Дмитрию почему-то вспомнилась Ангин. Очарование молодости, романтика… Наверно, она еще ждет принца, который вырвет ее из кровавых лап злодея. Но Дмитрий – не долгожданный герой на белом коне, хоть, конечно, принц. Ради чего он здесь, едет навстречу очень опасному приключению с незнакомыми и недружелюбными людьми? Собственная цель – узнать истины Востока, которые помогут разобраться с собственными проблемами – неопределенна, а теперь очевидно, что он выбрал негодный план. Что мешало ехать самому в Самарканд по железной дороге, не связываясь в Москве ни с какими буддистами, навязавшими Бороду, и уже там пробовать затеряться? Если это вообще необходимо. Цепь собственных поступков в ретроспективе выглядела последовательностью глупостей и ошибок.
Вдруг Ангин на него рассчитывает? Ресницами похлопала, готово – охмурила мужика. Может, полгода назад и были у нее шансы. После октябрьской бурной ночи с Вероникой, роскошной и опытной куртизанкой, неограненный кавказский алмаз не может побудить его влюбиться без памяти, а тем более бросаться сломя голову на банду профессиональных головорезов.
Голые сероватые конусы гор, чередующиеся с безжизненными провалами, оживляемые лишь чахлой кустарниковой растительностью, уступили место скалам. Стемнело окончательно. Неровная дорога, прыгающая в тусклом свете фар, то ныряла вниз, то снова карабкалась наверх. Касым постоянно крутил вентиль подачи пара, стравливал излишки на спуске, затем запускал грохочущий элеватор, забрасывающий уголь из бункера в измельчитель и оттуда в огонь, опять поднимая давление в котле. Дмитрий посматривал в мутноватое правое зеркало. Вероятно, он первым заметил отблески фар, показавшихся сзади и отделенных пока двумя или тремя небольшими горками.
– В километре сзади люди, которые охотятся на наших армян. Догоняют.
– Зачем такое говоришь?
– Знаю наверняка. – Дмитрий вытащил из сумки банку накопителя и револьвер. – Похоже, мы крепко влипли. Зря меня не послушался на трассе, когда предлагал скинуть их шмотье и двигать на восток.
Касым тревожно глянул в левое зеркало.
– Да, догоняют. Не менее чем две машины. Но ты не лезь и не бойся, водителей здесь не трогают. Авторитетные люди такое правило ввели. Ты – мой помощник, уголь бросать.
– Не уверен. Там кавказцы. Им начхать на местные правила. Слушай меня, брат. Как только приблизятся, чуть притормози, прими вправо и пропусти их. Когда я выскочу и побегу вперед, выруби фары.
– Что ты задумал?
– Решу по обстоятельствам. Саакяны мне до звезды. Нам бы самим выпутаться. Аллах меня не оставит.
Начался плавный спуск. Скоро впереди левый поворот в ущелье. Глядя на приближающиеся огни, Дмитрий почувствовал, как все похолодело внутри. Только сейчас он задумался, что при стычке с людьми Мирзы и Мустафы непременно придется кого-нибудь убить. Ночь, горы. Здесь никаких «руки вверх» и «бросить оружие». Только стрелять, и только на поражение… По живым людям…
До Ганлы-Кала километров двадцать-тридцать. Можно сбежать в горы, укрыться, потом пешком дойти до поселка. А в это время бандиты будут резать армян. Чужих и довольно неприятных людей. Разве что кроме Ангин, но тут надо думать головой, а не гормонами. Как поступил бы князь Ярослав? В княжеском статусе никуда бы не полез – он вождь государства. А простым офицером? Изо всех многочисленных рассказов о его бурной молодости Дмитрий не вспомнил ни одной подобной ситуации. Отец просто не встревал в них, хватало ума. Забирался на чужие военные базы, взрывал их, убивал людей и мутантов, каждый раз имея конкретную цель для блага своей страны. Но в местечковые разборки между уголовниками и условно мирными людьми не вмешивался. То есть просто не оказался бы на сиденье паровоза впереди бандгруппы. Но у каждого своя правда.
Когда фары головного грузовика осветили сзади машину Касыма, Дмитрий открыл дверь и вылез на подножку, где скорчился, каждую секунду рискуя сорваться. Экипаж Касыма замедлился. Водитель перекрыл подачу пара, поршни чмокали в пустых цилиндрах, притормаживая на спуске.
Грузовик просигналил и начал обгон. Дмитрий попытался сосредоточиться и посчитать, сколько аур в нем. В такой тряске не получилось. Несколько, больше десяти.
Касым прижался к обочине и начал тормозить. Его обогнали второй грузовик и топливозаправщик. Зажглись тормозные огни на прицепе-тендере Жусупа. Дмитрий постучал по стеклу, призывая к остановке, и спрыгнул. Паровая машина замерла, фары погасли, погрузив дорогу во мрак.
Он бежал неспешной рысью, на ходу накинув на себя заклятья. Маг шестого-пятого уровня его не обнаружит, если только не будет всматриваться пристально. Хуже, когда придется начать стрелять. Первый же выстрел сведет маскировку к нулю.
Впрочем, стрельба впереди разразилась безо всяких попыток что-либо скрыть. Насколько возможно разобрать в отблесках фар и автоматных вспышках, армяне развернули второй автобус, загородив дорогу, чуть отъехали и открыли огонь оттуда, используя первую машину и камни как укрытие. В нижнем мире не бывает очередей на полрожка – только очень экономно.
Столь же прижимисто отвечали преследователи. Дмитрий внутренним взглядом увидел, как шестеро из них пригнулись и крадучись отправились вперед, укрываясь за валунами справа от дороги, не менее трех скатилось в канаву слева. Даже если маг увидит их ауры загодя – не с первой, так со второй попытки бандиты зайдут сбоку. На этом армянская оборона закончится.
Самая простая помощь временным союзникам – осветить поле боя. Дмитрий прикинул расстояние. От ставшего поперек автобуса до беглецов метров полтораста, с этой стороны, метрах в двадцати, замерла автоцистерна, в которой точно должны быть остатки моторного топлива, а между ним и стенками полно испарений.
Начинающий маг сосредоточился. Проще всего запустить туда фаербол. Но, во-первых, нет гарантии, что машина вспыхнет. Во-вторых, он откроется.
Попробовать соорудить огненный шар прямо внутри… С трех попыток не вышло. Сконцентрировать энергию в полусотне метров от себя, достаточную для возгорания, не получается – мало подобной практики.
Одиночные выстрелы у дальнего рубежа вдруг сменились яростным треском. Похоже, фланговый проход удался. Затем стрельба поутихла, но не прекратилась. Значит, кто-то из армян еще жив.
Дмитрий насколько мог всмотрелся в ауры нападавших. Двадцать семь… Нет, двадцать девять, сенситивных нет. Очередная группа двинула на обочину. Не факт, что армяне выстоят и на этот раз.
Он выключил маскировочные заклятия. Отец умел работать, как он это называл, с двумя операционными системами сразу. Сын, не освоивший высший пилотаж, вместо обычной магии вновь позвал теплые полосы.