулась в ответ, смотря на него по-настоящему тёплым взглядом. – Знаешь, когда ты сказал что собираешься уничтожить столько демонов, сколько успеешь, я не думала, что ты попал в орден насильно. То как ты об этом говорил, звучало так…
– Словно за этим стоит что-то личное, – прочёл Франциско её мысли. – Так и есть, Мария. Личное. Очень личное, – появилось на его лице напряжение. – Через три месяца Хавьер получил письмо от моей тётки. Тогда-то всё и началось. Он не хотел брать меня с собой. Не хотел позволить увидеть то о чём ему написали. Но я не стал его слушать. Плевать какой ценой, я просто должен был увидеть Доминику. Сам. Своими собственными глазами. Сейчас я понимаю, что просто не хотел верить тому, о чём написала тётка. Думал, что она ошибается. И после того что успел увидеть легко смогу отличить настоящую одержимость от болезни, – снова напрягся Франциско, дойдя до самой болезненной части своего рассказа. – Когда же мы прибыли на место, увиденное мной создание, даже отдалённо не напоминало человека. Лицо Доминики оказалось настолько изуродовано и обезображено ужасными гримасами, что если бы я не знал, что это моя сестра, то уже ни за что бы в это не поверил, – снова пригубил вино, словно собираясь похоронить себя на дне кружки. – Около десяти дней Хавьер потратил на изгнание. Десять дней без нормального сна и отдыха. Десять дней, за которые сидящие в Доминике демоны превратили её в заживо гниющий труп. Хавьер сумел изгнать из неё троих, но этого всё равно оказалось недостаточно. Её тело не выдержало такого испытания.
– Мне очень жаль, Франциско, – искренне посочувствовала Мария, по собственному опыту зная, во что превращаются одержимые. И как больно видеть в лишенном человечности, изуродованном куске мяса того, кого ты когда-то любил. – Обычно, если в человека вселяется больше одного демона, его смерть становится вопросом времени. Сердце не выдерживает такой нагрузки. Удивительно как Хавьеру вообще удалось изгнать трёх.
– Так и есть. Даже сейчас, спустя столько времени мне страшно представить, что с ней вытворял Креспо, раз она впустила в своё тело столько чудовищ.
– Что ты с ним сделал?
– Я? – хмыкнул рыцарь, поднимая на неё уставший взгляд. – Вместо меня всё сделала Доминика. Несколько дней она живьем обгладывала, его. Ломала кости, сдирала кожу, отрывала кусочек за кусочком, пока от него не осталось обезображенного скелета… – было видно, что он собирался сказать что-то ещё, но не смог. Если бы не вино, Франциско навряд ли бы зашел так далеко. Прочувствовав на себе каждый оттенок его боли, Мария. В этот момент всё стало на свои места. И то, почему она его не боится, и то, почему Франциско рассказал ей свою историю. – Нас направили в Шартр, потому что по слухам, обитающая там ведьма ведёт себя как одержимая. А значит, у нас всё ещё есть шанс её спасти.
– За каждым, кто сумел заглянуть за кулисы этого мира, стоит трагедия. Боль, печаль, отчаяние. Они лишают нас всего: любви, надежды, будущего. Толкают к самому краю. Но знаешь что самое интересное, Франциско? Если именно в этот момент у тебя получится найти в себе силы сделать шаг назад, то уже никто и никогда не сможет тебя сломать.
Смотря в его голубые глаза, девушка видела себя. Такую же отчаянную и безрассудную, пожелавшую отдать жизнь в обмен на чужую смерть. Она смотрелась в него, словно в зеркало, чувствуя ту же звенящую пустоту, что вот уже два бесконечно долгих года разъедала её до самых косточек…
– БА-АМ-М…!
Неожиданный удар, массивного колокола встревожили Марию, покрывая её кожу мурашками. Словно вырывая из реальности, тяжелый звон, всё больше и больше приближал её сознание к высокой башне.
– БА-АМ-М…! БА-АМ-М…! БА-АМ-М…! БА-АМ-М…!
Пульсируя в её теле, смешиваясь с болезненно замедлившимся сердцебиением, он влёк Марию какой-то странной, непреодолимой силой, заставляя полностью на себе сосредоточиться…
– То, что я делаю ни ради искупления, церкви или Бога. Плевать мне на него, – снова заговорил Франциско, спасительным рывком возвращая мысли Марии обратно в комнату. – Плевать на всё, что с ним связано. Единственное что для меня имеет значение – это возможность убивать нежить. И я благодарен за неё только одному человеку – Хавьеру.
– Вы с ним подходите друг другу. Между вами сразу чувствуется какая-то особенная связь.
– Такая же, как и у вас с Михаэлем? – вздёрнул рыцарь бровь, приятно улыбаясь.
– Нет. Мы с ним не такие, как вы с Хавьером. Его рядом со мной держит долг, а меня необходимость выжить.
– Ну вот, опять ты говоришь про долг.
– Потому что всё именно так.
– Зря. Глядя на вас, я бы никогда ничего подобного не сказал. Увидев, насколько слаженно вы действовали в лесу, я был впечатлён. Какой бы опасной ни была ситуация, а ты всё равно не побоялась кинуться на вервольфа, потому что доверила свою сохранность Михаэлю. Хотя я до сих пор не понимаю, как он всё это успевал? Разбираться с волками и тут же присматривать за тобой… Талантливый воин, и не поспоришь, – пожал плечами, подтягивая к себе, практически пустую кружку. – Не думаю что ошибусь, если скажу, что не только ты, но и Михаэль без труда поставит на кон свою жизнь, если её безопасность будет зависеть от тебя.
Настороженно смотря на Франциско, Мария никак не могла понять, неужели Михаэль на самом деле настолько ей доверяет?
Пусть они и сражались вместе. Пусть бывало сложно, но разве она когда-нибудь его прикрывала? Разве когда-нибудь отчего-то спасала? Воспоминания возвращали её в предыдущие битвы, но почему-то ничего конкретного на ум не приходило.
Кровь.
Удары.
Блеск стали.
Боль.
Крики.
Рукоять Ригарда…
– Что-то совсем мы с тобой заболтались, – хлопнул себя по ногам, поднимаясь из-за стола. – Думаю, что завтра Хавьер нас поднимет ни свет ни заря. Так что пойду-ка я спать.
– Я тоже, – устало массируя переносицу, не имея ни малейшего желания играть в игры этого высокомерного демона. – Я тоже…
Откинувшись на пологую
