Трубку «друг» не брал до сих пор.
Доказательства оставались у Ника на руках, но даже поднятый в Сети вой натыкался на холодное молчание власти. И содействие «Фатума».
Стас повел плечами, будто стены кухни жали ему. Уставился на старую пластиковую люстру.
— Ну есть один. Не из нашего универа. По группе старший. Третьекурсник, с мозгами, мы тут с ним за историю спорили. На вид — ботаник, но такой, не задрот. Подойдет?
— Досье на него есть?
— У меня точно нет, может, по его универу кто собирал… Никита Викторович, вы так требуете, чтобы сразу прям вот все было, а мы же люди. Мы вам этого разноглазого найдем, чего искать… Но досье, картотеки — ну нету пока!
— Понятно. Ты ешь, Стас, не стесняйся.
Семейные проблемы выбили Ника из колеи, он на два дня ослабил вожжи, и «Щит» оказался лишен руководства. Стас, конечно, юноша деятельный. Он всех организовал на отлов наркоторговцев, но ничего не предпримет без приказа. Вот, пожалуйста, личных дел нет. Кто в организации — пойди разберись. Может, внутрь уже пролезли и шпионы из ФСБ, и шпионы от нацистов.
— Есть у тебя в помощниках толковая девочка? Ну вот хотя бы Аня Батышева. Чтобы в бумажках рубила? Вот и запряги ее. Пусть составит на всех досье, вопросы для анкеты я тебе сегодня скину. И все эти файлы должны храниться по ячейкам, у тебя и у меня. Понял?
Стас вздохнул. Бюрократия была противна его существу. Ник понимал это, но понимал также, что четкая структура — залог продвижения вперед. Останься «Щит» раздолбанным движением — его смели бы сию секунду.
И так очень любопытно, почему власти не трогают незарегистрированное движение и его лидера.
* * *
Передачу для мамы — продукты и предметы первой необходимости — Ник упаковал в коробку и взял с собой на работу еще утром. Потом позвонил Домбровскому, условился встретиться недалеко от станции «Марьино», на автобусной остановке, оттуда удобнее всего добираться в женский СИЗО № 6.
Ник надеялся, что уладит все семейные дела в первой половине дня, а потом посвятит себя «Щиту». Вчера он составил подробные анкеты, и уже сегодня их должны были «спустить» в первичные ячейки.
На остановке Ник сразу же набрал адвоката, Карл Григорьевич ответил, что «скоро будет». Что значит «скоро» для старика, который колет ботокс и красит брови и волосы, сказать было сложно, Ник решил рассчитывать на лучшее.
Сновали туда-сюда маршрутки, люди толкались, осторожничали, чтобы не поскользнуться на первом льду. За угловатым, словно вытесанным из камня, кинотеатром начинался спальный район — высотки, высотки, высотки. Ник покосился на представителя вида «гопник обыкновенный», сидящего на корточках у бордюра: треники, остроносые туфли, «барсэтка» и «кэпка» в наличии, только четок не хватает. И откуда здесь столько отбросов? Симпатичный ведь район.
Гопник заметил пристальное внимание чужака, пожевал губами, сплюнул и отвернулся. Ник тоже отвернулся.
Подъехала синяя «импреза», медленно опустилось стекло — за рулем был Домбровский. Ник поздоровался, сел рядом, пристегнулся.
Адвокат сразу приступил к делу:
— Контора, где работала ваша мама, молодой человек, занималась, во-первых, отмыванием денег, во-вторых, хищением. Это по версии обвинения, ничего пока не доказано.
— И чем это может обернуться? — спросил Ник. — И почему сразу в СИЗО? Это же не убийство, не разбойное нападение.
— Обвинение предъявлено, статьи серьезные, предусматривающие наказание от штрафа до лишения свободы. Но… — Карл сделал театральную паузу. — Я разговаривал с вашей мамой, обвинение можно легко развалить, я буду ходатайствовать, чтобы Юлию Васильевну выпустили под подписку о невыезде или под залог. Кстати, свидания в СИЗО разрешены два раза в месяц, можно писать письма сколько угодно. Вы всё сделали, как я советовал?
Ник кивнул:
— Сделал.
Постепенно высотки сменились унылыми пятиэтажками, за ними мелькали заборы промзоны. «На следующем повороте поверните направо», — проговорил навигатор. Домбровский воспользовался советом и выехал на дорогу с однополосным движением. Теперь заборы были с двух сторон.
Ехали недолго. Вдалеке замаячили церковные купола и грязно-бежевое здание, одновременно похожее на цех, крепость и конгломерат водонапорных башен.
— Это и есть шестой следственный изолятор, женский, — объяснил Домбровский и припарковался рядом с зеленой «дэу» у буро-красного забора. — Извольте выйти, молодой человек. Ценные вещи лучше оставить в машине. Паспорт, надеюсь, вы удосужились взять?
Ник кивнул, прихватил пакет с передачей. Домбровский повел плечами и направился к одной из «башен» со стрельчатыми бойницами окон.
— Следуйте за мной.
КПП располагался за металлической дверью, внутри «башни». Серая женщина в форме взяла паспорт, записала посетителей, созвонилась со «штабом», кивнула телефонной трубке.
— Ожидайте, вас проведут.
Ник сглотнул. Ощущение было премерзейшее, будто его самого посадили. Скрипнула дверь — явилась женщина-лошадь с кустистыми бровями и малиновой помадой на огромных губах. Ростом она была почти с Ника — выше метра восьмидесяти, это точно.
— Ну чё, идем? — спросила стражница командирским тоном.
Пришли в комнату без окон, из всей мебели — стол с какими-то бланками, стул и весы. И молоденькая девушка в синей форме.
— Здравствуйте. — Глядя на Ника, девушка улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки. — Давайте сюда передачу, нужно взвесить.
Ник поставил пакет на весы.
— Пятнадцать килограмм! — торжественно заключила девушка. — В месяц можно передавать не больше тридцати. Теперь нужно посмотреть.
Ник вынул коробку и поставил на стол.
— Ой, забыла! Нужно заполнить бланки в трех экземплярах. Извините, я тут совсем недавно. Бланки вот. Ручка. Пишите.
— Как вас зовут? — спросил Ник как бы случайно.
— Оля, — снова улыбнулась девушка и поправилась: — Лейтенант Ольга Зотова!
— Ольга, когда я увижу подозреваемую?
— Когда мы закончим. Я должна посмотреть передачу, а вы переписывайте вещи, как в посылке.
Процедура заняла около получаса. Карл Григорьевич, для которого не нашлось стула, мерил шагами комнату и дергал шеей, как крупная больная птица. Ник изо всех сил кокетничал с Олей, надеясь хоть так обеспечить нормальное отношение к матери. Добравшись до упаковки женских прокладок, Ольга зарделась, но все равно вскрыла и прощупала каждую. Ник сглотнул и отвернулся.
Подписав все три бланка, он поднялся. Адвокат нервно поправил галстук.
— Ну чё, готовы? За мной, — проговорила лошадь.
