и аккуратно лёг на неё, чтобы не будить сверстников. Он уставился в тёмный потолок общей комнаты казарменного типа, рассчитанной на двадцать воспитанников, а затем попытался унять участившееся сердцебиение и вспыхнувшую в нём ярость. Причём злился он больше на себя, чем на этого наглого урода. Он в очередной раз смолчал, стерпел, а ему это так надоело, но деваться было некуда. У Церкви Вознесения были свои собственные методы борьбы с инакомыслящими. Об этом семьдесят третий узнал не так давно от одного из тех, кто пережил подобное. Ему не стали рассказывать слишком много, но он был достаточно умным пареньком, чтобы понять главное — попадать туда явно не стоило.
Попытавшись успокоиться, семьдесят третий начал читать заученную на многократных тренировках мантру очищения разума, постепенно вводя себя в расслабленное состояние. Пожалуй, это единственное, что позволяло ему в такие моменты обуздать собственные агрессивные порывы. Сердце медленно успокаивалось, желание выгрызть кусок горла у двадцать четвертого отходило на задний план, и глаза начали медленно закрываться. Постепенно звуки от спящих по соседству соплеменников из одной с ним кладки отдалились на задний план, и парень провалился в глубокий сон. Последний сон в стенах интерната.
Борт корабля «Пламя Дагора»
— Шир, может быть, его нужно засунуть в медкапсулу? — спросил Румб, напряженно рассматривая спину товарища.
— Это старье нам ничем не поможет, а его показатели относительно стабильны, — отмахнулся погруженный в изучение отчета сибурианец.
— Мы скоро выйдем из прыжка, что нам делать? Корабль без Сола не будет нас слушаться.
— Знаю, будем решать проблемы, исходя из обстановки.
— Дерьмовая у нас обстановка, — заметил бывший заключенный станции «Возмездие — 14».
— Согласен. Надеюсь, что у дагориан смогут ему помочь, — согласился Лакин.
— Ты хоть приблизительно смог понять, что это за штука? — поинтересовался немолодой бывший контрабандист, пытаясь заглянуть в показания на экране.
— Нет. Ничего подобного я не встречал. Оно явно технологическое, но ведет себя, словно живое. Реагирует на физическое и энергетическое воздействие. Причем мне непонятно, что оно вообще делает. Вот смотри, — он показал на голоэкран, на котором отображалась часть позвоночника Джона, — его нити прорастают прямо сквозь спинной мозг. Причем очень быстро. Если так пойдет дальше, оно скоро проникнет в его мозг.
— Так, может быть, надо ее повредить или уничтожить?
— Любое воздействие на объект влечет за собой ухудшение состояния пациента. Я пробовал, — невесело сообщил сибурианец.
— Откуда вообще взялась эта дрянь? — не унимался Румб.
— Всё просто, погибший рейнджер нашел нечто в своем рейде. Улгол это решил украсть, причем, насколько я понял, он носил эту штуку некоторое время и ничего не происходило. А вот когда это оказалось рядом с Джоном, оно активировалось.
— Как ты думаешь, эта штука осталась от древних?
— Я не знаю. Дагорианин уничтожил все свои записи, кроме тех, что были у него на нейросети, но они потеряны после его гибели.
— А если проверить еще раз хранилище, которое вскрыл Зиц? Вот говорил я, что надо было его прикончить еще там, на «Последнем приюте».
— А ты уверен, что там нет еще ничего подобного? — с усмешкой спросил Шир.
— Отправим туда улгола, на него оно не отреагировало в прошлый раз, — выдвинул идею мужчина.
— Он сказал, что там только одна такая штука была.
— А вдруг там есть какие-нибудь записи?
— Это возможно. Без меня туда не лезьте. Освобожусь, вместе проверим, — согласился Лакин.
— Хорошо, Шир, как скажешь, — отозвался Румб и направился к выходу из отсека.
— Офицер Шир, — прозвучал в динамиках голос искина, — прошу пройти вас на мостик.
Сибурианец, изучавший данные медицинского сканера, удивлённо поинтересовался:
— Это с каких это пор я стал офицером?
— Насколько я понимаю, командир Сол отмечал всего четырёх членов экипажа в особом порядке, вас, Румба и Сергея, ну, и улгола по имени Зиц. Так как вы находились постоянно в рубке корабля, я могу считать, что вы наиболее доверенное лицо.
— Чего тебе надо? — не очень дружелюбно поинтересовался Лакин. — Ты что, не видишь, что я занят?
— Офицер Шир, через пятнадцать минут корабль выйдет из гиперпрыжка в назначенной точке, ваше присутствие на мостике необходимо.
