— Обязательно приходи! Я же Васю к себе перетащил — он нашу команду тренирует, мы всех рвём!
— В субботу? Приду, если по работе ничем срочным не озадачат.
Вот только опасаться мне следовало отнюдь не высокой загруженности по работе. Если моих подчинённых отправили на совместные тренировки с егерями, то меня самого взял в свою группу Мастер.
— Давай-ка пробегись двадцать вёрст для начала, — с усмешкой произнёс Анатолий Аркадьевич, — а потом поглядим, чему тебя Малыш научить успел.
И вроде бы двадцать километров — не так много, особенно если не в полной боевой выкладке с запасными дисками для пулемёта за спиной, но только не в случае, когда заданы весьма и весьма жёсткие временные ограничения. Прибежал с языком на плече.
Дальше размялся, поколотил боксёрские мешки, вышел против наставника и моментально оказался на земле. Пришлось создавать структуру, дублирующую прохождение нервных импульсов, и до предела взвинчивать рефлексы. Стало проще, вот только двигался Анатолий Аркадьевич ничуть не медленней моего, а техникой рукопашного боя превосходил на голову. Повалял он меня по земле знатно. Не особо даже утешил тот факт, что остальным в группе пришлось ничуть не легче, а были они куда опытней моего.
В результате я едва ли не до полуночи медитировал и подстёгивал восстановительные процессы, утром встал разбитым и с гудящей головой. Принял душ, без всякого аппетита позавтракал и почувствовал себя самую малость лучше, но именно что лишь самую малость.
Сегодня мне предстояло работать с кандидатами из числа соискателей. Точнее — с кандидатами из числа соискателей, отбракованных для инициации в Эпицентре. Проведя перекличку и проконтролировав их распределение по автобусам, я оставил в помощь наставникам своих подчинённых, а сам оседлал мотоцикл.
Хоть развеюсь, право слово!
Замыкал автоколонну из двух автобусов легковой вездеход с крупнокалиберным пулемётом, во главе катил мотоцикл с коляской. Я же вроде как взялся проверять дорогу, но больше конечно же просто гнал в своё удовольствие по трассе.
В своё удовольствие — это километров двадцать, дальше интенсивность активного излучения стала столь высока, что мне буквально приходилось проталкивать себя через перенасыщенное энергией пространство. Пожалел даже, что решил добираться самостоятельно. Если б не адаптивная техника, то и не доехал бы.
Непосредственно к выезду на Спираль автобусы подруливать не стали и свернули с трассы на обустроенную площадку с навесами примерно за километр до внешней границы Эпицентра. Никто из претендентов не спёкся — для них подобные выезды были делом обычным, а вот мне пришлось минут пятнадцать медитировать, прежде чем сумел ощутить гармонию источника-девять, потом ещё столько же времени потребовалось, чтобы полностью абстрагироваться от близости Эпицентра и нивелировать его воздействие на внутреннюю энергетику. Но зато дальше уже всё прошло быстро и чётко, без заминок и осечек.
Записи вёл один из подчинённых Рашида Рашидовича, а мне оставалось лишь генерировать гармонию источника-девять и делиться ею с претендентами. Кто-то не замечал воздействия вовсе, кто-то жаловался на головокружение, в отдельных случаях приходилось вмешиваться санитарам, но в целом обошлось без серьёзных осложнений. Из полусотни человек сразу отсеялось только семеро, да ещё пятерым стало плохо на обратном пути. Сам я от них недалеко ушёл: до Кордона еле доехал. Всё же столь интенсивно работать с гармонией источника-девять в непосредственной близости от Эпицентра мне прежде ещё не доводилось.
Ладно хоть ещё дальше соискателей отправили в госпиталь, и удалось отлежаться. После обеда я просмотрел результаты обследований и оценил изменения в состоянии внутренней энергетики претендентов, отметил десять наиболее перспективных кандидатов и выделил столько же запасных, но и на остальных крест пока ставить не стал, решив отложить окончательное решение до следующего выезда этой группы к Эпицентру. Дальше — вечерняя тренировка, ужин и отбой.
Вот в таком режиме остаток недели и прошёл. Устал — жутко. Воскресному вылету в учебный центр радовался едва ли не больше соскучившегося по знакомой медсестричке Глеба. На месте, к моему немалому удивлению, нас встретил Герасим.
— А как же медовый месяц? — поинтересовался я, поздоровавшись.
— Сегодня родители Лии уезжают, она их провожает и меня отпустила, — пояснил Герасим и подмигнул. — А нам нового нихонского оператора добыли, надо выжать из него всё возможное.
Ну мы и выжали. Обновили гармонии.
Когда уже отработали обычный комплекс упражнений, я задержался на полигоне и принялся генерировать энергетические выбросы, придавать им гармонию источника-девять и прошивать вибрациями пространство. Раз за разом, раз за разом. Быстрее, быстрее, быстрее!
Наблюдавший за мной Герасим только головой покачал.
— Какой смысл так изощряться? Ты и так на пределе возможностей действуешь!
Я припомнил, с какой лёгкостью вышиб из меня потенциал подручный Отто Риттера, и продолжил свои экзерсисы.
— Не уходи! — разве что попросил Сутолоку. — Мне бы защиту от таких атак отработать.
Герасим сцепил свои длинные пальцы и ухмыльнулся.
— Ну давай!
Если прежде я всегда нападал, а он неизменно оборонялся, то теперь мы поменялись ролями, и выяснилось, что моя техника энергетических экранов далека от идеала, а схема продвинутого заземления при такого рода воздействиях и вовсе оказалась практически бесполезна. Разделал меня Герасим под орех.
— Завтра список профильной литературы подготовлю, — заявил он. — Надо этот твой пробел закрывать.
— Там, поди, всё на задействовании автономных структур основано? — предположил я.
— В основном, но не только. А теперь создай малую полусферу искажения!
— Да ну…
— Давай-давай!
Я искренне полагал такое попросту невозможным, но за полтора дня Герасим умудрился примирить меня с вылазками к Эпицентру и тренировками по рукопашному бою у Мастера, после которых приходилось по нескольку часов медитировать или сводить синяки и восстанавливать потянутые связки. Достал — просто сил никаких нет. Впрочем, на Кордоне жизнь тоже была не сахар, и я давно так ничему не радовался, как окончанию первоначального этапа отбора, после которого мне разрешили убыть в Новинск.
Случилось это четвёртого мая, в воскресенье. В город я прикатил только поздним вечером, загнал мотоцикл в сарай, поднялся к себе и уже в коридоре столкнулся с принарядившимся
