военных были людьми семейными, и как бы там ни было, надеялись воссоединиться со своими близкими. Уговаривать таких, абсолютно бессмысленно, пока у них есть надежда, никуда они не пойдут.
С гражданскими та же история. Не придешь ведь, не скажешь, так мол и так, и эдак и растак. В лучшем случае засмеют, а то и помоями обольют. — Это бабы если, а мужики могут и в морду дать от такого рассказа.
Их хоть и не много осталось, но те, которые есть, что называется — в тельняшках. Огрубели, очерствели, и обозлились. Здешний Андрей тому примером.
В общем, мы хотя и пытались как-то подготовить народ, но в основном безуспешно. Уговорить удалось лишь Витька с Саней, — они те ещё пофигисты, да того лейтенанта что Твареныш едва не покалечил. Не знаю почему, но он единственный нам верил, остальные так, «хи-хи, ха-ха», да меж собой перемигивались.
Лейтенант же, а звали его Анатолием, говорил что посмотрит всё сам, и вернётся, людям расскажет, уговорит и их. Я, конечно, поддакивал, но ни на грош не верил, что мы когда-нибудь попадём сюда вновь.
Луна так и не появлялась, но время шло, и о том что он почти готов, Твареныш предупредил примерно за сутки. Не конкретно, но понять дал что всё произойдёт в ближайшее время. Несомненно мы очень ждали этого, а я, когда услышал, готов был плюнуть на всё и вся, и даже без кукурузника вернуться обратно. Пешком бы шёл, землю грыз, лишь бы побыстрее оказаться дома, с родными.
Но, хоть мы и ждали, вот только не знали чего. Как именно будет происходить процесс переноса? Своих знаний у нас не было, а в голове крутились лишь какие-то сцены из кино, с сияющими в воздухе ореолами порталов.
Конечно, такой вариант казался слишком голливудским, тем более что на попавших к нам в руки записях, ничего подобного не было. Но не исключая даже самые фантастические клише, мы ждали чего угодно, и по возможности готовились.
И вот, за несколько часов до назначенного времени, твареныш перешёл из своего сарая в дом. Вёл он себя беспокойно, на вопросы не отвечал, и когда заходил кто-то из местных, даже не прятался. Мне это напомнило тигра в клетке, то как он ходит из угла в угол, башкой машет и хвостом себя бьёт.
Витек и Саня в эту ночь остались в посёлке, — какие-то дела у них были вроде, и перед тем как пойти к себе, зашли к нам, табачку стрельнуть, ну и поболтать перед сном, как обычно.
Так же в «дом офицеров» — как прозвали мы меж собой место где проживали отцы-командиры, под вечер приехали несколько человек на уазе. В остальном всё было как всегда: тихо, мрачно и буднично.
А время потихонечку шло. Вот не зря говорят, — «хуже нет — ждать и догонять». Тем более что начиная где-то часов с десяти вечера твареныш совсем разнервничался, — рычал, бил хвостом и кидался на стены. Поэтому мы, чтобы не нарваться ненароком, оставили его в доме, а сами переместились в сени.
С собой захватили самовар, поставили его возле открытого окна, и кое-как раскочегарив, заварили целую баклажку ароматного чая. Тимьян, он же чабрец, душица, листья малины, зверобой, и обладающая успокаивающим действием мята.
А нервы были на пределе. Прислушиваясь к неравномерным звукам из дома, мы ждали заветного часа.
Выпили один самовар, покурили — Леонид разжился табаком у вояк, заварили ещё чайничек, выпили, но ничего так и не произошло.
И уже ближе к утру, наверное перед самым рассветом, когда твареныш наконец успокоился, я вышел на улицу.
Что-то было не так.
Постоял немного, вдыхая холодный воздух, подумал, и только когда следом появился Леонид, до меня дошло.
— Тучи ушли что ль? — задрал он голову вверх.
Последовав его примеру, я замер. Всё небо над нами было усыпано звёздами, а из-за крыш на краю посёлка, медленно выплывал лунный диск.
— Не может быть... — в стороне заставы, на вышке, всегда горела дежурная лампа, но сейчас там ничего не светилось. Что в купе с внезапно появившимися звездами не могло не наводить на определенные мысли.
— Думаешь это ТАК работает? — с нажимом, выделил мой товарищ.
— Не знаю. Надо проверить. — ответил я, и первым делом бросился в дом, смотреть что с тваренышем.
— Да где же он? — домик наш небольшой, две комнатки и кухня, спрятаться негде, но Анин питомец исчез, как и не было. Окна закрыты, более того, заклеены, дверь одна, но через неё он пройти не мог, мы бы заметили.
— Ладно, бросай, нет его. — Леонид встал в дверях, не давая мне навернуть ещё один круг по дому. — Пошли к заставе сходим, а то может у них просто лампочка сгорела, а мы тут нагнетаем.
Но, нагнетай не нагнетай, а исчезновение облаков, сам по себе сигнал тревожный, можно предположить что их сдуло, но в это не верится, слишком уж быстро, и в абсолютное безветрие.
Поэтому долго не думая, мы прикрыли за собой дверь, вооружились какими-то палками, и быстрыми шагами двинулись в ночь.
Шли достаточно долго. Расстояние здесь небольшое, и я уже преодолевал его пешком. А сейчас мы прошли как минимум вдвое больше, но никаких следов заставы не обнаружили.
— Ну всё. — остановился и так отстававший Леонид, — дальше можно не идти, нет тут никого...
С дороги мы сошли, а может она просто кончилась, но луна поднялась достаточно высоко, и вполне терпимо освещала окрестности. Это если со свету, в темноту, может и не увидишь, а когда глаза привыкают, видно прекрасно.
Так что, постояли мы ещё сколько-то, покрутили головами, да и пошли обратно.
Шли молча. Говорить не хотелось.
Ладно застава, хрен бы с ней. Но вот остаться без самолета было очень обидно. Я ещё хотел перегнать его поближе к посёлку, но всё как-то откладывал, да и вояки не дали бы, наверное.
Они вообще относились к кукурузнику как к своему, охрану выставили, заправили до краёв баки, с движком поковырялись, почистили там что-то. Готовились, да только не вышло, твареныш помешал.
Конечно, пока темно, ещё остаётся какая-то надежда, но весьма и весьма призрачная, заставы нет, а значит
