Седой, разбив окно и пристроив автомат на подоконнике, укрываясь за боковой стеной, сверкая фиксами в хищной улыбке что-то приговаривая на своем жаргоне, вел огонь по противнику. В натуре, в кодле у них все Люди, а значит и он умрет как человек без дополнительных оговорок. Мля, повезло же ему с паханом. Вот только девчонок немного жаль они не при делах, а угодили в общий замес. Надо внимательно поляну сечь не то Танька ссыканет с гранатой управиться, потом ведь белый свет проклянут, а его душе мучайся да вой зверем что не уберег свою женщину. Вот ведь как в жизни бывает у него есть своя женщина, да какая, мечта. От этих мыслей у Седого защипало в глазах. Расписанная татуировкам рука отложила чуть в сторону один магазин, на посошок, одним грехом больше, одним меньше все одно в котел со смолой засунут на том свете. Хотя, если туда и Настя после смерти попадет да остальная братва. Он снова непроизвольно улыбнулся, хана вам тогда рогатые. Одна из влетевших в окно пуль разорвала плечо мужчины, заставив того зашипеть от боли и выбыть из боя. Теперь все, остается только терпеть и ждать. Стянув с подоконника автомат, Седой, одной рукой поменял в нем магазин и как бы невзначай направил на сидевших в углу женщин.
Настя, окинув беглым взглядом помещение с горечью вздохнула и подскочив к лежащему безвольной куклой во входном проеме Чеху, ухватив того за ворот, рывком откинула из прохода. Как не быстро действовала женщина, но одна из пуль все-таки успела ее зацепить. Отметив про себя что Чех еще жив она, зажав пульсирующую кровью рану на боку ладонью, пристроилась с боку от входной двери и едва не завизжав от боли, рывком вскинув оружие дала короткую очередь в противника, подобравшегося уже на дистанцию броска гранаты. Наконец то попала напоследок, довольно пронеслось у женщины в голове. А далее поле боя заполнил оглушительный рев элиты. Осев без сил, прямо в самом дверном проеме, Настя, приложила окровавленную руку к сердцу, которое радостно забилось в бешеном темпе. Заулыбавшись как деревенская дурочка, она счастливо зашептала себе под нос.
— Пришел, пришел, я знала, что он меня не бросит. Пришел…
И все больше ощущая головокружение от потери крови, провалилась в темноту.
Придя в себя, Настя несмотря на слабость, первым делом закрутила головой в поисках мужа. Наткнувшись взглядом на спящего в кресле возле ее кровати Академика, женщина, облегченно выдохнув, потихоньку дотянулась до спящего мужчины и осторожно положила тому руку на колено. Едва только ее кисть коснулась супруга как тот сразу открыл глаза и улыбнулся ей. Чувствуя, как наполняясь счастьем бешено забилось ее сердечко она только и смогла глупо улыбаться в ответ не в силах ничего сказать. А прозвучавшее следом от него…
— Настенька, солнышко ты мое ненаглядное…
И вовсе вскружило голову женщине, заставив прикрыть глаза и не прекращая глупо улыбаться что есть сил завизжать про себя.
Сев на кровать, после очередного сеанса лечения даром целителя, открывшегося после приема малой красной у Виктории. Настя, не обращая внимания на зудевшие раны на ноге и боку, едва не рычала от злости и ревности. Пока она приходит в себя после ранения, Танька паскуда времени даром не теряет. Накрасив ногти в узор с завитушками, сделала прическу перед большущим зеркалом в комнате и снова уловив момент, постреляла глазками, покрутила задницей и увела Академика в соседний коттедж. Вот ведь курва ненасытная, ладно если было это в первый раз так нет, по три раза в день бегают, шалава она и есть шалава что ей после борделя три раза, натуру не переделаешь, сука похотливая. Пользуется слабостью мужского характера те за женским организмом тянутся как дети в сервант за конфетами. Уловив на себе пристальный взгляд, мокрой после сеанса лечения от пота Виктории, Настя, сморщив носик, недовольно пробубнила.
— Что не так?
Промокнув лицо большим махровым полотенцем несмотря на усталость, Виктория улыбнулась.
— Ты в зеркало на себя глянь. Лопнешь ведь от злости.
Продолжая недовольно морщить носик, Настя выпалила наболевшее.
