Отвлекая себя мыслями, чтобы не чувствовать усталости, продолжал копать. До возвращения в часть не меньше полутора часов, до конца траншеи — около двух метров. Если поторопиться, получиться выкроить время на отдых.
— Пашите, пашите негры, солнце еще высоко!
Обернувшись, увидел двух парней в форме. Кители несли в руках, портупеи небрежно перекинуты через плечо.
— Тим, пить хочешь? — Высокий, худощавый, подошел к краю траншеи и протянул пластиковую полторашку.
— Что приперлись? Нам еще работать и работать. — Тимур взял бутылку и сделал несколько глотков теплой солоноватой минералки.
— Мы уже закончили. Теперь расслабон. Бери больше, кидай дальше, отдыхай, пока летит, как говориться.
Вытерев губы тыльной стороной ладони, Тимур начал копать быстрее — смотреть на отдыхающих сослуживцев, швыряя землю лопатой, не очень хотелось.
— Запарились рыть, в этой яме можно бассейн хороший сделать, а не септик! — Худощавый несколько раз согнулся и разогнулся, разминая спину.
Оба солдата повесили кители на торчащий из земли лом и улеглись на кучу песка, оживленно разговаривая.
— Интересно, сколько командиру части за нас — гастарбайтеров заплатили? — Высокий солдат лег и подложил под голову руки.
— Не знаю, я слышал это дача какого-то генерала, так что, ему вряд ли что-то перепало. Как при коммунизме — за идею работаем. — Второй, чуть полный, сидел рядом и чертил на земле палочкой. Складки рыхлого тела покрыты мелкими бисеринами пота, как запотевшее стекло.
— Сейчас большая часть войск в стране, по факту, стройбат! — Усмехнувшись, худощавый перелег на бок. — Тим, а ты на кого учился то?
— Да фигня такая, что и в жизни никогда не пригодится!
— Понятно, а мне предки сказали после армии в универ пойду. Еще сам не знаю, на кого. Разошлю результаты ЕГЭ в несколько ВУЗов, куда возьмут, туда и пойду.
Через полчаса, лоснящийся от пота и тяжело дыша, Тимур вылез из траншей, осматривая проделанную работу. Убедившись, что глубина везде больше двух штыков и сержанту не к чему будет придраться, растянулся рядом с сослуживцами.
— Жека, не знаешь, что сегодня на ужин? — Посмотрел на часы, до приезда машины — около получаса.
— Гречка с тушенкой, для повышения солдатского духа и чай с бромом, для понижения сам знаешь чего!
— Это бред, ничего никуда не добавляют. Еда такая, что и без брома не встанет. — Закрыл глаза и решил немного вздремнуть, накрыв лицо кепкой.
— О, хорошая мысль! Солдат спит, а служба идет!
Тимур почти сразу провалился в сон, утомленный организм требовал отдыха. Проснулся от приближающегося урчания двигателя. Толкнув лежавшего рядом сослуживца, осмотрелся по сторонам в поисках третьего. Толстый медленно приближался от перекошенного уличного туалета, на ходу поправляя ремень.
— Вот и прибыли за нами. — Женя стянул кепку и встал.
Через минуту на участок заехал зеленый УАЗик с военными номерами. Тимур накинул китель и застегнул портупею. Из машины вылез сержант, внимательно осмотрел траншею и удовлетворенно кивнул.
— Так, быстро загружаем инструмент и катим в часть, а то с ужином можем пролететь. А как говориться, нет ничего хуже голодного сержанта.
Закинув лопаты и ломы за заднее сиденье, втиснулись в УАЗик и захлопнули двери. Тент машины нагрелся на солнце, температура внутри, почти как в сауне. Солдаты моментально покрылись каплями пота, не спасала даже теплая вода из бутылки.
