ему платили большие деньги перекупщики, а сам он, не имея семьи, частенько захаживал к семье своей сестры Марии, матери Бутча. Всегда привозил подарки, а ещё тихонько, чтобы не вызвать негодование Иеронима, оставлял сестре несколько крупных купюр. Это он мотивировал тем, что самому ему деньги ни к чему, а потому лучше отдать на благое дело.
Но в последний год они его не видели, и даже телеграммы с приглашением на Рождество пропали даром. Только через посторонних людей узнавали, что дядя до сих пор жив, только пропадает в Пятне подолгу. А вот теперь ему ушла телеграмма о смерти отца семейства. Не факт даже, что он на месте, скорее, опять в Пятне.
Чем именно занимаются там охотники, Джей старался никому не рассказывать. То есть, все и так знали, что там опасно, что лютые твари норовят оторвать голову каждому, кто приблизится, а сам воздух в Пятне способен полностью изменить человека, сделав его послушным орудием тёмных сил. Но вот подробностей никаких он не раскрывал. Да, ездил, да охотился, охотился успешно, на прошлой неделе большой куш взяли. А подробностей никаких.
Единственный, с кем дядя был откровенен — это Бутч. Племянника он любил, часто баловал, давал покататься на лошади и даже, тайком от родителей, стрельнуть из револьвера.
А ещё он рассказывал, много рассказывал, почти не жалея племянника, рассказывал о монстрах, что водятся в Пятне, рассказывал о Братстве, монахах, что охраняют периметр, не давая нечисти прорываться в мир живых, рассказывал и о себе, о том, как ходил в Пятно, как охотился на самых отвратительных созданий. А ещё он показывал свой дневник, записей там почти не было, в основном, описания монстров и, что более важно, картинки, картинки огромных пауков, двуногих крокодилов, летучих мышей размером с собак и много кого ещё.
Рядом с каждым рисунком было описание. Подробное или не очень, в зависимости от того, как близко охотники познакомились с тварью. Обычно это было что-то, вроде «Пять футов в холке, весит около трёхсот фунтов, сильные передние конечности с когтями, пасть подобна волчьей, шириной десять дюймов. Передвигается на четырёх ногах, при нападении встаёт на задние. На рану стоек, стрелять исключительно в голову и позвоночник крупным калибром. Холодное оружие бесполезно, шкура выдерживает удар сабли. Когти и клыки яда не содержат, но укусы и раны (если человек их переживёт) всегда воспаляются, иногда фатально».
При этом дядя не забывал напомнить, что за каждым таким описанием стоит чья-то жизнь, а порой и не одна. Кто-то из охотников рубанул монстра саблей, но не смог разрубить шкуру, в результате лишился головы. А в дневнике другого охотника появилась эта скупая запись.
Странно, дядины рассказы были страшными и уж точно нежелательными для подростка. Бутч частенько расплачивался за своё любопытство кошмарными сновидениями, но потом его снова тянуло послушать. Разумеется, и теперь, несмотря на то, что парень был убит горем после смерти отца, он с нетерпением ждал приезда дяди.
Ожидание даже несколько смягчало картину денежных проблем. Не то, чтобы о них можно было забыть, но не всё же время думать о деньгах. Сёстры вот ждут подарков, новые серьги или сапоги, а может, кусок ткани на хорошее платье.
Ужин начался с молитвы, за столом сидели Бутч, который, как старший и единственный мужчина, теперь занял место главы семейства, его мать Мария и сёстры. Старшая Вильгельмина, или просто Мина, как её называли в семье, почти достигла возраста четырнадцати лет, а значит, могла частично разгрузить мать от множества домашних дел, предоставив ей больше времени для заработка. Младшие, Анна десяти лет и Лиза восьми лет, были пока малы для тяжёлой работы, но и они могли стирать и готовить пищу. Вечная занятость родителей, добывающих кусок хлеба, заставляла рано взрослеть и учиться самостоятельности.
Возблагодарив Господа за хлеб насущный (бедственное положение пока не сказалось на рационе семьи), они приступили к трапезе. На столе была отварная картошка с жареной рыбой, кукурузный хлеб и лук, овощи ещё не созрели. Запивали это жидким чаем, который скоро совсем станет не по карману, от сахара им уже пришлось отказаться.
— Бутч, а ты будешь мне писать из города? — спросила Лиза с набитым ртом.
Мать хотела осадить дочь, чтобы не разговаривала за столом, но Бутч сказал первым:
— Нет, Лиз, я никуда не еду, так уж получилось, что вместо отца теперь буду я. Буду как и он работать на мельнице, и по-прежнему жить с вами.
— Но ты ведь хотел…
— Увы, — ответила за него мать, — Господь решил иначе. Может быть, чуть позже, когда у нас станет получше с деньгами.
Мария подумала, что с деньгами у них станет получше очень нескоро, да и Бутч не будет вечно сидеть на привязи, рано или поздно он женится, и будет содержать свою семью. Оставалось надеяться, что дочери к тому времени хоть немного подрастут, а Мина выйдет замуж.
В этот момент раздался стук в калитку. Раньше о появлении неожиданных гостей предупреждал своим лаем добродушный цепной пёс, да только он ещё в прошлом году умер от старости, теперь приходилось стучать.
— Кто-то пришёл, — Мария начала вставать.
— Дядя Джей приехал! — радостно воскликнула Лиза, но Бутч вышел из-за стола первым.
— Не уверен, что это он, — сказал новый глава семьи. — Пойду проверю.
Лиза оказалась права, стоило Бутчу выйти на крыльцо с фонарём, как в круг света вошла знакомая фигура, это был именно дядя Джей, высокая нескладная фигура в дорожном плаще и широкополой шляпе. Он, будучи всегда желанным гостем, легко разобрался со знакомым запором на калитке, а потому вошёл во двор и ввёл следом лошадь, навьюченную двумя внушительных размеров мешками.
— Дядя Джей? — зачем-то спросил Бутч, подходя поближе.
— А ты сомневался? — спросил дядя, поднимая голову. С прошлого своего приезда он нисколько не изменился, разве что короткую бороду отпустил. — Именно я, как видите, до сих пор жив, прибыл, как только смог, а чтобы успеть до ночи, нанял лошадь в городе.
Дядя сгрёб племянника в охапку.
— А ты
