настороже. Первое время даже спать нормально не мог. А как увидел, что Гордей прячет под подушкой нож, то с трудом заставил себя сомкнуть глаза. Убьёт ещё во сне придурочный.
Однако со временем он привык к странностям своего спутника. Тот его не бил, не заставлял упахиваться. Рисковать — да, но при этом он сам шёл вперёд как умалишённый, будто не боялся смерти. Откуда такая уверенность в своих силах?
Ещё больше у Ларла возникали вопросы по поводу умений нового друга. Он, конечно, слышал, что дворяне натаскивают своих детей в фехтовании и использовании магии, но нечасто ему приходилось видеть такой уровень владения мечом.
А внешность говорила, что парнишка ничего тяжелее пера не поднимал!
Когда они пошли без порошка и татуировок на когтегрыза, Ларл думал обосрётся от страха. Это надо быть таким отбитым! Просто с одним корявым мечом выйти против монстра, с которым обычно сражается целая группа.
Ларл тогда думал, что всё. Они погибли. То, что он убежал, ничего не меняло. Когтегрыз мог в секунду его догнать, а без оружия считай каюк.
Однако Громов до последнего оставался спокоен, и стоило Ларлу моргнуть, как мчавшийся вперёд Выродок, от которого кровь в жилах стынет, потерял ногу.
Это было нечто. Уже после дела пошли в гору. А когда его друг узнал о порошке и тату…
Странно, в общем. Ларл обещал, что не будет задавать лишних вопросов, но для себя не мог понять, что же произошло с наследником Громовых. Потеря памяти? Или это просто такая игра у дворян?
Нет, это не игра. Не стал бы он вписываться за беспризорника и убивать тех троих. Аристо дорожат своей репутацией.
Разрешается всё, что не видно обществу, но стоит обнажиться проступку, как император тут же принимал меры.
Выходит, Гордей, действительно, потерял память.
«Моё дело простое — выжить».
Но все эти сумасбродные поступки: отказ от денег, ультиматум отцу, желание убивать более сильных Выродков — кричали Ларлу, что его задница в опасности. Но вместе с тем ему было любопытно, до какой точки способен дойти Громов?
Выходной Ларл провёл продуктивно. Сначала продал обратно ненавистный шлем за две трети цены. Затем на вырученные деньги запасся дешёвыми тату на прочную кожу. Беспризорники чаще всего брали именно этот вид чертежей. Они позволяли выжить как на улице, так и в походах за добычей.
Использовалась обычная тактика с наживкой. Кидали жребий. Кто проиграл, тот и оттягивал на себя внимание. Пока выродок пытался сожрать несчастного, остальные забивали жертву со всех сторон.
После рынка Ларл навестил парочку друзей, но появляться в старом районе не стал — боялся. Купив уличной еды, с закатом солнца он пошёл обратно в таверну.
Гордея всё не было и начали закрадываться мысли, что дворянчик просто его кинул. А что? Потратил все деньги и смылся. Небось ещё и посмеялся над доверчивостью такого простака.
От этой мысли у Ларла гневно сжались кулаки, и он вспомнил каждое обидное подтрунивание, что позволял себе Громов. Разгорячённое воображение подкидывало картины, где Гордей сидит в кругу знатных друзей и рассказывает о приключениях с одним отщепенцем.
Ларл встал с кровати и прошёлся по комнате широким шагом. Не всем в жизни везёт. Вот и он потерял в раннем возрасте родителей, а позже оказался на улице никому не нужный. Родственники не взяли над ним опеку, заявив, что своих проблем хватает.
А ведь Ларл был способным, быстро учился. Все его хвалили. В памяти он держал большое количество злачных мест, а также хорошо запоминал всё, что когда-то слышал. Так он и собрал свой алхимический список — в подслушанных разговорах.
Он не спал до двух часов ночи. Наконец, принял решение, что пробудет здесь до обеда и если Гордей не вернётся, то покинет это место. У него есть ещё немного денег и порошка — прибьётся к какой-нибудь группе. Этого хватит для старта.
Казалось, он только закрыл глаза, лёжа на своём тюфяке, как дверь открылась, и пахнуло холодом. Щурясь, Ларл пытался сфокусироваться на вошедшей огромной фигуре. Игнат, что ли?
Когда он продрал глаза, Гордей с шумом сбросил на кровать свёрток размером с себя. Что-то лязгнуло.
— Вставай, — послышался звук глотаемой из фляги воды.
Дрожа от предутренней прохлады, Ларл вскочил и накинул на себя новенькую рубаху и штаны.
— Откуда это?
— Добрые люди подогнали. Сбегай за водой, а?
После того как он наполнил флягу Гордея, в комнату притащили остатки тёплой воды и налили её в бочку.
— Где ты был?
— Какая разница? Посмотри там, в кармашке.
Ларл достал из крутки мешочек с деньгами и судорожно принялся их пересчитывать.
— Будет тебе Преобразователь, — хохотнул из своей бочки Громов.
* * *
Я провалялся часов до трёх. Встал и отправился попотчевать в таверну. Оттуда уже доносились вкусные запахи, и веяло хорошим настроением. За одну ночь я решил кучу проблем и теперь намеревался бездельничать дня два точно. Заслужил.
Однако, сделав заказ у вернувшейся Берты, так и жаждавшей моего внимания, я на автомате прошёлся зрением Агатоса по помещению и скривился. Опять этот мужик с вечными тату.
Мы встретились взглядами, и он показал рукой на место рядом с собой. Всё равно нечего делать пока жду. Я мысленно пожал плечами и с чашечкой горячего чая подсел к суровому служителю рода Громовых.
— Как дела? — не став дожидаться напутствий, задал я тупой вопрос.
— Спасибо, отлично. Не хотите обсудить вчерашнее?
Я подул на кипяток и поднял брови, наивно спрашивая.
— А что вчера было?
— Похоже, вы не только забываете, как вас зовут, но и такие недавние события, — съязвил маг, кладя руки на стол и пригибаясь ко мне вперёд, чтобы сидевшие за столиком слева не услышали. — Оно вам нужно было?
— Совершенно не понимаю о чём вы.
— Ну да, как же. Наверное, это я приобрёл снотворный чертёж для клинка, ворвался в этот, — он тщательно подобрал слово, — рассадник и усыпил банду грабителей?
— Какой ужас, и что же потом было? — я отпил чай, нарочно громко прихлёбывая.
— Один, между прочим, захлебнулся в выгребной яме, наглотавшись дерьма. Некий Шавкат, знаешь такого?
— Страшная смерть, — я оттопырил мизинец, — и крайне позорная, вынужден заметить.
— Послушай сюда сосунок, — перестав играться, сказал мой спутник. — Это была последняя капля. Хочешь быть Гордеем или кем там — мне до п***ы, но фамилией Громовых ты больше не отмажешься, понял?
— Приятно видеть ваше истинное лицо, — я протянул ему руку, будто в первый раз знакомлюсь.
— Да пошёл ты, — брезгливо сморщился маг и, встав, пошёл
