Около часа ничего не происходило. Прошло еще сколько-то времени. Но Айдаров был из тех, кто мог сутками сидеть у норы зверя, ожидая его появления. Куда больше беспокойства испытывал Ключников. Здесь, в окопе для мгновенного появления, каждая прожитая им минута засчитывалась в срок жизни за три. А тянулась она как час. Ключников ждал появления чехов, как одиннадцать лет назад молился о том, чтобы они не появлялись.
«Давайте, приезжайте, – мысленно просил он, – один «уазик», больше не надо. В кабине всегда найдутся сигареты и что-нибудь перекусить. Приезжайте… Должно же у вас быть дело по этому маршруту!»
– Знаешь, – признался он, лежа рядом с Айдаровым под настилом из хвороста и держа перед собой «вал», – я так хочу жрать, что на боевика уже смотрю не как на владельца еды, а как на еду. Может, оторвем какому гаду ногу и зажарим?
– Хорошая шутка.
– А чем еще заниматься? Двое мужиков, которым по тридцать лет, лежат в окопе, заваленные ветками, и ждут, когда мимо проедет машина с бандитами. Повода для шутки нет?
Айдаров услышал звук. Он так долго ждал его, что ошибиться не мог. Но это был звук автомобиля, не квадроцикла.
Ключников напрягся и прижал подбородок к коленям, словно так мог опустить голову еще ниже.
Невероятно, но по дороге, пыля и не сбрасывая скорость на поворотах, катился «УАЗ-Патриот». Машина цвета хаки, за рулем которой Айдаров без труда опознал боевика. Правильной формы черная борода, без усов, выбритый череп, на который натянута бандана зеленого цвета. Рядом сидел кто-то, тоже в пятнистой форме, но не в бандане, а в кепи, и Айдаров разглядел на ней эмблему «Детройт Ред Уингз». Чувство возмущения накатилось на снайпера. Сначала он не мог понять, что стало тому причиной, но вскоре все стало на свои места. Он возмутился тем, что по этой земле катилась легковая машина без какого-либо сопровождения. Они едут как по Октябрьского району Грозного в девяносто пятом году. Хозяева земли и всего проживающего на ней народа. Хотят – убьют, хотят – просто поиздеваются.
«Суки…»
Они вскочили с Ключниковым одновременно. Первая бесшумная очередь из «вала» раскрошила правую фару машины и пробила правое переднее колесо. Мгновенно свалившись набок, «УАЗ» потерял управление и запрыгал по дороге. А в это время Айдаров с двадцати метров вгонял в него пулю за пулей. Они пробивали стекло, было хорошо видно, как разбитые головы бандитов трясутся безвольно, словно из шей удалили позвонки. Уже мертвые, они продолжали катиться в машине, которая вот-вот должна была остановиться…
Когда окровавленная голова водителя упала на руль и машина завыла, бойцы бросились вперед.
Айдаров, схватив за шиворот водителя, убедился, что имеет дело с трупом, и вышвырнул тело на землю. Ключников, схватив за ручку двери с другой стороны, рванул ее на себя.
На него смотрели обреченно и затравленно голубые глаза чеха. Кепи на голове уже не было.
Он скорее почувствовал угрозу, чем увидел ее…
Не все были мертвы в этой машине!
Отскочив в сторону так, что оказался за машиной, снайпер услышал выстрел. Пуля прошила дверь захлопнувшейся дверцы в том месте, где стоял он.
Подняв винтовку, он дважды выстрелил. Теперь уже – с метра.
Пассажир уткнулся головой в приборную доску, и на черный пластик хлынула кровь.
– Третий!.. – услышал он голос Ключникова.
– В машине было трое!
Айдаров вскинул «винторез» и четыре раза нажал на спуск.
С сидевшего на заднем сиденье бандита слетела камуфлированная кепка и запрыгала по салону как белка в клетке. Первой пулей снайпер сбил ее, вторая, прошедшая мимо головы боевика, зацепила кепи. Два последних выстрела пробили бандиту грудь.
