B трюме было очень неудобно, но Редрик все же занял место у иллюминатора, и теперь листал взятую напрокат, а точнее — купленную по бешеной цене книгу. Больше ничего не оставалось делать — не беседовать же за жизнь с этим Сержиком, сидящим напротив! А Эйно ушел в себя, с ним такое случается, когда надо сосредоточиться.
Ленинград, который Редрик упрямо называл Санкт-Петербургом, остался далеко позади. Где-то там, внизу, его ждала Ася. А впереди были облака и… полная неизвестность. Хотя, насчет неизвестности, — это как сказать. Перед самым вылетом Эйно получил информацию от московского О.С.Б. Операция еще не успела начаться, а потери уже были. Несколько австрийцев из Светлых решили не дожидаться остальных и рванули в Сильвару. Надо ли говорить, что на связь они не вышли?! А в самом Михайграде тоже творилось что-то тревожное и непонятное.
Глава 8
Знакомство на пьяной вечеринке
Санкт-Петербург,
наши дни
Голову немного ломило. Это были все последствия пьянки у Алиена, и Ника надеялась, что на свежем осеннем воздухе слабый бодун моментально пройдет. Так оно и оказалось.
От «Московской» до площади Труда путь был не близок, и девушка вполне справедливо поругивала подругу — видите ли, той было угодно назначить встречу в кафе, до которого добираться и добираться. Но тут уж приходилось терпеть, Делать нечего — встреча с Джагарой нужна ей, а не наоборот. К тому же, с замечательным слушателем по имени Эрик идти было куда веселее.
У «Московской», спустившись в подземный переход, — сейчас, несмотря на то, что Ника выпила довольно много, он выглядел вполне обыкновенно, совершенно не так, как было утром, — они с Эриком все же слегка поругались. Тот достал мелочь и пошел покупать жетоны. Как распоследний обыватель, «цивил»! Ну какой уважающий себя неформал поедет на транспорте за плату?! Ладно, пускай у него пара десяток — лишние, но гордость-то должна быть?
— А если сорок будет — тоже станешь покупать?! — вспылила Ника.
Эрик просто молчаливо пожал плечами. А потом протянул купленный жетон. Вот чудак-человек, право слово! Может, и в долг у Леди Джагары теперь не надо брать?
Ну уж нет, если решила увидеть подругу, раз уж договорились — значит, надо встретиться. Заодно посмотреть, что там у нее за приятель такой завелся? Сколько бы Ника ни видела отличий от «цивилов», как бы ни презирала в душе девушек, которые не входили в неформальный круг — но самое обыкновенное женское любопытство оказалось ей весьма не чуждым.
От «Сенной площади» идти было не слишком долго, хотя и утомительно. Времени оказалось довольно много, они с Эриком зашли в маленький магазинчик эзотерических книг и восточных украшений, помещавшийся в одном из бесчисленных дворов. Побродили около полок с якобы магическими вещами — Эрик только ухмылялся, видя пособия по магии и множество бесполезных артефактов. Сказал коротко: «Хлам».
И в самом деле было так. Нике приглянулась одна из книг — «Животные-лекари» — в основном, из-за красивого пушистого котенка на обложке. Она открыла книгу наугад. Глава называлась — «Использование кошачьей мочи в лечении астмы». Просто и мило — возьмите выпаренную кошачью мочу, смешайте с молоком и медом, пейте… Астма пройдет.
Впору было предположить, что пройдет — вместе с жизнью больного.
— Думаю, остальное тут — еще хуже, — подвел итог Эрик. — Ну и народ — магия им только для поправки здоровья нужна, так, что ли?!
Действительно, половина книг была посвящена магии и здоровью, народной медицине (рецепт, прочтенный Никой, относился именно к последней), йоге и всему прочему в том же духе. Другие книги были пособиями по психологии — как стать богатым и счастливым.
— Знаешь, если бы было хоть одно правдивое пособие, других можно было бы не писать, — улыбнулась Ника.
Она и сама удивилась четкости своих суждений — такого за ней прежде не водилось. Эрику ничего не оставалось, как согласиться.
Оба равнодушно миновали полки с сочинениями Кастанеды и некоего якобы тибетского якобы ламы, который длительно и занудно рассказывал о том, как ему открыли «третий глаз» — оказывается, для этого использовались маленькие деревянные клинышки, которые в самом буквальном смысле вбивали в голову, стимулируя некую точку в мозгу.
То, что такие книги появлялись, было, в общем-то, вполне нормально. Ненормальным стало другое — этой белиберде кто-то верил. А из этих верящих некоторые обладали даже институтскими дипломами.
Эрик и Ника вышли из магазина и направились вперед — мимо Юсуповского сада, мимо пожарной каланчи — к мосту, одному из нескольких, которые надо было пройти, чтобы добраться до площади Труда.
— Ну, теперь совсем рядом, — сказала Ника, когда купола Никольского собора, которые делали местный пейзаж солнечным даже в самую плохую погоду, остались позади.
— Теперь нам немного направо, и будем почти на месте.
Она отчего-то решила, что Эрик не так давно оказался в Питере. Что навело ее на такие мысли, было совершенно непонятно — может быть, странное для здешнего «неформала» поведение?
Но, раз он был гостем, то она чувствовала себя обязанной показать ему городские достопримечательности — те немногие, о которых знала.
Поэтому они вполне равнодушно миновали Мариинский театр и консерваторию — для Ники это были старинные здания, и не более того. Нет, конечно, она знала, что такое Мариинский, но память и душа — не одно и то же. А в душе девушки самый знаменитый театр города никакого места не занимал — даже самого завалящего.
Зато она охотно, перебив саму себя (разумеется, речь опять шла о компьютерных играх), указала Эрику на неприметное здание за театром:
— А вот там — через дорогу — настоящий ирландский бар! Я как-то туда зашла.
Зашла туда Ника просто так, денег не оказалось и на обычное-то пиво. А в ирландском баре, к ее сожалению, были ирландские же цены. Занять было не у кого, так что пришлось уйти, ни «Гиннеса» хлебавши.
«Черт, надо было договориться с Джагарой встретиться именно тут, — Ника была крепка задним умом. — Если этот ее бойфренд — такой богатенький, он бы нас угостил…»
Но переигрывать было уже поздно, поэтому Нике и Эрику пришлось идти дальше — через мост, мимо вечно ремонтируемого длинного здания, туда, где остров Новая Голландия выходит к площади Труда. Там, на углу набережной канала, и помещался тот самый бар.
Пришлось снова — в который уже раз — воспользоваться подземным переходом. И снова, как ранним утром, у Ники повторились неприятные ощущения, когда она спускалась по ступенькам. Ей неожиданно почудилось, что этим ступенькам не будет конца, что коварная лестница сейчас заведет их в подземелье — а потом неожиданно раздавит.