— Да как тут не лопнуть. Ты видела? Эта звездень от Академика не отходит. Чуть он ко мне подойдет эта манда уже здесь нарисуется что хер сотрешь. И ведь знает сучка что я психую, а все одно свое делает.
Наконец вытерев насухо лицо, Виктория, пристально глядя на Настю, проговорила.
— Ну так, а как ты хотела, жить втроем. Не нравится конкуренция так прибей Татьяну, будешь потом одна как королева ну или как у султанов, любимая жена.
Она и не поняла, как Настя, ухватив ее за отворот куртки камуфляжа рывком притянула к себе. Испуганно уставившись в немигающие, змеиные глаза женщины, чувствуя, как по спине разбегаются мурашки, а тело предательски охватывает дрожь, услышала произнесенное шепотом, от которого едва не обмочилась.
— Ты кого мне манда не мытая, предлагаешь убить? Сестру старшую, подругу верную не отвернувшуюся в минуту моей беспомощности. Запомни, еще раз такое услышу, сама своих слов не переживешь.
Рука, державшая Викторию, внезапно разжалась давая свободу женщине. Едва она со вздохом облегчения отодвинулась как Настя, глядя на нее пристально продолжила.
— Танька баба красивая, шикарная можно сказать как ее в постель не потащишь, против нее не один мужик не устоит, все в ее сторону пялятся. А душою, Академик любит меня. Только меня. Запомни это навсегда.
Отдышавшись от испуга, Виктория спустилась на первый этаж коттеджа. Подойдя к Седому, раздетому по пояс и с упоением читающему очередную книгу она подыскивала слова что бы пожаловаться на Настю. Нет она понимает, что он не пойдет чинить разбор с Настей за ее обиду, просто ей хочется сочувствия от ставшего родным мужчины. Но в какой-то момент ей со страхом подумалось. Настя ведь взаправду сказала, никто не может противостоять чарам Татьяны, красивая чертовка. А если и? Вот ведь гадство какое, ах ты же кобелина. И с ходу, ничего не объясняя читающему в кресле мужчине, размотав с руки полотенце она накинулась на Седого злобно шипя.
— Я тебе зараза разрисованная покажу как на чужих баб заглядываться да слюни пускать. Я тебе такое устрою что мир со спичечный коробок покажется выхода не найдешь. Ты у меня тепла женского ни допросишься.
Опешивший Седой только и мог недоуменно прикрываться от прилетающего по нему полотенца. Наконец не выдержав он, перехватив полотенце притянул к себе бушующую женщину, просипев.
— Так в натуре что за кипишь, лада моя. У меня и темы такой в башне никогда не было.
Виктория, выпустив из руки полотенце сама прижалась всем телом к мужчине, затем устроив голову на его плече, проговорила негромко словно и не было никакого скандала пол минуты назад.
— Не было вот и хорошо. Это я так на всякий случай что бы помнил на кого смотреть надо. Ну что замер как не родной. Да погоди ты, дверь то в комнату закрой.
Едва звонко щелкнул дверной замок она сама как изголодавшийся зверь бросилась на Седого, впиваясь в его губы. Накрепко обхватив его руками и обдавая его жаром своего возбужденного в миг тела, приятно чувствуя скользящие по ней крепкие мужские руки, расписанные синевой татуировок. Затем, беспорядочно полетела в спешке срываемая одежда, падающая мимо кресла, обнажая из своего плена на обозрение Седого ладную женскую фигурку Виктории. Горячие поцелуи, тяжёлое дыхание, слова нежности, рассыпаемые в такой момент бисером, мокрый низ живота, а в голове затаенная мысль о том, что сейчас в соседнем коттедже, Татьяна с Академиком так же близки и тонут в сладостной пучине страсти. А в верхней комнате, слыша ее стоны, а затем и ее пресловутый, финальный мат, бесится сходя с ума, та, которая совсем недавно напугала ее до одури. От осознания свершённой мести за свой страх, Виктория едва не заорала, срывая голос, выкрикивая самый отборный мат. Затем в наступившей тишине она слышала только прерывистое дыхание и бешенный стук сердца, плюс медом разливающиеся по душе осознание свершившегося возмездия, так тебе Сука. Ох хорошо то как, аж в груди все томно щемит.
