Ознакомительная версия.
Пассивное ожидание, ощущение собственной беспомощности, неизвестность и, главное, вынужденное соседство с сельмашевцами окончательно утрачивавшими волю к жизни, угнетало Илью. Хотелось вырваться из этого набитого живыми трупами склепа хоть куда-нибудь. С новой силой просыпалась притихшая, было, ненависть.
Ненависть к мутантам, убившим Оленьку и Сергейку и сбежавшим из Ростова. Ненависть к муранче, захватившей город. Ненависть к людям, которые раздражали уже одним лишь своим присутствием…
* * *
В тот день Илья и Бульба снова дежурили вместе. Слава богу, не на эскалаторе между воротами. На этот раз Инженер поставил их у решетки туннеля, ведущего на диаспорские станции.
Едва теплившийся свечной огарок в ржавой консервной банке заменял им костер. Свеча была неровная — слепленная вручную, похожая на маленький сталагмитик. Догорит — из оставшегося парафина вылепят новую.
Возле жестяного «подсвечника» Бульба положил свой фонарик-«жучок» с миниатюрной динамо-машиной. Хорошая вещь, кстати. Почти вечная и, главное, дефицитных батареек не требующая. Нажимаешь рычажок — фонарик жужжит и светит. Света дает больше, чем свеча, причем света направленного. Можно заглянуть в темноту довольно далеко. Но ведь все дежурство жужжать механическим светляком тоже не будешь — пальцы отвалятся. Поэтому часовым выдают свечи. Пока еще выдают.
Илья задумчиво постукивал ногтями по прутьям решетки. Тюк-тюк-тюк-тюк. Тюк-тюк-тюк-тюк… Эх, рвануть бы с остофигевшего уже Сельмаша! И плевать на все договоренности с Инженером… Вот только куда он пойдет? Вряд ли на другой станции будет веселее. И людей, которых видеть уже не хочется, вряд ли там окажется меньше. И совсем уж маловероятно, что сейчас его пропустят через все кордоны на синюю ветку, куда советуют податься Оленька и Сергейка. Может, просто пересидеть нашествие муранчи где-нибудь в туннеле? Одному. Только с женой и сыном.
Расстояние между станциями не очень большое, правда: ростовское метро — не московское. Но все-таки жизненного пространства здесь хватит. Особенно сейчас, когда весь подземный народ сбился в кучки и поныкался по своим норам.
А долго ли он протянет в пустом необжитом перегоне без воды и пищи?
— Тюк-тюк-тюк-тюк… — стучали ногти по ржавому железу.
Да и как уйти с Сельмаша, если туннельные решетки заперты, а все ключи — у Инженера?
— Тюк-тюк-тюк-тюк…
— Слышь, Колдун, не стучи а? — почему-то шепотом попросил Бульба.
— Отвали, — огрызнулся Илья.
Тюк-тюк-тюк-тюк…
— Не стучи, говорю, — уже сердито шикнул Бульба. — Погремуна подзовешь.
— Кого-кого?
— Погремуна с синей ветки.
С синей? Илья хмыкнул. Ну да, конечно… Еще одна страшилка из мирка жукоедов.
— А ты не лыбься. Не слышал о нем, что ли?
— Не-а, — признался Илья.
Честно говоря, не особо и хотелось. Да разве ж Бульба станет его спрашивать.
— Погремун по синей ветке на дрезине ездит, — начал рассказывать сельмашевец. — Но иногда, говорят, и к нам на красную тоже заскакивает.
Более нелепой чуши трудно было представить.
— На синей ветке рельсов нет, — напомнил Илья. — И потом… Как твой Погремун на дрезине через пограничные блокпосты переехал бы? Тем более с линии-то на линию? По переходу между ветками, что ли?