— То есть ты что, будешь выполнять мои приказы? — удивился Стакс.
— Таков протокол при выходе из гиперпрыжка, необходимо присутствие разумного в рубке корабля. Это стандартное требование для принятия необходимых решений при возникновении опасности, — пояснил искин.
— Да знаю я всё это, знаю, не учи учёного. Сейчас подойду, на всякий случай присмотри здесь за Солом.
— Я и так непрерывно присматриваю за командиром и, к сожалению, отмечаю отрицательную динамику его состояния.
— Я и сам это вижу, ладно, будь внимательнее, — сказал Стакс и направился к выходу из медицинского отсека.
Через семь минут он уже усаживался в командирское кресло, профессиональный взгляд пилота пробежался по пульту управления и экранам с выведенной на них информацией. Основные показатели корабля находились в норме, таймер отсчёта выхода из прыжка показывал последние минуты, и Лакин приготовился.
— Искин, дай связь по кораблю.
— Выполнено, связь активирована.
— Внимание всем, говорит Шир, через пару минут выходим из гипера, мы не знаем, что там происходит, поэтому всем советую добраться до своих скафандров и быть наготове. Если что, сразу сообщу.
Последние минуты тянулись на удивление долго, обычно сибурианец чувствовал себя спокойно при пилотировании кораблей, только вот практически всегда он совершал свои путешествия в одиночку, его работа не предполагала публичности. Никто не знал, как он выглядит, а те, кто по каким-либо причинам узнавал, надолго не задерживались на этом свете.
— Выход из гиперпрыжка через три, две, одну. Выход, — сухо доложил искин.
Обзорные экраны в рубке мигнули, и картинка окружающего пространства, поступающая с видеосенсоров, изменилась, вместо радужного защитного пузыря показалась бездонная чернота космоса.
— Выход из гиперпространства произведён штатно, — доложил искин, — разрешите активировать радары дальнего радиуса действия?
— Разрешаю, — согласился сибурианец, — кстати, искин, как у тебя с идентификатором?
— «Пламя Дагора» оборудован стандартным уникальным личным идентификатором согласно Положению о космоплавании Содружества Независимых Миров. Идентификатор активирован согласно протоколу.
— Хорошо, выведи данные с радаров на экран и просканируй все возможные радиочастоты.
— Выполнено, офицер Шир. Странно, радиоперехват не дал никаких результатов, в системе не ведётся никаких переговоров, нас никто не вызывает.
— А вот это уже действительно странно, — пробормотал сибурианец, — данные по планетам совпадают?
— Гелиоцентрические орбиты планет совпадают с теми, что имеются в моей памяти, — подтвердил искин.
— Какая из этих планет Дагор? — кивнул Лакин на карту системы.
— Дагор — третья от звезды планета, — пояснил искин и в подтверждение своих слов подсветил цель красным цветом.
— Они пятьсот циклов назад уже строили космические корабли, так почему они молчат?
— Я могу предположить массу возможных вариантов.
— Ты лучше щиты активируй, и давай связь по кораблю.
— Внимание всем, надеть скафандры и быть в готовности к переходу на замкнутый режим дыхания, — скомандовал Стакс.
Выключив связь, Лакин задумался, что-то надо было делать, но вот что конкретно? Довольно странно, что вообще нет никаких признаков цивилизации. Любая обжитая система фонит на всех частотах, а тут тишина. Очень подозрительная тишина.
— Искин, проверь все возможные способы передачи данных, все протоколы, от рейнджерских и военных до гражданских.
— Регистрирую стандартный сигнал гипермаяка. Произвожу расшифровку. Офицер, это стандартный код Содружества, предписывающий запрет на посещение Дагора в связи с потерей планетой статуса «Техно-1».
— И как это может быть? — удивился сибурианец.
— У меня нет ответа на этот вопрос, — признался искин.
— Офицер Шир, получаю данные с шестой по счету от звезды планеты, регистрирую наличие большого количества металлов.
— Давай к ней поближе, посмотрим, что там такое, — решил Стакс.
Через два часа рейдер оказался на орбите довольно крупной планеты, он завис на удалении в семьсот километров от поверхности и начал производить сканирование. В принципе оно и не требовалось, оптические сенсоры сразу же показали, что это за металл. Корабли, десятки кораблей были хаотично разбросаны по поверхности. Боевые и гражданские, разных типов и классов.
— Искин, есть какая-нибудь энергетическая активность?
— Регистрирую незначительные проявления.
— Как думаешь, там может кто-нибудь быть? — поинтересовался Лакин.
— Маловероятно, судя по данным, сила тяжести на этой планете выше
