коротко ответил он, и замолчал.
— Хорошо. Тогда отпускаю.
Она оттолкнула парня от себя, одновременно развернувшись так, чтобы быть между дверью и двумя парнями. И вновь представилась:
— Дана Ковалёва. Наследница правящей семьи.
— Теперь ясно почему такой знакомый голос, — произнес Лёха, покосившись на телевизор.
— Бабка моя, — заметив его взгляд, сказала Дана. — Вот о ней-то я и хочу поговорить.
* * *
— Ты уверена, что охраны много не будет? — спросил Лёха, нависшую над картой Дану.
— Уверена. Бабка всегда едет на прогулку одна. Это ее правило. Только два охранника на переднем сиденье лимузина, да водитель. Он не в счет. Старику за пятьдесят.
Иван фыркнул.
— Тоже мне старик.
Ему было уже за тридцать, и он считался одним из самых старых членов подполья.
— Прости дедуль, — картинно извинилась Дана, — не думала, что для тебя это больная тема.
Девушка склонилась ниже над картой, чтобы скрыть улыбку. Все она знала и специально задирала Ивана.
— Здесь, — произнесла девушка и ткнула в карту карандашом, обвела небольшим кружочком участок улицы. — С двух сторон улица сворачивает. На этой шпильке всегда пусто. Поставите кордон тут, — она ткнула чуть дальше от кружка и поставила там крестик. — А как проедет эту арку, выгоните грузовик на дорогу. Проехать будет сложно. Далее все зависит от вас.
— Возьмем человек двадцать для подстраховки, — сказал Иван.
— У нас оружия только на пятнадцать, — перебил его Лёха.
— Значит пятеро пойдут для массовки. Или если кого покалечат, то смогут перехватить пушки и встать в строй.
— Хорошо, — согласился Лёха. — Но я снова задам вопрос. Что нам с этого? Тебе понятно. Ты наследница. Устраним бабку передвинешься на шажок ближе к власти.
— Не на шажок, — поправила его Дана. — Моя мать — затворница. Я встану во главе рода Ковалёвых. А это еще два года правления. Если вы это сделаете, я вас не забуду.
— Ага, — недоверчиво произнес Иван. — Так я и поверил.
— А еще, — перебила его девушка. — На своей шее моя бабка носит золотую цепь с обрамленным в золотую оправу кристаллом аквамарилла. Те спички, что воткнуты в ваш телевизор ничто по сравнению с ним. Сколько вы там вынесли из особняка?
— Это секретная информация, — резко сказал Иван.
— Не ссы, полиция знает лишь приблизительную сумму, — усмехнулась Дана. — Но если даже ориентироваться на нее, то кристалл и золото можно будет сбыть за сумму в десять раз больше. Как минимум.
Лёха прикинул: «Почти два года безбедного существования. А если девка еще сдержит слово и пристроит их с Иваном на какое-нибудь теплое местечко, то жизнь считай удалась. Но даже те средства на два года, уже повод, чтобы пойти на такое простенькое дельце. Мокруха — она, конечно, не лучший вариант, но ведь подполье как раз и создано, чтобы противостоять власти. Пришло время заявить о себе во всеуслышанье».
Идея с переходом в новый статус и тайное управление организацией откуда-нибудь из тепленького кабинета Лёхе очень нравилась. Так нравилась, что его пятая точка молчала.
— Я готов продолжить, — произнес Лёха, вернувшись из мира своих грез.
Он вновь раздел взглядом Дану. И подумал, что было бы неплохо в тепленьком кабинете периодически иметь такую секретаршу. Может даже не периодически, а регулярно иметь. Улыбнувшись своим мыслям, он пропустил какое-то разъяснение девушки.
— Повтори с момента, когда мы выгоняем грузовик, — попросил он.
Дана вздохнула и принялась заново объяснять план действий.
* * *
Подготовка заняла около двух месяцев. Работа с оружием, навыки рукопашной, отбор исполнителей. Всё это требовало времени и денег. Деньги у них были, да еще кое-что подкинула Дана.
До операции оставалась ночь и эту ночь Лёха спал плохо. Ему снилось, как он сидит на диване в роскошном кабинете и гладит рукой голую грудь Даны. Девушка стоит перед ним на коленях и тянется к ширинке. На этом месте сон всегда прерывался, и Лёха никак не мог увидеть продолжение. А так хотелось.
Иван бухал с бойцами перед операцией. Лёха этого не одобрял, но Ивану было пофигу. Парень совсем слетел с катушек, едва стало понятно, что осуществить задуманное может получиться.
Отобрали самых жестких, сильных и отмороженных членов подполья. Они сами вызвались первыми, но этого все равно немного не хватало до двадцати. Пришлось пообещать нескольким бойцам дополнительные блага. Те парни тоже были отмороженными, но слишком уж осторожными.
Все остальные были больше идейными подстрекателями, чем боевиками. Так что, когда Иван определял число в двадцать исполнителей, он был прав. Именно столько агрессивных особей мужского пола состояло в организации в настоящий момент.
Иван в легком подпитии думал, как станет вербовать новых подпольщиков. И это будут не распускающие нюни при малейшей опасности пацаны и девчонки, а настоящие бойцы. Мужики с большой буквы.
* * *
Утро перед операцией выдалось тусклым. Серые облака еще с вечера затянули все небо, а к утру превратились в «рыбью чешую». Плотная облачность с многочисленными точками просветов. Вроде и голубое небо проглядывает, а серость вокруг невыносимая.
Лёха выглянул в окно и скривил рот.
Что там говорила эта Дана? В девять утра быть на месте? Он глянул на часы. Стрелки показывали семь тридцать.
Собрались, погрузились в тентованный грузовик, что был арендован на последние деньги через подставного водителя — бывшего мозгаря.
Тихо заворчав приводом, грузовик выкатил с территории мануфактуры и двинулся в сторону Кречетовской Шпильки, в простонародье именуемой «тёщин язык». Именно там все и должно было случиться.
Парни сидели сосредоточенные. Только те, что вчера пили с Иваном, как и сам второй маршал, были слегка несвежими. Лёха глянул на них и подумал, что стоит сменить правила вербовки. Нужно набирать больше идейных, а не тупых бандитов. Но это все потом. После того, как они завалят старушку и встряхнут этот город.
До «тёщиного языка» добрались быстро и тихо. На улицах в выходной день было малолюдно, а в такое серое утро народ и вовсе не желал вылазить из домов.
На месте загнали грузовик в арку подворотни, где их уже ждала Дана.
— У вас все готово? — первым делом спросила она, недоверчиво глянув на Ивана.
Тот криво усмехнулся и попытался хорохориться. Даже попробовал приобнять девушку, не преминув положить ладонь ей на бедро в опасной близости от ягодицы.
Дана перевела взгляд на его ладонь и спокойно произнесла:
— Еще три секунды и ты ее лишишься. Три…
— Уже убрал. Недотрога! — чуть пьяным голосом произнес Иван.
«Черт! — подумал Лёха. — Он нам всю операцию запорет».
Но в слух ничего не сказал.
Дана проверила всех, кто был в кузове грузовика
