А теперь метил ещё выше.
— Согласен. Я поторопился с выводами: яхта нам пригодится. Тем не менее, я не могу не сказать о том, что хоть Ззод и кажутся всего лишь агрессивными примитивами, момент для атаки они выбрали очень удачный. Нанесли ряд поражений империи, вцепившись в эту тушу, словно вёрткий пират в одинокое грузовое судно окраинной системы поперёк. Уже за одно это их можно и нужно начинать уважать и считать достойным, хоть и подлым, врагом. — Галл говорил неспешно, загоняя каждое слово точно снаряд главного калибра в борт вражеского судна. Это не только придавало сказанному веса, но и задавало соответствующую атмосферу. — Так может ли оказаться так, что наш враг как следует подготовил своих рейдеров? Что, если их слепой прыжок нас неприятно удивит своей длительностью?..
— Это… вероятно. — Нехотя признал Хирако. Перед глазами всё ещё стоял жестокий, безумный бой, в ходе которого об Альянсе Ззод выяснилось слишком много всего. — Но даже так у нас будет не меньше полугода, прежде чем в нашем субсекторе появится хотя бы один рейдер. И, как ты говоришь: экипажам нужен отдых. Так пусть они переведут здесь дух. Пара дней погоды в любом случае не сделает, как считаешь?
В таком ключе предложение коллеги Трюи Галлу нравилось куда больше. А уж как заулыбались офицеры, прекрасно слышавшие каждое слово лидеров эскадры…
Галл махнул могучей рукой:
— Продолжим нести дежурство в прежнем темпе. А я, пожалуй, вплотную насяду на симуляторы с учётом новых данных… — Ко’норди покосился куда-то под потолок. — Тереза, сможешь подготовить соответствующие модели боя?
— Ограниченно, коммодор. Соответствующие модели находятся в процессе формирования, и не являются стопроцентно достоверными ввиду недостатка информации.
Галл хмыкнул то ли недовольно, то ли раздражённо. Что ни говори, а то, как вели бой силы Альянса, не походило на общепринятые флотские тактики известных крупных полюсов сил галактики. Даже «суровой машинной беспощадностью» здесь и не пахло, ибо вместо рациональных и логичных решений противник принимал порой абсурдные и самоубийственные, но регулярно приносящие шокирующие результаты. Истребитель-самоубийца, удачно пролетевший в ангар линкора и повредивший силовые линии; бомбер, каким-то чудом преодолевающий зенитный огонь, попадающий в «окно» перестройки щитов и пробивающий броню вплоть до надёжно укрытого мостика; пилоты-абордажники, высаживающиеся на небольших кораблях и лишающие их боеспособности…
Даже Хирако и Галл, те ещё ценители необычных решений, считали этот подход слишком хаотичным и ненадёжным. Прогнозы? Планы? Всё это становилось практически бессмысленным там, где противник мог как самоаннигилироваться на конкретном участке космического боя превосходящим числом, так и свершить невозможное безумно малыми силами.
Собственно, сражение в системе Табакко-Прайм-Ноль потому и рассматривалось широким составом, включающим в себя старших офицеров флагмана и наиболее опытных капитанов прочих судов: Центр Синхронизации через Терезу просто попросил коммодоров собрать мнение органиков, дабы его можно было использовать для дальнейшего углублённого анализа. Новый противник появился слишком неожиданно, и являлся настолько слабопредсказуемым, что самые совершенные алгоритмы прогнозирования не могли похвастаться приемлемыми результатами.
Органики же обладали особым, — на фоне машинного разума, — типом мышления, что позволяло извлечь из их выводов нечто, способное на порядки уменьшить необходимое для вычислений время. Выводы-в-обход-расчётов использовались Центром Синхронизации ранее, но сейчас этот инструмент, вероятно, стал ещё более актуальным и эффективным.
Потому что подобного органического хаоса Каюрри прежде встречали лишь в отношении детского поведения, но даже там имел место быть господствующий инстинкт — самосохранение каждой отдельной особи в меру понимания оной механизмов работы окружающего мира.