— Дурак ты, Колдун, — поморщился Бульба. — Не знаешь, о чем речь, а умничаешь. Погремуну рельсы даром не нужны. Ему даже метро не нужно. У него дрезина особенная. Захочет Погремун — по туннелям ездит, а захочет — прямо в стену въезжает. А потом опять выезжает, где пожелает.
— В стену, говоришь, въезжает? — хмыкнул Илья.
— Да, въезжает, — убежденно прошептал Бульба. — Его за стеной метро слышали.
— А видели? Хотя бы раз?
— Если кто и видел, то уже не расскажет. Погремун людей с собой увозит. На станции, где много народу, он, правда, пока не суется, но если наткнется где-нибудь в туннеле на одного-двух человек — пиши пропало. Схватит и затащит на дрезину. А жертв своих Погремун по звуку ищет. Кого услышит в темноте — к тому и едет. Но и сам тоже при этом шумит. Так… Слегка…
Бульба замолчал и практически сразу же…
«Дзынь, дзынь!» — уловило ухо посторонний звук.
Показалось? Илья передернул плечами. Неужели услышанная байка произвела на него такое впечатление?
Нет, не показалось. В туннельном мраке дзинькнуло снова и уже вполне отчетливо.
И Бульба, вон, услышал. Схватился за автомат — аж пальцы побелели.
— По-а-агремун! — простонал усатый сельмашевец, глядя поверх ствола распахнутыми от ужаса глазами. Однако стрелять Бульба не спешил.
Илья тоже потянулся к оружию. Ему вдруг стало не по себе. Живо представилось, как выныривает из мрака призрачная дрезина. А на ней — размытый силуэт в колышущихся одеждах, с развевающимися волосами. Одной рукой Погремун качает рычаг. Другую — протягивает к ним. А пальцы — длинные, когтистые, цепкие. И решетка для того, кто способен проезжать сквозь бетонные стены метро, конечно же не помеха.
Дзынь-дзынь, дзынь-дзынь, дзынь-дзынь, — доносилось из темноты. Что-то действительно двигалось в их сторону. Неторопливо и неотвратимо. И непонятно уже, что хуже: то ли «чири-хи-чири-хи», сдерживаемое бронированными гермоворотами, то ли это позвякивание, которое скоро приблизится вплотную к решетке.
Илья поднял автомат, приспособив цевье на горизонтальном пруте как на упоре.
— Ты что?! — перепуганным шепотом прохрипел Бульба — Не стреляй! Погремуна убить нельзя. А шум его привлекает. Чем громче — тем он ближе.
Да уж куда ближе-то? Дзынькало где-то совсем рядом. Илья взял фонарик.
— Нет! — сдавленно пискнул Бульба. — Не смей! Наверное, свет Погремушку привлекал тоже, но об этом Бульба сказать уже не успел.
Илья не послушался напарника. «Неизвестность хуже всего», — решил он. И нажал рычажок, раскручивая миниатюрную динамомашину. Раз нажал, два, три…
Ж-ж-ж-ж-жу — загудел фонарик. И это негромкое жужжание показалось в тишине туннеля оглушительным. По густому мраку резанул свет.
* * *
Луч вырвал из темноты фигуру. Обычную. Человеческую. Длинные волосы. Длинный балахон. Босые ноги…
Человек прикрывал глаза рукой.
— Ай-ай! — раздался мягкий и плаксивый голос. Незнакомец всхлипнул, как ребенок. — Глазкам больно!
— Тютя! — с облегчением выдохнул Бульба. — Да это же Тютя Приблажный!
Судя по реакции Бульбы, Погремун должен выглядеть иначе. Да и дрезины поблизости не наблюдалось.
А это просто…
Некто Тютя. Ну-ну…
Илья убрал фонарик.
Ж-ж-жух — фыркнул «жучок». И погас. Темнота вновь навалилась на решетку, сторонясь лишь свечного огарка. Через пару-тройку секунд на свет вышел, чем-то, тихонько позвякивая, обладатель странного имени. Тютя…
Ознакомительная версия.