– Сдурел?! – заорал Ермолович, вращая покрасневшими белками. – Взял бы чуть влево, и мои яйца разлетелись бы как брызги шампанского!..
Распахнув заднюю дверцу, он взял боевика за шиворот и втолкнул в салон. Руки покрыла липкая влага, он брезгливо вытер ладонь о грудь чеха.
Какая встреча…
– Мы не встречались в Алхазурове, сволочь? – процедил Ключников.
Сквозь пулевые отверстия из бандита выходила жизнь.
Но он был еще жив. Он слышал Ключникова. Губы боевика шевелились. Наверное, он говорил о том, что совершил ошибку, не пристрелив разведчика на блокпосту в Алхазурове.
– А ты думал, что будет иначе?
Раненый дрогнул щекой, и взгляд его стал отсутствующим…
– Хватит болтать с трупами! – разозлился Айдаров. – Ты видишь под его ногами сумку? Хватай ее, и уносим отсюда ноги. Машина должна стоять на виду, но возле нее не должно быть людей!
Прихватив сумку, Ключников захлопнул дверцы. Следом за ним ринулся в «зеленку» Айдаров. Он нес в руках оружие и срезанные ножами с тел жилеты с боеприпасами…
Машину теперь хорошо видно из «Миража». Пробоины и вытекший из радиатора антифриз, равно как и кровь, на таком расстоянии заметить невозможно. Следовательно, и подозрений не вызовет. Но вот если «уазик» будет стоять так полчаса, час и находящиеся в нем люди не будут отвечать на вопросы по рации, сюда обязательно прибудет подкрепление. Зачем атаковать «Мираж», наводя шухер? Боевики сами сюда придут и сами его наведут.
– Скоро Ждану будет не до входа в тоннель, – пробормотал, встречая взглядом бегущих через кусты бойцов, прапорщик Жулин.
– Что там? – спросил, когда Айдаров свалил ему под ноги добычу.
– Три трупа. Гады, чуть не подстрелили… Ключ! Что за беседы были с чехом?
Жулин посмотрел на бойца. Тот поставил сумку и бросил на траву «вал».
– Эта сволочь в девяносто девятом была лейтенантом милиции в Алхазурове. Участковым… Тогда, на блокпосту, мы со Стольниковым на броннике отстали от группы и догоняли вас. Помните, вы четыре часа сидели в ущелье? И эта тварь стояла на посту. Попросил закурить, мы угостили его – Саня кинул пачку. А потом узнали, что он наводил банду Кукоева на Алхазурово и те вырезали семьи учителей и милиционеров. Эти глаза голубые и бровь с двумя шрамами крест-накрест… Потом его искали, но мерзавец исчез. Потом выяснилось, что вместе с бандой Кукоева в Грузию ушел. И вот такая встреча…
– Готовьтесь к другой встрече, – сказал Жулин, расстегивая замок трофейной сумки. – Думаю, через час-полчаса здесь случится то, что Стольников называл «пошуметь».
Бутылка водки, две вареные курицы, пучок зелени, несколько лепешек. Как вовремя. Бутылку Ермолович тут же перелил в свою фляжку, освободив ее от озерной воды. Санинструктору нужен был спирт.
Когда свет снова вспыхнул, Стольников увидел на своей груди оскалившегося «грузина». Был он не тяжел, чисто выбрит (вероятно, за внешним видом в подразделениях НИИ следили лучше, чем за боевой подготовкой). Майор не успел разглядеть особых примет этого лица. Первое желание в рукопашном бою, когда ты понимаешь, что враг на тебе – это изменить положение тел. Саше не раз приходилось участвовать в соревнованиях по боям без правил среди военнослужащих внутренних войск. И не раз случалось, когда в бою происходили точно такие же ситуации. Стольников не был борцом – он был ударником. И он помнил главное правило боя: с ударником – борись, борца – бей. Большая редкость найти среди спортсменов, участвующих в смешанных единоборствах, борца и ударника в одном лице. На Стольникове сидел не ударник. Его прижимал к полу борец, каких на Кавказе – тьма.