Машина завелась и, громыхая прогоревшим глушителем, начала удаляться от участка. Минут через пять выехали на шоссе и, набрав скорость, направились к части. Задувающий во все щели российского внедорожника ветер немного охладил салон. Тимур прислонился лицом к стеклу и смотрел на мелькающие вдоль дороги оградительные столбики. Еще один день службы прошел, еще один листик календаря из бесцельно потраченного года жизни, можно оторвать и выкинуть. Скоро в мусорном ведре жизни их наберется триста шестьдесят пять, и он вернется домой. Триста шестьдесят пять серых листиков-дней, похожих друг на друга, безликих и серых, изредка перемежающиеся парой цветных цифр увольнительных или приезда родителей.
Еще один ничем не примечательный вечер и ночь, плавно вписавшиеся в однообразный календарь службы. Подъем. Как обычно в шесть утра. Не успел проснуться, а уже одеваешь форму на ходу. Плац, утреннее построение. Только вот сегодня что-то не так. Не так, как всегда. Выражение лиц сослуживцев в строю потеряло былую отрешенность, и все они странно смотрят на небо. Тимур протер сонные глаза и тоже поднял голову. Никогда не видел небо такого цвета — фиолетового.
23 Июня 13.24 по московскому времени
Сидел в столовой и лениво ковырял тарелку супа с тушенкой. Аппетита не было, так же, как и у всех остальных. Треть служащего состава части отсутствовала, забив лазарет до отказа. Врач, капитан Снесоренко, сказал, что ничего серьезного, разновидность гриппа, но грипп никогда не валило с ног столько служащих одновременно.
В столовую быстрым шагом вошел дежурный по части.
— Через пятнадцать минут построение полного состава на плацу.
— «Скорее всего, дело не в гриппе, раз построение проводят в середине дня». — Тимур бросил ложку и направился к окну мойки.
Про небо, сменившее цвет, все молчали, только на утреннем построении провели разъяснение, что это — природная аномалия, связанная с глобальным потеплением и сильными магнитными выбросами на солнце, ионизирующими атмосферу. Телевизор в части выключили. Интернет на удивление молчал. Но непонятное чувство тревоги сворачивало желудок в тугой узел, наполняя живот холодными камнями. Тимур привык доверять своему чутью, которое порой сильно выручало и казалось сверхъестественным, настолько точно оно предупреждало о неприятностях.
Бросил взгляд на носки сапог, сверкающих свежим гуталином, одернул китель вниз, и поправив портупею, вышел на плац. Военнослужащие уже заполнили площадь ровными коробками взводов. Встал в строй, вытянулся по стойке смирно и чуть закинул голову назад, чтобы не затекала шея. Низкие тучи, затянувшие небо с самого утра, все так же имели странный фиолетовый цвет. Солдаты, то и дело,
запрокидывали голову наверх и внимательно рассматривали аномалию.
Стоять пришлось долго, подполковник задерживался, в строю уже начали переговариваться. В один миг все замолкли, услышав четкий стук каблуков, эхом разносившийся по плацу. Подполковник быстрым шагом направлялся к центру строя, за ним, еле поспевая, шел капитан Снесаренко. Военнослужащие вытянулись по стойке смирно, напряжение повисло в воздухе натянутой струной. Командир остановился и развернулся на каблуках.
— Сегодня без формальностей. На территории воинской части объявляется карантин. Отменяются все увольнительные и отпуска, выход с территории части запрещен, так же, как и вход посторонних. Обо всех случаях даже легких недомоганий, срочно сообщать офицерскому составу. Провести полную дезинфекцию столовой и продовольственного блока. Всем получить средства индивидуальной защиты, то есть респираторы. Информация для родственников: в части грипп, закрыли на карантин, максимум две недели. Всем ясно?
— Так точно, товарищ подполковник! — Единогласно громыхнул строй.
— Офицерский состав собирается у меня в кабинете. Остальным пройти в медчасть в порядке очереди. Командиры взводов, принимайте командование!
Начальник части развернулся и направился в сторону штаба, в след за ним потянулись остальные офицеры. Сержанты скомандовали выстроиться в колонну по двое и солдаты длинной змеем двинулись в сторону медблока, возле входа которого уже успела выстроиться очередь. Из другой двери здания выходил такой же ровный строй солдат с белыми респираторами на лицах. Тимуру эта картина показалась очень забавной: маски закрывали лица военнослужащих, превращая их в одинаковые манекены, мерно шагающие строем.
