растворившимся в глубинах памяти уже через минуту.
Девушка очень желала сейчас примириться, а потому в моей душе вопреки воле всколыхнулась жалость, как… ну не знаю, как к бродячему котенку. Я не понимал, для чего мне это знакомство вообще было нужно, но все же несколько поумерил градус возмущения в голосе.
- Не сегодня, Эвелина, - почти вежливо отказался я от ее предложения. - Меня генерал ждет. Давай, как-нибудь в другой раз.
- Да конечно! - излишне оптимистично закивала головой лейтенант. - Я же не настаиваю, чтоб ты все бросил и со мной отправился кофе пить.
- Вот и отлично. Ладно, мне пора.
- Подожди, Юрий…
- Чего? - снова не очень-то добродушно отозвался я.
- Я рада, что ты жив, - смущенно призналась Носова и сконфуженно опустила глаза.
- Спасибо, - не в пример более теплым тоном поблагодарил я. - Но мне в самом деле нужно торопиться.
- Ага… ну тогда пока?
- До свидания, товарищ лейтенант, - подчеркнуто официально склонил я голову, и в глазах девицы мимолетной искоркой вспыхнула досада.
Уже уходя, я подумал, что был слишком груб с собеседницей. Она явно не заслуживала такого потока негатива, который я на нее вылил. Ну не узнала Эвелина меня без ИК-Б, так и что с того? Она молодая симпатичная девушка, к которой наверняка активно подкатывают всякие охламоны по десятку раз на дню. Может, это у нее защитная реакция такая на любого незнакомца, а не только на служащих из ГУБИ? Хотя нет, тут я уже себя обманываю. По какой-то причине ее уничижительный взгляд, направленный на мой шеврон, отпечатался в памяти весьма красочно.
Не скрою, что в тот момент было обидно умыться ее пренебрежением, которое на контрасте с нашим общением в командировке показалось мне ушатом ледяной воды. После того, как несколькими днями ранее Носова меня вела за руку к вертолету, источая заботу и участие, я от нее ожидал совсем другого приема.
Но, господи ж ты, Иисусе! Какой незначительной херней это все мне кажется после длительного гниения под землей! Да и к тому же, с тех пор у меня появилась Маришка. Как она воспримет мои контакты с миловидной коллегой? Нет-нет, не упало мне такое счастье. Я ведь больше не одинокий бродяга, и должен строить жизнь с оглядкой и на свою вторую половинку. Тем более, что у нас только все начало налаживаться.
Тряхнув головой, разгоняя навязчивые мысли, я смело схватился за дверную ручку и вошел в кабинет высокого начальства. Оказавшись в просторной приемной, я коротко отчитался секретарше:
- Жарский. К Крюкову.
- И вам добрый день, - немного пристыдила меня за отсутствия манер чуть пухлая дамочка, восседающая за столом с поистине царским достоинством.
- Кхм… да, здравствуйте.
- Присядьте пока, у Константина Константиновича посетители. Хотите чаю?
- Благодарю, не нужно, - твердо отказался я. - Вообще-то товарищ генерал-майор приказал мне явиться незамедлительно.
- Секунду, я уточню, - неожиданно легко согласилась секретарь и, игнорируя селектор на столе, достаточно резво метнулась к двери, где заседал руководитель ФСБН.
Вернулась она буквально через несколько секунд, сказав, что меня ожидают.
Сдержанно кивнув служащей, я вошел в пенаты самого большого человека в этих стенах, и увидел, что он в действительности дожидался моего визита не один. Помимо генерала в кабинете сидел еще и мой комбат, синяки под глазами у которого налились такой свинцовой лиловостью, что напоминали фингалы.
- Здравствуй, майор Жарский! - Крюков ни с того ни с сего встал и подошел прямо ко мне, протягивая ладонь для неформального приветствия.
- Здравия желаю, - глухо буркнул я, сбитый с толку оказанными почестями.
- И в самом деле… живой, - поражено пробормотал офицер, крепко пожимая мне руку. - Не соврал, значит, Гиштап…
- Я еще не выжил из ума, - зло прокаркал полковник в ответ.
- Да знаю-знаю, Анатолий Петрович, не начинай только снова.
Старый комбат лишь проворчал нечто неопределенное, и замолк, углубившись в чтение какого-то документа. А мне подумалось, что ему пришлось приложить поистине титанические усилия, чтобы убедить начальство в правдивости своего рассказа. Восставший из мертвых инфестат, кто бы в такую басню поверил?
- Присаживайся, Юрий, - попросил генерал, в очередной раз поражая тем, что выдвинул персонально для меня один из стульев. - И выкладывай обо всем по порядку.
- И с какого момента начинать?
- С того, когда прозвучал сигнал тревоги…
- Войцех, это не обсуждается! - мужчина в строгом военном кителе, педантично застегнутом на каждую пуговицу, резко остановился и гневно воззрился на собеседника. - Я уже озвучил свое мнение по обороне наших границ!
- Но пан бригадный генерал, - запротестовал против отказа второй офицер, - у нас не хватает людей! Солдаты ропщут, они устали. Если так пойдет дальше, то пограничная служба взбунтуется!
- Послушай меня, Войцех, - назидательно поднял палец командир, - если появится хоть один случай неповиновения, то сразу под трибунал наглеца! Одного, двух, или сразу целый взвод, но не допустить разложения дисциплины! Я никому в зад дуть не собираюсь! Это ясно?!
- Так точно, пан бригадный генерал! - громко, но отнюдь не довольно прокричал подчиненный.
- Ты пойми, нет у нас другого выхода, майор! - эмоционально продолжил изъясняться военный. - Мы держимся, пока держатся кордоны. Чуть ослабим, и все! Отребье всех мастей хлынет на наши окраины, а самые дерзкие сразу рванут к Варшаве. Или ты хочешь, чтобы у нас тут как в Румынии было?
- Да я же… я…
Собеседник генерала смутился, поскольку мимо них прошла довольно многочисленная группа служащих. А начальник, разумеется, даже не подумал понизить голоса. Поэтому за их беседой посторонние наблюдали, как за бесплатным спектаклем.
- Что «я»?! Ну вот что, Войцех?! Инфестаты со своими трупами и так уже лезут со всех щелей, почище чумных крыс! Более четырехсот боевых столкновений на границах за прошлый год! Вдумайся! А ты мне баешь, что люди возмущаются, что они устали?! Я президенту вот так и доложу, а?!
- Я понял, пан…
- Ничего ты не понял! Пошли, я тебе покажу кое-что.
Два офицера как раз приблизились к кабинету генерала, и тот весьма настойчиво затащил подчиненного внутрь. Там он подвел его к столу, на котором была расстелена огромная карта Польши с множеством отметок, и принялся тыкать пальцем в различные области.
- Здесь. Четыре попытки несанкционированного перехода со стороны Украины. Положили двести ревенантов и семь кукловодов. Дальше, вот тут, на границе со Словакией, одиннадцать нападений на патрули. Из Литвы к нам пытались пробиться аж сорок раз!
