class="p1">Его взгляд направлен наверх, в тот самый тоннель, из которого они с Виктором упали сюда. Он чем-то обеспокоен. Скорее всего, антиец почувствовал что-то, там, где сейчас находились Марк и Шила, поэтому чародей вытянул свою руку в сторону и закрыл глаза, вспоминая то самое место, синхронизируя портал. Магический водоворот загорелся рядом с ним, и Клафф ушёл с места схватки, отправляясь за мальчишкой, чего Виктор не мог ему позволить. Приложив все усилия, наёмник оттолкнул от себя белокожего, и когда тот снова замахнулся копьём, вновь отбил мечом его атаку и, совершенно внезапно для противника, нанёс ему мощный апперкот в челюсть, выбивая из равновесия. Медлить нельзя, и Виктор, разбежавшись, одним прыжком запрыгнул в портал, прямо перед его закрытием.
Снова оказавшись в той самой пещере, откуда они свались в пропасть, его уже поджидал Клафф, и наёмник с ходу наткнулся животом на нож. Стиснув зубы, он выронил свой меч и схватился за рукоять вражеского оружия, чтобы вытащить его, но чародей не поддавался, просовывая лезвие всё глубже, и, в добавок к этому, телекинезом поднял с земли камень, упирая его в спину наёмнику, наталкивая на нож сильнее. Виктор не сдавался, попытался ударить мага головой, но тот одной рукой уперся ему в раненое плечо, держа на безопасном расстоянии, а когда нож почти удалось вытащить, то он прокрутил его в ране, сводя наёмника с ума от боли.
Виктор взревел ещё сильнее, но в конце концов отпустил нож, давая ему полностью войти в живот, Клафф не ожидал такого решения. Руны меча засияли, когда он вернулся в руку своего хозяина, и наёмник, прижавшись к магу ближе, размахнулся и возил остриё ему в ногу, а после потянул на себя, оставляя рубленную рану. Теперь настала очередь Клаффа кричать от боли. Он потерял равновесие и упал, но Виктор подхватил его за плечо и рукоятью меча ударил несколько раз по лицу, оставляя кровавые следы. Это окончательно выбило антийца из колеи, а, в следующий момент, Виктор выдернул нож из своего живота и вонзил ему в тоже самое место. Чародей уперся спиной в стену и сполз по ней вниз, не в силах больше стоять на ногах, как и наёмник, рухнувший рядом. Кровь хлестала из его живота, но вскоре должна остановиться. Рана смертельная, но не для его организма, хотя ещё чуть-чуть и ему точно был бы конец, если бы антиец догадался ударить в сердце.
— Шах и мат, — судорожно хватая ртом воздух, сказал Виктор.
Оглянувшись по сторонам, он увидел то, что Марка и Шилы здесь больше нет. Их кто-то увёл отсюда, и надо надеяться, что это были друзья. Поединок окончен, оба противника сидели рядом, истекая кровью, и внезапно антиец сунул руку себе в куртку, собираясь что-то достать. Виктор среагировал моментально, схватил его руку и вырвал из неё заряженный кристалл клафира, который он, судя по всему, собирался подорвать.
— Не наигрался ещё? — наёмник встал на колени, подползая ближе к врагу и начал копаться у него под курткой, чтобы изъять всё оружие, — Что у тебя тут ещё в запасе?
Во внутреннем кармане нашлись несколько патронов с наконечниками из ночного стекла и очень маленький ножик, а также круглый кулон на грязной верёвочке, спрятанный под рубахой. Он сорвал его, ведь не стоит исключать вероятности того, что это очередная магическая вещица, но этим вызвал гнев у чародея.
— Отдай! — громко простонал он, хватая Виктора за руку, — Это не твоё!
— Заткнись.
Наёмник с трудом поднялся и оттолкнул его ногой, окончательно вырывая из рук кулон, но Клафф не угомонился, пытался отнять свою вещь, однако острый приступ боли в пробитом животе заставил его остановиться. Оказавшись в руке Виктора, эта штуковина больше не являлась опасной, но на первый взгляд она и не была волшебной. Немного изучив кулон, стало заметно, что он открывается, и внутри, на двух его сторонах, оказались очень чёткие портреты. Он знал, как назывались эти чёрно-белые рисунки. Это были фотографии — антийское изобретение, позволяющее при помощи лучей света, высвечивали на бумаге изображение таким, каким его может видеть человек. На этих двух фотографиях запечатлена молодая улыбающаяся девушка, увидев которую Виктор немного удивился.
— Девушка с Челока, — произнёс он, — почему ты носишь это с собой?
— Отдай! — не успокаивался Клафф.
— Ты ещё смеешь у меня что-то требовать?! — не выдержал Виктор, схватив свой меч, и приставил его к горлу чародея.
Наконец он смог увидеть, как антиец злится, и больше не раздражает своим безэмоциональным видом. Клафф стиснул зубы и смотрел на Виктора с неподдельной ненавистью, упёршись своим горлом в конец клинка. По шее пошла небольшая струйка крови, вся злоба ушла с лица антийца, так же внезапно, как и пришла, и он просто бессильно осел возле стены, опуская голову вниз. Он сдался, и был готов принять свою участь. Виктор понимал, что нельзя оставлять его в живых, и занёс меч для удара.
— Я не могу умереть сейчас, — очень тихо пробубнил Клафф, и Виктор остановился.
— Чего? — спросил наёмник.
— Ничего, — отмахнулся он, — делай, что должен.
Он сидел напротив него, беспомощный, побеждённый, истекал кровью, тот самый человек, который чуть было не убил его и его друзей несколько раз, пытался забрать Марка в Ант, и не весть, что сделал с Шилой. Стоит только взмахнуть мечом и больше никаких проблем этот подонок не доставит. Чёрт бы его побрал, почему он произнёс эти слова? Что-то останавливало наёмника, он не желал убивать его прямо сейчас, не выслушав чародея.
— Что ты имел ввиду?
— Это уже не важно… Просто убей и всё, пощады я просить не буду. Но верни мне мой кулон.
Виктор вновь посмотрел на фотографии девушки, которые так сильно желал вернуть антиец. Ясное дело, она дорога ему, презренному антийскому чародею, которым запрещено иметь какие-либо отношения, не говоря уже о семье. Он — обыкновенная собственность армии, инструмент для убийства и боевых действий, не обладающий собственной волей.
— Прежде, чем ты умрёшь, скажи, ради чего это всё? Зачем ты здесь? За что ты сражался?
Он не торопился с ответом, раздумывал некоторое время, отвечать ему или нет, но всё же заговорил.
— Ради той страны, о которой все давно забыли, ради народа, который все ненавидят. А вот ради чего или ради кого ты? Просто добей меня, ведь моя жизнь не стоит ни гроша… У себя дома я — презренный чародей, само существование которого считается сродни проклятию. Здесь — ты, презренный убийца, гонимый всеми и отовсюду. Теперь ответь, зачем мы
