Украдкой корабль следовал к улью, продвигаясь по тёмной стороне планеты. Закрытый от солнца корпус судна слегка колебался, сверкая вспышками энергии и своего главного духа, колебавшегося в озадаченном непонимании. Уже не полностью машина, но всё ещё не демон, древний хищник распознавал это место, и тревожно дрожал.
Присев в штурмовом отсеке, среди своих вооружённых братьев, Жара'шан мог ощущать обеспокоенность судна, читая его настроение в каждом нюансе полёта: беспорядочный пульс рулевых двигателей, литургию стабилизаторов, даже вспышки огней… Старый дьявол был своенравен, как и всегда, когда они здесь охотились. Это был осторожный зверь и И Жара'шана иногда утомляло его молчание, но он верил ему. Он доверял ему больше чем своим осторожным убийственным братьям.
Его глаза скрывал шлем. Он осторожно посмотрел на Хаз'тура. Неизбежно, массивный воин признавал только права Жара'шана, не совсем оспаривая его власть, но явно заявляя о себе. Глава когтя рассматривал его неприятную тень с отвращением. Броня Хаз’тура была волокнистой массой опухолей и позвонков, которые пульсировали своей собственной жизнью, его чудовищность завершалась огромными костяными секачами, выступающими из запястий. Обычно он презирал шлем, упиваясь ужасом, производимым на жертвы, своими змеиными особенностями. Не смотря на молодость по сравнению с Зара'шаном, гигант с рвением поддавался разрушительному действию варпа. Некоторые в когте шептались даже об одержимости демоном…
Жара'шан скривился. Подобно всем из них он тоже испытал прикосновение варпа, но все его изменения были чистыми, точными… контролируемыми. Необузданные извращения, носимые Хаз'туром могли закончиться только сумасшествием и разложением. Если такие отвратительные создания были будущим, то Долгая Война была уже проиграна.
Внезапно их схватили жестокие атмосферные потоки Сарастуса, заставляя судно биться и грохотать. Они входили в атмосферу, и традиция требовала несения вахты. Рёв Жара'шана затянул глаз когтя.
- Братья, мы оседлали шторм и шторм проходит внутри наших сердец, - он проигнорировал низкое, насмешливое хихиканье Хаз'тура. - Мы хозяева бури и никогда её рабы. Ищите глаз и покорите шторм! – С рыком Жара'шан изогнул своё тело и застыл в стилизованной фигуре. Стремительно коготь последовал его примеру, каждый воин застыл в своём собственном, уникальном положении. Даже Хаз'тур повиновался, припав в зверином присесте.
Борясь за совершенную неподвижность, они компенсировали турбулентность точными движениями. Каждый знал, что малейший промах или шорох, даже малейший звук, вызовет презрение братьев. Их дисциплина вызвала жестокую гордость Жара'шана. Баланс был залогом их мастерства, позволяя им скользить через варп и при этом не быть использованными им.
Подобно зверинцу кошмарных статуй, молчаливые хищники ждали Сумерек.
Сумерки. Зет дрожал от мысли о них. Ни какая-нибудь другая ночь – Истинная Ночь. Скоро будет отплачено за всю боль и ужас…
- Это будет кровавым пиршеством. Мы должны убраться отсюда, - пронзительный голос главаря Виво нарушил мечтательность Зета, заставив нахмуриться.
- Ты собираешься сбежать от нас, Виво? – интонация Зета истекала ядом и неуклюжий юнец побледнел. Он был наиболее слабым звеном в связке Зета, но все они были связаны. Он театрально вздохнул. – Слушайте, это – Сумерки. Игла, там – где мы и должны находиться. Всего лишь следуйте плану, и я вас всех вознесу к звёздам.
Дёрнув головой, Зет осмотрел площадь. Положение было довольно диким. Вокруг Иглы были сотни группировок: разрушители, поедающие плоть, тёмные шрамы – все стояли плечом к плечу, их банды конкурировали в ожидании Сумерек. Но Зет уже чувствовал насилие в воздухе. Высоко вверху небеса громыхали.
Сильная вибрация сотрясла судно и Хаз'тур почувствовал, что он начал скользить. Только акт жестокой концентрации спас его, и он зарычал внутри. Украдкой он взглянул на Жара'шана, уверенный, что древний заметил его ошибку. Несомненно глава когтя не примнет унизить его после урожая, но этот дурак никогда не получит этого шанса. Настроение их боевой банды менялось и реликты вроде Жара'шана теряли своё покровительство. Уже сейчас коготь тянулся к нему и когда придёт время никто не сможет бросить ему вызов. Ощетинившись от презрения Жара'шана, Хаз'тур уже давно жаждал наброситься на него, но колдун убедил его потерпеть.
Думая о мистике, Хаз'тур вспоминал открытые ему откровения. Он увидел будущее! Будущее резни, избавленной от всякого осуждения, сохраняющей свою первозданную красоту, в которой его тело формирует себя по прихоти мгновения, и Долгая Война станет Вечной Войной! Кипя от напряжении, Хаз'тур нёс свою вахту.
Скрываясь в грязных облаках, судно ощущало приближение непристойности. Не было ничего, что могли бы обнаружить сенсоры, ничего, что могло бы определить заражённое логическое ядро могло бы подсчитать, всего лишь абсолютная уверенность в неправильности. Ожесточённо оно направило своё внимание на облицованную камнем каюту, которая болела подобно пустоте в кишках.
Устроившись в пределах своего святилища, левитируя в пределах круга своей тайной палаты, Езод молчаливо решал судьбу главы когтя и отклонял ненависть корабля. Подобно Жара'шану, корабль был ещё одним досадным элементом этой боевой банды, который требовал внимания, но сейчас надвигающаяся аномалия занимала его внимание. Чёрное Солнце возвращалось к Сарастусу, и каждую деталь необходимо было зарегистрировать, и оценить каждый нюанс. Несмотря на десятилетия посвящённые этой загадке, он лишь немного продвинулся в понимании её природы, но то что она обещала, очаровывало его. Удостоверившись, что его палата была не тронута, колдун проник в пустоту, чтобы засвидетельствовать невозможное.
Оно прибыло с тихим криком, безумный потенциальный звук космоса был нарушен другим. Сама реальность отступила, волны причинной связи были искривлены в хаос присутствием злоумышленника. Сопротивляясь на фундаментальном уровне, материальное сгущалось вокруг трещины, изо всех сил пытаясь изолировать зараженное место. Реальность сопротивлялась и сдерживала захватчика. Ограниченный, но не полностью изолированный, пойманный в пузырь порядка, он проявлялся как обширная чёрная звезда, излучающая ядовитый свет.
Истинная Ночь пришла на Сарастус.
Тьма была внезапной и полной, но всё же Зет мог видеть площадь. Каждое бледное лицо, каждый сверкающий клинок и серое обаяние, все взгляды обладали неестественной остротой. Были видны все высококонтрастные детали, обесцвеченные и лишённые любого намёка на теплоту. Призрачный свет…