Хирако знал об этой необходимости. О ней знал и Галл. Но при всём при этом их мысли практически сразу сорвались с обсуждения непосредственно боя, и до сих пор не вернулись в изначальное русло. Потому что увиденное подвесило над судьбами ставшего для них очень важным мира Дамоклов меч, и естество обоих коммодоров стремилось к тому, чтобы от этого меча как-нибудь избавиться.
— Это приемлемо. Хоть какое-то занятие лучше никакого. — Ко’норди фыркнул, качнув головой.
До этого момента он в стремлении занять время чем-то полезным лично осматривал корабли флота, отмечая для себя повреждения каждого из них и просматривая записи того, как эти повреждения были получены. Где было нужно, он организовывал экипажам профилактический втык, популярно разъясняя всю широту допущенных ими ошибок. В особо редких случаях просто хвалил, видя, что от гибели корабль спасла лишь безошибочно выполняемая экипажем работа и, конечно же, весьма ощутимое содействие бортовых систем и связывающей весь флот координационной сети. Но теперь, с появлением реальной задачи и нового вызова, он загорелся желанием подготовиться ко встрече с очень опасным врагом, появление которого уже всколыхнуло все окрестные сектора, а в будущем грозило вообще перевернуть их вверх дном.
— Но сначала мы всё-таки займёмся тем, о чём нас попросил Лорд Про. — Перед офицерами о Центре Синхронизации Хирако, естественно, лишний раз не говорил. — Выделим на это дело ещё пару-тройку часов. После — отбой, а с «утра» продолжим с новыми силами и без лишних мыслей в голове. Вопросы?
Вопросов не поступило, и совещательный зал, после непродолжительной паузы, наполнился разговорами: жёсткой дисциплиной тут и не пахло, так что сначала обсудить что-то между собой, а потом сообщить выводы, озвучить вопросы или предложения для каюррианских офицеров было делом самым что ни на есть обычным.
//
Продолжаем. Финал третьего Псиона попил кровушки, и собрался в нечто цельное я только сейчас.
Дальше прода будет значительно чаще ;)
Глава 10
Третий игрок
Система 199−04−1, Осколок Империи Гердеон, «Проблеск».
60885 год от падения Социума.
Совершенство готического стиля, воплощённое в металле там, где, казалось бы, не должно быть места для какой бы то ни было роскоши. Невообразимые по меркам космических кораблей масштабы внутреннего убранства. Искусные голограммы, исполняющие свою роль в деле имитации солнечного света и пейзажей за «окнами», диковинные скульптуры, вышколенные донельзя слуги из плоти и крови, а не стали и кремния…
И давящая, пропитывающая собой каждый кубический метр просторной залы на борту космического корабля тишина.
Магна Мартирис сидел во главе массивного стола, наблюдая за самым обычным, на первый взгляд, человеком. Поджарый, не слишком высокий мужчина лет сорока, с вечно прищуренными серыми глазами, короткими чёрными, с проседью, волосами и аккуратной бородкой казался… неправильным, пожалуй.
Это ощущение пыталась сгладить по-военному минималистичная и строгая форма, лишённая вычурных элементов, должная придать образу обычности и неприметности, но поведение посланника, — или как он называл себя — Длани, что Мартирис считал совершенно безвкусным «титулом», — Альянса Ззод губило все эти потуги на корню.
Этот человек был совершенно… никаким, пожалуй.
И не тем «никаким», что встречаются, пожалуй, на каждом из миров в невообразимых количествах, нет. Это был особенный «никакой», ощущающийся совершенно противоестественно. В нём не было ничего, за что можно было зацепиться взглядом или мыслью. Слишком обычная мимика. Слишком обычный взгляд и слова. Одинаковые, лишённые всяких посторонних вкраплений движения. Абсолютный самоконтроль на уровне организма, который, казалось, на внешние раздражители реагировал согласно заданной программе и никак иначе.
Болванчик. Безвольный инструмент, из которого вытравили всё лишнее. Да даже реши кто-то подменить этого человека на любого из его сопровождения, — таких же биороботов, к слову, но другой расы, — и неладное сам Мартирис заметил бы совсем не сразу. Манеры? Забудьте. Непринуждённая беседа? Трижды ха. В этом человеке остались только верность, навыки и готовность любой ценой выполнить поставленную задачу.
