принял[1].
- Красивые слова, откуда они?
- Не помню, – Андрон резко развернулся, да так, что грязь с его сапог слетела и, повернувшись спина к спине, мужчина, в приказном уклоне молвит. – А теперь давай, пошли, нам ещё нужно выследить эту тварь.
Юноша решил последовать за напарником. Он с тяжестью отвернул взгляд изумрудных очей и направил его на юг. Разорённые поля и возвышения, представленные где-то камнями, где-то заросшимися кусками самолётов и техники. На земле, лишённой своей насыщенной и темноватой игры зелёных красок, имеющей теперь бурый оттенок безжизненности, отдающий смертью, лежит серый снег. И такая картина стелется вплоть до самого юга, где живёт славная столица Южно-Апеннинского Ковенанта – Неаполь. Там, если верить слухам, идущим подобно шёпоту, куётся новое государство, новая власть и новый мир.
Рисунок 6 «Выжженные земли за пределами городов - опасное место. Населённые мутантами и технодикарями они стали опасным местом, которое способно забрать жизнь. Отравив, поразив пулей или растерзав когтями».
«Вряд ли такое возможно» - пронеслось эхом меланхолии в уме парня.
Куда-то вперёд двигается Андрон, и юноша направился в его сторону, оставив разглядывание мёртвой земли и мысли о политике. Он с малюсенького возвышения ступил прямиком в снег. Массы серого и липкого вещества тут же оковали сапог парня, прилипая к нему вместе с вонючей землёй. Юнец стряхнул это безобразие и более стремительным шагом направился к Андрону.
- Куда мы сейчас направляемся?
- Как ты и хотел вчера – отправимся на охоту.
- Это уже не совсем охота. Ты взял контракт в городе на какого-то монстра.
- Охота же! – ухмыльнулся наёмник. – Так, Данте, в трёх километрах отсюда есть деревня. «Проклятье бессилия», вроде как называется.
- Мда, «весёленькое» название.
- Говорят, там…
- Я не вынесу, прошу, - раздражённым голосом перебивает Данте мужчину, - ещё одной мрачной истории мне пока не нужно. Давайте лучше сразу перейдём к делу.
- Как знаешь. В последний раз именно там видели «Терзателя». Если и стоит начинать, то только оттуда.
- А есть ещё какая-нибудь информация по деревне? К примеру, численность населения, количество домов там? Или всё потеряно?
- В последний раз я там был пару лет назад и всё, что я знаю о селении, может уже быть чистой ложью, не соответствующей действительности информацией. Смекаешь, Данте?
- Абсолютно.
- Я запомнил, что там было больше двухсот человек, несколько десятков домов. Пара магазинчиков и практически каждый дом держал своё хозяйство.
- А что «местная власть»? Если шайки проходимцев, поставленные на верха криминалом, можно так называть?
- Есть староста, полномочный представитель городской республики, деревенский совет, но это не власть. Ветхая пародия на неё, не более того.
Губы юноши разошлись в усмешке.
- Ну, тогда кто там реальная власть?
- Представитель торговой компании «Мания» Рафаэль Ионесси и маститый преступник, стоит за интересы своей шайки «Пять ключей», Зариф. Вместе они держат все денежные и товарные потоки, не чураясь обкрадывать население.
- Оброк?
- Точно! – хлопнув в ладоши, воскликнул мужчина. – Они дерут с жителей оброк в виде товаров или денег. А если оплаты нет, они сами берут, что им понравится.
- Ну, значит, наведаемся к ним.
- Надеюсь, ты не будешь вершить своё «правосудие»? – руки наёмника припустились к поясу, обхватив его.
- Нет, - машет рукой юноша, - просто погорим о том, кто завёлся в их округе и цене избавления от твари. Недаром же я встал сегодня в пять часов.
Два парня направились прочь от места, перейдя на размеренный шаг, уходя за большие возвышения.
Всё вокруг так и давит атмосферой уныния, печали и бедности. Разорённые земли, практически ничего не дающие, лишь часть беды. Животные, терзающие поселения, одна из граней проблемы. Человек стал человеку волк – эта ипостась бед уже намного хуже. В самом лучшем – не знаешь, когда живущий с тобой по соседству, отринет все моральные цепы и не ворвётся ли в твой дом, в поисках пищи или ценностей. Никто не знает этого, поэтому все живут в страхе, перед такими же людьми. И те, кто сейчас отважились отправиться в отдалённую деревню, знают это, прекрасно осознают тот факт, что любой сельский житель может дать залп им в спины, вдоволь накормив дробью из старенького ружья.
Данте и Андрон приблизились к странному механическому устройству, больше походящему на переделанный внедорожник. Большой металлический корпус, с, просвечивающейся сквозь отколотые части серой краски, оранжевой ржавчиной. Корпус имеет квадратные очертания, едва приплюснутые. Да, он сильно напоминает те машины, что в старых временах носили нарекание «Прадо». Движущая сила этого монстра – две гусеницы, измазанные в грязи, по ним течёт коричневый растаявший снег.
- Ну, залезай.
Данте потянулся за ручку от двери. Как только он стал оттягивать дверь, тут же пространство заполнилось звуком неимоверного и громкого скрипа, как будто сама ржавчина пустилась в стон.
- Когда же вы смажете двери? – забираясь в кабину, вымолвил юноша. – Садиться невозможно.
- Не знаю, – Андрон оперативно взгромоздился за кресло, и со всей силой хлопнул истошно скрипящей дверью. – Может быть, завтра.
Данте приложил руку к носу, явно жмурясь. В автомобиле прёт бензином. Иного слова подобрать нельзя, ибо вонь настолько плотна, что ею можно выводить людей из обморока.
- Как же ты ещё не привык к таким запахам? – рассматривая старенькую бумажную карту вопрошает мужчина и жестикулируя одной рукой, словно вдохновлённый романтик, стал добавлять. – Это никак иначе «духи машины». Некоторые же девушки пользуются парфюмом? Так ведь? – и получив ответ в виде краткого кивка от Данте, продолжил. – Вот у этого ржавого ведра тоже есть свой… «парфюм», аромат.
- Слишком скверный аромат, – недовольно и съёживаясь от нестерпимой вони, кинул Данте.
- Ладно, - Андрон откидывает карту и бренчит металлическими предметами, юноша углядел в них ключи и сам ключ зажигания, который мужчина стал вставлять, - поехали!
Как только ключ повернулся, мотор неистово взревел. Весь корпус затрясло с адской силой, а тарахтение автомобиля, работа механического подкапотного оркестра, отдалённо напоминает барабанную дробь из преисподней.
- Держись, паренёк! Сейчас полетим! – переключая
